Паломничество жонглера
Шрифт:
Пошутив же, Мудрый приказал Фринию «задвинуть свои предпочтения куда подальше и с запретниками дружить. Считай, сказал, что ты их изучаешь».
Сам Тойра наведывался в университет куда чаще, чем прежде в сэхлию. Привозил деньги, новости из внешнего мира (хотя студентам, в отличие от махитисов, разрешалось выбираться в город), неизменно расспрашивал о том, как проходит учеба. Оставлял массу мелких заданий: узнать, когда, согласно хроникам, был основан тот или иной город, кто из графов участвовал в Пятом захребетном походе и тому подобное. И в следующий свой приезд никогда не забывал спросить
Неизвестно, какую пользу извлекал странствующий проповедник из Фриниевых занятий, а вот для самого Фриния она была несомненна. Вскоре он убедился, что Тойра не ошибся и у ученых есть чему научиться. Вывод, заключенный в этом каламбуре, чародей распространил и на запретников, хотя по-прежнему считал их людьми ненадежными и подверженными душевным заболеваниям. Он совсем не удивился, когда выяснил, что все тайны запретников хорошо известны руководству университета и Тайдонскому архиэпимелиту. Запретникам позволяли существовать, но за ними бдительно приглядывали…
— …Конечно, знал, — ответил Тойра, когда Фриний подступил к нему с расспросами. — А вот тебе знать раньше времени не следовало. Ты должен был вести себя непринужденно, с порядочной, так сказать, долей естественности. И потом, как и в случае с самим университетом, ты путаешь методы с результатами; в данном случае — с… хм… с понятийным аппаратом, которым располагают запретники. Все эти Носители, сакральная роль Лабиринта, подоплека захребетных походов — о них и в народе поговаривают, но там слишком много… э-э… информационного шума. В общем, чуши всякой многовато примешано.
— В том, что утверждают запретники, — тоже.
— Тоже, — согласился Тойра. — Но меньше. — И продолжать разговор на эту тему, как обычно, отказался.
Не один раз Фриний пытался понять, чем вызвана скрытность его приемного отца, но фактов у Фриния пока было маловато, да и отвлекаться на что-то, не связанное с обучением, не получалось. Ведь кроме университетских занятий он по-прежнему занимался чародейскими практиками, готовясь к восхождению на очередную ступень мастерства… к тому же визиты к вдовой, но не потерявшей своей привлекательности госпоже Рисимии отнимали немало времени.
Обещание, данное Аньели-Строптивице, он выполнил. «Что я делаю и зачем, — усмехнулся собственному отражению в окне, выпивая бокал сухого лейворнского в память об Омитте. — Хороший вопрос. Ответ: я учусь, я работаю на Тойру. Чтобы знать больше и повысить свое мастерство. Вот так просто».
Нет, Фриний не обманывался этой видимой простотой, но ведь и просьба Строптивицы казалась ему глуповатой, как будто до сих пор Аньель считала его маленьким мальчиком, не имеющим собственной головы на плечах. Так что выполнял он эту просьбу с мстительной небрежностью и легким раздражением. В такие дни, как этот, вспоминая об Омитте, он
Тем более что постепенно он добивался поставленных перед собой («Кем? — шепчет во сне ветер в коридорах. — Кем поставленных?!») целей. Сперва прошел испытание на вторую, затем на третью и четвертую ступени. Для этого приходилось на время оставлять университет и Рисимию: система ступениатства была устроена таким образом, что для прохождения некоторых испытаний следовало отправляться в определенные эрхастрии.
А иногда — к Пелене.
— Тебе не обязательно проходить испытание на пятую ступень, — заявил Тойра, узнав о том, куда его приемный сын и его же наемный чародей намерен отправиться в следующем месяце. — Во всяком случае, не сейчас, — добавил он. Странствующий проповедник в очередной раз заглянул в Тайдон и только что выслушал отчет Фриния о его успехах на поприще наук и чародейства. — Проклятие, ты погляди в окно: осень начинается! В Сна-Тонр попадешь не раньше месяца Акулы, так? Ну а к Пелене…
— Ты боишься?
— Что?
— Ты боишься, что я не пройду? — Тойра удивленно покачал головой:
— Глупости! Просто не ко времени ты затеял это. Подождал бы полгода, а?
— Чего ждать? — пожал плечами Фриний. Отговорки Тойры его позабавили и немного разозлили. Уж что-что, а пройти испытание на очередную ступень он право имеет.
— Через полгода истекает срок нашего договора, — напомнил Мудрый. — Тогда я намерен рассказать тебе… рассказать о многом. В том числе зачем заставлял столько всего изучать и к чему готовил.
— Расскажи сейчас.
— Сейчас еще рано.
— Ну да, конечно, — усмехнулся чародей. — «Рано». А через полгода будет в самый раз. Ну а при чем здесь испытание на пятую ступень?
— Ты многого еще не знаешь. Поэтому просто поверь мне на слово: тебе пока не обязательно проходить испытание на пятую ступень. Потом, когда всё расскажу, я сам попрошу тебя надеть браслет ступениата, но…
— Ответь, — прервал его Фрииий, — что, по-твоему, главное в дружбе?
— В дружбе? Взаимовыручка, наверное… бескорыстие… Почему ты спросил?
— Нипочему, так. Давай-ка спать, мне завтра с утра предстоит еще несколько диспутов, а библиотекарь обещал раздобыть где-то копию со свитка «Баронских Костров» Анонимуса Нуллатонского.
— Так что ты решил насчет пятой ступени?
— Я еще ничего не решил, — соврал он. На том разговор и закончился.
Как обычно, когда Тойра наведывался в Тайдон ненадолго, он остановился у Фриния. Тот снимал комнату в одном из домов, принадлежащих университету, достаточно просторную, чтобы в ней могла расположиться небольшая компания студентов для увлеченной беседы и при этом осталось бы место для нескольких стеллажей и алхимического стола. Имелся там и небольшой диванчик, чтобы было где разместиться упомянутой компании, — на нем же во время своих визитов ночевал Тойра.