Пальмы в снегу
Шрифт:
— Ну, может быть... — замялась она. — А какая, собственно, разница?
«Ничего себе, «какая разница»! — возмущенно подумала Кларенс. — Огромная! Это же все меняет! Итак, Хулия сомневается...»
— Симон дал мне понять, что Хакобо знаком с Бисилой, — не отставала Кларенс. — Это правда?
— Больше я тебе ничего не скажу, так что не приставай, не поможет, — голос Хулии звучал глухо и безразлично. — Если хочешь знать больше — спроси у отца.
— Вот твой пунш, Кларенс, — Даниэла подошла к ним под руку с дядей, и Кларенс тут же умолкла, вспомнив о своей клятве
Хулия повернулась к нему.
— Как дела, Хулия? — спросил Хакобо. — Давненько не виделись!
Оба, казалось, сомневались, как поприветствовать друг друга. Наконец, они ограничились мимолетными поцелуями в щеку.
— Да, давно, — улыбнулась Хулия. — Если сказать, что недавно, это будет откровенной ложью.
— Да, — Хакобо слегка закашлялся. — Надолго ты к нам?
— На следующей неделе возвращаюсь в Мадрид.
— Мы тоже скоро уезжаем в Бармон.
— Разве вы не решили обосноваться здесь после того, как ты вышел на пенсию?
— Мы то приезжаем, то уезжаем. Как обычно... — Хакобо отвел взгляд, сложил руки за спиной и снова откашлялся. — Ты прекрасно выглядишь, Хулия. Годы словно идут мимо тебя.
Хулия слегка покраснела. На какой-то миг она подумала: что, если бы овдовел не Килиан, а Хакобо, как и она? Быть может, что-то осталось от той искры, что вспыхнула между ними в молодости?
И тут же невольно бросила взгляд на его выпирающий живот, а затем посмотрела на лицо, изборожденное морщинами.
— Большое спасибо, Хакобо, — безразлично ответила она. — То же самое могу сказать про тебя.
— Может, пойдем домой, папа? — нарушила Даниэла короткое молчание. — Ты выглядишь усталым.
— Сейчас пойдем. Как у тебя дела? — спросил он, взглянув на Хулию.
— Не так хорошо, как у тебя.
Она издали помахала рукой женщине, стоявшей возле машины, припаркованной у самого склона.
— Одну минуточку, уже иду! — крикнула она. — Мне жаль, но мне пора.
Она поспешно распрощалась.
— Я провожу тебя до машины, — предложил Килиан.
Он протянул Хулии руку, чтобы она не поскользнулась, и они направились к машине.
— Мне хотелось бы кое о чем у тебя спросить. — Килиан остановился и посмотрела ей в глаза. Несмотря на морщины, Хулия по-прежнему оставалась весьма привлекательной женщиной. — Кларенс рассказывала тебе о своей поездке в Гвинею?
— Да, и достаточно подробно, — ответила она.
Она дожидалась, пока Килиан осознает смысл ее слов.
Резкие черты его лица с годами смягчились, на лбу и щеках кое-где проступили пигментные пятна, но осанка, голос и зеленые глаза остались теми же, какими были на Фернандо-По. Ей вспомнились долгие беседы, которые они вели в молодости, и она подумала, как ей повезло иметь такого хорошего друга. Хулия думала, что хорошо его знает, но теперь ее охватило ужасное разочарование.
Как он мог жить с этим всю жизнь? Ее бы не удивило, окажись на его месте Хакобо, но Килиан... Нет, от него она такого никак не ожидала.
— У меня слезы брызнули от этих
Килиан кивнул.
— Ты помнишь, Хулия, как раздражала Мануэля вся эта суета, которую поднимали брасерос и буби со своей верой в духов?
Она покачала головой, и лицо ее озарилось ностальгической улыбкой.
— Так вот, после стольких лет на острове я и сам проникся всеми этими верованиями. Даже не знаю, как тебе объяснить, но у меня такое предчувствие, что однажды все сбудется.
Хулия поджала губы. Помедлив несколько секунд, она произнесла:
— Не слишком понимаю, что ты имеешь в виду, Килиан, но надеюсь, тебе не придется ждать слишком долго. Ты помнишь, сколько нам лет? Мы сейчас намного ближе к могиле, чем к чему-то другому.
— Уверяю тебя, я не собираюсь умирать... — Он заметил, как Хулия бросила на него недоверчивый взгляд, и его голос зазвучал нарочито весело. — Пока не придет мой срок. А пока обещай, что сохранишь тайну.
— Разве я не делала это столько лет? — несколько обиженно ответила Хулия. Затем взглянула на подругу возле машины, уже нетерпеливо посматривающую на часы. — Прости, но мне пора.
— Еще кое-что, Хулия, — остановил ее Килиан. — Помнишь, ты сказала, что жизнь бывает такой, какой мы сами ее делаем? Ты это сказала, когда допытывалась, почему я не хочу возвращаться в Пасолобино после смерти отца. Тогда мы еще заключили сделку: я тебе объясняю, почему не хочу возвращаться домой, а ты взамен откроешь мне некий секрет, о котором, кстати, так и не рассказала.
Глаза Хулии затуманились. Могла ли она подумать, что он помнит во всех деталях тот давний разговор? Смог бы он поверить, что счастливую новобрачную, какой она тогда была, по-прежнему влечет к Хакобо?
— Так вот, я по-прежнему с тобой не согласен, Хулия. В большинстве случаев жизнь оказываются совсем не такой, какой мы пытаемся ее сделать.
Хулия усиленно заморгала, чтобы слезы не покатились по щекам. Опустив голову, она крепче сжала его локоть.
— Когда я это сказала, то была совсем молода, Килиан. Возможно, если бы я могла вернуться в то время с нынешним опытом...
Она глубоко вздохнула и удалилась.
Когда Килиан вернулся на площадь, все его родные, за исключением племянницы, уже ушли домой.
— Все хорошо, дядя? — спросила Кларенс. — Мне показалось, вы спорите.
— Спорим? — удивился он. — С Хулией? Никоим образом. Ты просто неправильно истолковала наши жесты.
«Должно быть, это уже входит у меня в привычку», — подумала она.
Килиан оперся на руку Кларенс, и они направились к дому; все те же разноцветные флажки, что вывешивали здесь из года в год, трепетали на ветру над их головами.
Если не считать тоски по Инико, тяжким грузом лежащей на сердце, сомнений Хулии, открывшей ее расследованию новый путь, угасающего день ото дня Килиана, который, несмотря на уходящие силы, старался бодриться, и Хакобо, чей характер с каждым днем становился все хуже, Кларенс могла бы сказать, что летний праздник в 2003 году прошел, как обычно.