Палм-бич
Шрифт:
– Да, у нее нет денег, и она, безусловно, не совсем нашего круга, но у нее есть очень много прекрасных качеств, и я люблю ее. Я думаю на ней жениться. И мне кажется, что она очень поможет моей карьере. Понимаешь, голоса рабочих, молодежи… – Бобби иссяк. Он и себя-то не мог убедить в этом. – Ерунда.
Кэролайн Стэнсфилд и не пыталась скрыть свое презрение. Бобби нес чепуху. Брак с бедной девушкой, сиротой из Уэст-Палма, может быть, и подошел бы для демократа, но для правого республиканца он обернется политической и светской катастрофой, и Бобби понимал это. Кэролайн Стэнсфилд оскорбляло то, что Бобби пытается запудрить ей мозги.
Она опустила глаза и с новой энергией воткнула
– Любовь – это одно. А политика – другое. Честно говоря, главным препятствием являются деньги. Для того чтобы попасть в Овальный кабинет, тебе необходимо больше, чем имеют Стэнсфилды. Поддерживая твоего отца на плаву, я потратила немало, и того, что осталось, недостаточно, чтобы протолкнуть тебя. Не дури себе голову. Если ты не женишься на деньгах, у тебя их не будет. Можешь жить в свое удовольствие, но не совершай ошибки, рассчитывая съесть яичницу, не разбив яиц. Это просто непрактично.
Недостаток практичности в глазах Кэролайн Стэнсфилд был страшным грехом. И все же она немного переусердствовала. Бобби надо от этого дела отговорить. Он уже не ребенок, и хотя он ее слушается, у него своя голова на плечах. Ей надо действовать осторожно. Шестым чувством, которое сохранилось у Кэролайн Стэнсфилд гораздо лучше, чем зрение, она понимала, что существует что-то еще.
– Ты хочешь мне рассказать о ней что-нибудь еще?
– Есть небольшая проблема, – замешкался Бобби. Кэролайн Стэнсфилд смотрела и выжидала, перебарывая в себе желание сказать что-то, наподобие: «Ну же, Бобби, выкладывай. Ты же хороший мальчик». Сколько раз приходилось ей говорить эти слова, когда он был маленьким?
– Оказывается, ее мать работала у нас. По-моему, горничной. Я не знаю точно, как ее звали.
Кэролайн Стэнсфилд поборола желание громко расхохотаться. Это было бы крайне неуместно, но удержалась она с трудом.
Стэнсфилдам еще не удавалось пробиться в президенты, а Бобби выглядел бы великолепно, принося клятву на ступенях Капитолия. У него был такой замечательный ораторский голос. А на приемах в Белом доме все бы обращали внимание на ее величественный вид. Наконец-то она окажется в своей стихии. И вот, совсем неожиданно, дело могло сорваться. Осуществление мечты оказалось под смертельной угрозой. Брак? С бедной девчонкой, да еще не откуда-нибудь, а из Уэст-Палма, дочерью бывшей горничной? Это катастрофа. Но как внушить Бобби, что она права? Вот в чем проблема. Он уже готов встать на дыбы от того, что она не в восторге.
– Что ж, Бобби, как я могу давать тебе советы относительно человека, в которого ты влюблен? Любовь – это все. Надо следовать советам своего сердца.
Каким-то образом Кэролайн Стэнсфилд удалось произнести слово «любовь» как название какого-то опасного наркотика, к которому могут пристраститься только слабовольные и слабоумные люди. До Бобби, несомненно, дошел смысл сказанного.
– Я только хотел узнать, как это, на твой взгляд, повлияет на мою политическую карьеру?
– А, ну это совсем другое дело, верно? Что ж, она, очевидно, бедна и неизвестна. И, по твоим словам, очень молода. Дочь одной из наших служанок. Интересно, чья же? М-м-м-м… Конечно, это не самая подходящая пара для тебя, разумеется, с политической точки зрения. Но, с другой стороны, разве это главное, Бобби? Разве тебе нужно подниматься выше сената? Для большинства людей – это предел мечтаний. Например, так это было для твоего отца. В конце концов, он к этому привык. Все мы привыкли. Видишь ли, президентство – это призвание. Если ты хочешь стать президентом, надо хотеть этого,
Кэролайн размазывала Бобби лицом по полу и видела, как одна за другой точно поражают цель ее умные бомбы. Положение обязывает. Страна готова для тебя на все. Становишься богаче – расширяются перспективы. Разве сопоставимо это с мелкими страстями и личными желаниями одного человека? Она знала, что Овальный кабинет необходим Бобби так же, как воздух. Они с Фредом лично проследили за тем, чтобы это желание засело в глубинах его души. Однако, насколько сильно это желание? Слабее любви к Лайзе Старр? Сильнее?
– Ты считаешь, что она не подходит кандидату в президенты?
– Совершенно не подходит. Разве ты сам не понимаешь, Бобби?
– Это примитивное мнение, – намеренно резко произнес Бобби.
Матери было все равно. Слишком высоки были ставки, чтобы обращать внимание на подобные мелочи. Она бросила козырную карту.
– А вообще-то зря ты меня об этом спрашиваешь. Разве я нынче авторитет в политике? Я стара и отстала. А вот что думает по сему поводу твой ужасный Бейкер? Должна сказать, что не выношу его манер, однако склоняю голову перед его политическими суждениями.
Вид у Бобби был подавленный. Ему не приходилось встречать человека с таким политическим чутьем, каким обладала его мать. Вплотную за ней шел Бейкер. Бобби не осмелился спросить мнения Бейкера, так как в глубине души точно знал ответ. Бейкер сказал бы то же, что и мать, но при этом сдобрил бы ответ пикантным соусом из более вычурных и грубых ругательств.
Словно старая мудрая сова, Кэролайн Стэнсфилд наблюдала за тем, как ее сын разрывается между двумя желаниями.
– Это равноценно уходу из политики, – произнес Бобби почти что про себя.
Он внутренне терзался вопросами. Имеет ли это значение? Разве в жизни нет более важных вещей? Таких, как Лайза?
– Одним из признаков величия является способность приносить жертвы. Перед лицом общего блага все мы песчинки. Это крест, который ты должен нести, будучи государственным деятелем.
– Ты высказалась вполне ясно, мама. Мне надо очень крепко над этим поразмыслить.
Кэролайн Стэнсфилд улыбнулась своей любезной улыбкой, которая так хорошо смотрелась на благотворительных мероприятиях. Они, конечно, не на состязаниях, однако она была в полной уверенности, что победила. Кэролайн сменила тактику. Отрицательные эмоции всегда должны быть уравновешены положительными. Когда что-то отбираешь, всегда надо попытаться взамен предложить нечто достаточно ценное.
– Надеюсь, ты не станешь возражать против того, о чем я сейчас скажу, я всегда говорю то, что думаю. Я слишком стара, чтобы менять теперь свои привычки. – Кэролайн рассмеялась звонким смехом, который все Стэнсфилды ценили за его редкость. – По-моему, бедняжка Джо Энн – чрезвычайно привлекательная женщина. Она вела себя с таким достоинством на похоронах. Так хороша внешне. Очевидно, Питер Дьюк оставил ей все – руководство фондом, целое состояние. Говорят, она очень честолюбива…
Бросив семя, Кэролайн Стэнсфилд затаилась. Падет ли оно на благодатную почву? Ту почву, на которой она только что так удачно затушила пожар, раздутый Лайзой Старр.