Память гарпии
Шрифт:
Наконец призраки прибыли на сетчатую платформу в лесу из стальных штырей. Орфин встревоженно покосился на Макса – на лице парня читалось нетерпение.
– Так, – сказал проводник, облизнув бесцветные губы, – скоро спустится кабинка, полезай в нее.
Он указал на черный трос, по которому полз подвешенный автомобильный кузов. Выглядело крайне ненадежно. Затыкая вопли инстинктов, Орфин всё же шагнул в кабинку.
– Встретимся наверху! – ухмыльнулся Макс.
Орфин в ужасе вцепился в невысокий борт.
– Стой!.. Но!..
Возражать не имело смысла:
Кабинка поднялась на десяток этажей и вдруг ухнула вниз. Ужас физической болью впился в сердце. Орфина тряхнуло в падении и понесло в сторону. Крепежи над головой хрипло скрипели, пока кузов мчался мимо ржавых автомобилей и вывесок давно канувших франшиз. Орфин вжимался в дно кабинки и проклинал гениев, которые додумались соорудить этот чертов парк загробных аттракционов.
Наконец гонка замедлилась, и подвесной кузов влетел в широкую комнату, маятником качаясь на тросе. Орфин судорожно выкарабкался из кабинки, и она тут же умчалась на второй круг. Вокруг звучал гогот.
Немного придя в себя, он осмотрелся. Похоже, кто-то решил организовать бар посреди свалки. Небо вместо крыши, голые пласты железа и бетона, сквозь щели между ними воет пурга. Беспорядочно наставлены столы и стулья разных эпох, но половина гостей сидит на серых блоках прессованной пурги. Торчащие из стен прожекторы отбрасывают конусы холодного света на призрачные руки и головы.
Вдруг кто-то со смехом похлопал Орфина по плечу.
– Добро пожаловать!
Не Макс: голос куда ниже и старше. Орфин обернулся и окинул взглядом добродушного на вид коренастого дядьку в клетчатой рубашке с закатанными рукавами. Он протянул Орфину полную рюмку и ободряюще кивнул. Поколебавшись долю секунды, Орфин опрокинул стопку. Напиток прожег горло правильным живым жаром. Он смачно выдохнул и почти простил этим фантомам издевательскую гонку на входе.
– Проходи, садись, – напутствовал мужчина, сам удаляясь к барной стойке.
– Постой. Что это за хрень была?
– А, поездочка? Так она ради «незабываемых» впечатлений, конечно. Теперь в твоей памяти на крупицу больше.
Один из призраков, болезненно худой мужчина с седой щетиной, жалостливо схватил бармена за рукав.
– Повтори… – он тряхнул пустой бутылкой.
– Не могу я больше наливать тебе в кредит, – бармен беззлобно развел руками. – Хочешь, подождем ловчего, он возьмет плату.
Мужчину заметно передернуло.
– Не надо его звать, – попросил он сиплым голосом. – Я могу и так… – Он пару раз кашлянул, явно пытаясь тянуть время. Следующие его слова прозвучали чуть более гулко и насыщенно: – В уплату я передаю воспоминания о восхождении на Монблан… наши разговоры на привалах… как я отморозил там палец, как солнце слепило глаза. Пусть моя память о горах отныне служит мнемой. Этого, – голос снова стал слабым и старческим, – должно хватить на весь кредит.
Полминуты бармен будто переваривал полученные воспоминания. На его лице не было удовольствия – напротив,
Орфин подошел к бару. От алкоголя по телу разливалось приятное расслабление и тепло. Несколько призраков столпились перед ним, называя заказы. На него поглядывали, но без особого интереса. Должно быть, подобное появление новичков – обыденность для этого места.
Бармен готовил напиток офисному клерку – стакан возник в его пальцах сам собой, свившись из воздуха. Как заправский алхимик, он накидал в него ингредиентов и наполнил дразняще-яркой синей жидкостью. Сделав первый глоток, клиент вдруг начал безудержно хихикать. Пытаясь отойти от бара, он расплескал половину напитка. Многие остались безразличны к его поведению, но одна женщина в зале подняла руку и требовательно заявила: «Сода, мне того же!»
Мимолетная симпатия, вызванная дружелюбным приветствием бармена, сменилась настороженностью. Зачем Макс его сюда отправил и где он сам? Еще этот «подарочный» шот… едва ли они отпустят Орфина, не потребовав плату.
Когда у бара наконец подошла его очередь, он изобразил беззаботность и приветливо кивнул бармену.
– Может, расскажешь, как у вас тут всё устроено? Сода, да?
Бармен кивнул и ткнул пальцем в бейдж на груди. Там, и правда, значилось это странное прозвище.
– Без проблем. Я могу одновременно рассказывать и варить, так что закажи сперва, а потом спрашивай.
– А что у тебя есть?
– Любые напитки и еда, какие ты помнишь. Ну, или если быть честным, какие помню я, – он улыбнулся, и на правой щеке залегла ямочка. – Но думаю, подберем под твой вкус. Ну, а коли еда не мила, могу предложить кино – это у нас всякие лихие и горячие сны, чтоб снова почувствовать себя живым. Итак?..
– Слушай… – Орфин потер переносицу. – Я от Макса.
– Хм, – лицо Соды едва заметно помрачнело.
– Ты знаешь женщину, которая умеет превращаться в птицу? – спросил Орфин напрямик.
Сода прищурился, но вместо ответа дернул какой-то рычажок под стойкой. За баром вдруг с лязгом поднялась заслонка, и открылся узкий проход в темноту.
– Тебе туда.
– Что?
– Там лестница, ступай. Макс будет ждать тебя наверху.
– Выглядит не слишком… гостеприимно.
Сода отвел взгляд и замялся, отчего тревога Орфина только усилилась.
– Так что насчет гарпии?
– Да, – Сода поднял глаза. – Она тоже там.
С тяжелым сердцем Орфин нырнул в узкий проем и взобрался по скрипучей лестнице, стараясь не смотреть на торчащие внизу арматурные штыри. Он попал в аскетичную комнату, похожую на гараж. Узкий проход за ним с лязгом закрылся.
Макс что-то пылко говорил сухопарому бандиту, чьи выбеленные волосы торчали высоким гребнем. На черной кожаной безрукавке незнакомца блестели металлические вставки. Скулы выдавались вперед, впадины глазниц зловеще темнели, отчего лицо напоминало череп. Но самым вычурным было раздвоенное лезвие, которым заканчивалась правая рука фантома.