Пальмы в снегу
Шрифт:
— Не думаю, что это займет много времени, — сказал Лаха и снова зевнул.
«Да, не повезло», — огорчилась Кларенс.
Выглянув в окно, она узнала улицу, где располагался ее отель.
Инико остановил машину перед его дверями и даже не подумал помочь ей выйти из машины.
Однако это сделал Лаха.
— Кларенс, а хочешь, вместе пойдем в понедельник в университет? — предложил он, не сомневаясь, что Кларенс приехала на остров одна. — У меня есть друзья на факультете механики, я всегда их навещаю.
Несколько секунд она раздумывала.
— Как насчет десяти утра у
— Лучше у собора. Большое спасибо.
— Ну, тогда — до понедельника.
Кларенс пожала протянутую на прощание руку и поблагодарила судьбу, что познакомилась с таким человеком, как Лаха. Внезапно она сообразила, что так и не попрощалась с Инико, а ведь, в конце концов, именно он довез ее до отеля. Она наклонилась, чтобы заглянуть в «лендровер», но Инико даже не повернулся в ее сторону. Облокотившись на боковое стекло, он смотрел вперед. Кларенс подавила улыбку и поджала губы.
Она в жизни не встречала более неприятного человека.
После обеда и послеобеденного отдыха Кларенс решилась пойти до кафедрального собора — внушительного сооружения в стиле неоготики, по обе стороны которого возвышались две сорокаметровые колокольни. Она снова почувствовала, что все вокруг на нее пялятся. Должно быть, нечасто здесь можно увидеть одинокую белую женщину. Она чувствовала себя по-настоящему неловко и впервые пожалела, что не взяла с собой Даниэлу или кого-нибудь из друзей. А ведь она провела на острове всего один день!
Она долго пряталась в соборе — единственном месте, где чувствовала себя спокойно и в безопасности. Собор украшали ряды стройных бледно-желтых колонн на черных мраморных постаментах, удерживающих купольный свод главного нефа в форме креста. Затем она подошла к алтарю и немного постояла, любуясь статуей черной Мадонны, прижимавшей правую руку к левому плечу. Под рукой виднелась точеная головка младенца.
Предзакатный свет, пробивавшийся сквозь цветные стекла витражей, озарял лицо изваяния, слегка склонившего голову. Черная Мадонна казалась очень печальной, а потерянный взгляд был устремлен далеко в бесконечность. Почему ее изобразили такой печальной, такой безутешной? Кларенс встряхнула головой. Возможно, это всего лишь игра воображения... Когда нечем заняться, поневоле замечаешь всякие странности...
Она решила вернуться в отель и легла в постель, глядя в потолок и раздумывая о том, чем займется в воскресенье.
И в самом деле, чем занять себя до понедельника?
Она включила телевизор, но не увидела никакого изображения. Тогда она позвонила администратору, чтобы узнать, в чем дело, но девушка сообщила с сильным местным акцентом, то и дело перемежая речь ежеминутными «э-э-э», что трансляция временно приостановлена. По ее словам, иногда забывают вовремя заправить генератор, благодаря которому работают радио- и телепередатчики, установленные на пике Басиле, куда не доходит линия электропередачи.
Да, дела...
Эта страна была такой незнакомой, и Кларенс совершенно не представляла, чем заняться.
Собственно говоря, она вынуждена была признать, что на самом деле ее раздражение вызвано не только страхом снова
Придется дождаться встречи с Лахой, чтобы получить нужные сведения об их с братом детстве. Он вполне мог оказаться той ниточкой, за которую следует потянуть. Какое счастье, что он не похож на Инико, из которого слова не вытянешь. Но если Инико родился или жил в Сампаке, то вполне логично предположить, что и Лаха тоже.
«Ну, хоть что-то», — подумала она.
Несколько минут она, раздумывая, тянула резину, но в конце концов взяла телефон и набрала номер Томаса.
В планах значилось три места, которые нужно посетить на Биоко. В Сампаке она уже побывала. Почему бы теперь не воспользоваться свободным временем, чтобы посетить второе место?
— Не нравится мне это место, Кларенс, — сказал Томас, нахмурившись и бросая косые взгляды в сторону ограды старого кладбища Малабо, находившегося в квартале Эла-Нгуэма. — Я подожду снаружи.
— Томас, может быть, перейдем на «ты»? — предложила она. — Мы ведь одного возраста.
— Как хочешь, но я не туда не пойду.
— Хорошо, только не уезжай, пожалуйста.
Едва подойдя к воротам, Кларенс тут же пожалела о своем решении поехать на кладбище. Ее не слишком привлекала мысль о том, что придется блуждать среди могил в одиночестве, и уже у самых ворот ее охватила дрожь. Она покосилась на Томаса, надеясь, что в последнюю минуту он передумает и все же пойдет с ней, но тот покачал головой. Она коснулась ржавой створки ворот и в нерешительности остановилась, раздираемая стремлением увидеть могилу деда и желанием развернуться и броситься назад, к спасительной голубой «волге».
— Вы что-то хотели? — раздался низкий мужской голос.
Она так испугалась, что собралась уже сбежать, но тот же голос продолжил:
— Входите, открыто.
Кларенс вздрогнула и обернулась. Голос принадлежал худощавому старику с добрым лицом, совершенно седыми волосами и почти беззубому.
— Я сторож этого кладбища, — представился он. — Чем могу помочь?
Она направилась к нему, вертя в руках букетик орхидей, купленный на лотке в переулке, и объяснила, что пятьдесят лет назад здесь похоронили ее деда, и она, приехав на остров на несколько дней, хотела бы посетить его могилу — если, конечно, та еще существует.
— Судя по дате, — сказал старик, — она, должно быть, находится в старой части кладбища. Если хотите, могу проводить. Туда ходят не так часто.
Ни в одной, даже самой глухой деревне у себя в стране Кларенс не встречала настолько запущенного кладбища! Иные могилы едва виднелись среди сорняков и кустов, другие почти провалились. Все они казались совершенно заброшенными. Видимо, туземцы не слишком любили навещать покойных... Провожатый объяснил, что в былые времена, по причине высокой смертности в стране, было в обычае хоронить мертвых поверх других покойников, из-за чего порой возникали довольно неприятные ситуации.