Память льда
Шрифт:
— Так мы ничего не добьемся, — сказал Рат’Престол Тени. — Надо послать за принцем. А пока я спрошу командира «Серых мечей» о другом. Вы спасли нескольких человек из торгового каравана, в том числе и двух магов. Может, у них эти неумершие волки — нечто вроде домашних животных? Насколько мы знаем, уцелевшие чародеи обосновались в Даруджийском квартале. Как, впрочем, и еще один участник этого каравана; более того, он даже купил небольшой дом и испросил у Совета разрешение на его реконструкцию. Весьма странное поведение, должен вам заметить. За городскими стенами
Тот пожал плечами:
— Вы рассуждаете вполне здраво, Рат’Престол Тени. Признаться, поведение магов и торговца также представляется мне странным: я не понимаю, какая причина заставляет их покупать дома накануне осады. Лучше всего было бы расспросить их самих.
— Можете не сомневаться, я обязательно это сделаю.
Под глазурованными плитками оказались огромные каменные плиты прямоугольной формы. Джидратам удалось подцепить одну из них и сдвинуть ее в сторону. Плиты покоились на фундаменте из просмоленных деревянных балок, которые опирались на дополнительные столбы. Снизу потянуло застоявшимся воздухом, тяжелым запахом подземелья. После вскрытия первой плиты работа пошла быстрее.
— Полагаю, нам нужно прервать беседу со смертным мечом, — объявил Рат’Худ. — А то мы не заметим, как в ответ на требование Хетаны лишимся пола. Надеемся, что в присутствии принца Джеларкана командир наемников станет более красноречивым. А пока будем наблюдать за историческим событием, без сомнения приковавшим к себе внимание всех собравшихся.
— До чего же ты болтлив! — не выдержал Рат’Престол Тени. — Но придется последовать твоему совету… Эй, джидраты, пошевеливайтесь! Нам не терпится увидеть заплесневелые кости!
Итковиан встал рядом с Хетаной.
— Здорово ты их обыграла, — негромко сказал он.
Баргастка от волнения еле дышала. Значимость момента не позволяла ей ответить в своей обычной манере, и она промолчала.
Джидраты подняли и оттащили в сторону еще несколько плит. Кто-то принес зажженные фонари, однако тьма все еще продолжала господствовать в подземелье.
Кафал наконец закончил петь и встал по другую руку Итковиана.
— Они здесь, — громко сообщил баргаст. — Вокруг нас.
Несокрушимый щит понимающе кивнул.
«Да, они здесь. Духи баргастских предков, которых ритуальное песнопение привело в наш мир. Им тоже не терпится увидеть свои святыни. Я и сам ощущаю их присутствие…»
На месте снятых каменных плит зияла большая яма, правильной, почти квадратной формы, хотя и с неровными краями. Итковиан прикинул ее размеры: шагов семь в длину и примерно столько же в ширину. Яма простиралась до самого «пупка», который, как теперь оказалось, покоился на вершине каменной колонны. Жрецы и жрицы из Совета масок не усидели на своих местах и спустились вниз. Один из жрецов подошел к «Серым мечам».
Брухалиан и Итковиан поклонились, приветствуя Рат’Фэнера. Его щетинистая клыкастая маска хранила бесстрастное выражение.
— Я добрался до самых копыт нашего бога, — сообщил Рат’Фэнер. — Сперва целых четыре дня постился, а потом проскользнул между камышами и оказался на залитом кровью берегу. Я понял, что нахожусь во владениях Фэнера. Позвольте узнать, когда вы бывали там в последний раз? — спросил он у Карнадаса.
Дестриант улыбнулся. И ответил вопросом на вопрос:
— И что же вы сумели там увидеть?
— Тигр Лета мертв. Его тело гниет далеко от этих мест. Убит приспешниками Паннионского Провидца. Но посмотрите на Рат’Трейка. По нему этого не скажешь. Он полон сил. Точнее, преисполнен молчаливой радости.
— Похоже, история Трейка еще не закончилась, — заметил Карнадас.
— Разве это честная игра? — прошипел Рат’Фэнер. — Есть лишь один бог войны!
— Нам не стоит оглядываться на чужих богов, Рат’Фэнер, — ответил ему дестриант. — Лучше уделять больше внимания своим собственным делам.
Жрец недовольно фыркнул и отошел. Итковиан проводил его взглядом, затем наклонился к Карнадасу:
— Завидую твоей невозмутимости. Или для тебя это не новость?
— Ты имеешь в виду смерть Трейка? Да, я знал об этом. — Дестриант продолжал наблюдать за Рат’Фэнером. — Такие, как он, лишь изредка наведываются во владения нашего бога и считают это большой заслугой. Я же пребываю там постоянно.
Карнадас повернулся к Брухалиану:
— Смертный меч, настало время разоблачить этого напыщенного болтуна и положить конец его претензиям на превосходство.
— Нет, — отрезал Брухалиан.
— Но он насквозь пропитан отчаянием. Отсюда один шаг до безрассудных поступков. Мы не можем доверять такому собрату.
— А о последствиях ты подумал? — спросил Брухалиан. — Или, может, ты займешь его место в Совете масок?
— Что ж, пожалуй, в этом был бы определенный резон.
— Мы в чужом городе, Карнадас. И позвали нас сюда совсем для других целей. Впутываться в здешние свары крайне рискованно. Поэтому я говорю тебе «нет».
Джидраты зажгли лампы, прикрепили их к шестам и с превеликой осторожностью начали опускать вниз. Все присутствующие затаили дыхание и сгрудились возле краев ямы.
Глубина подземелья оказалась меньше человеческого роста. Фонари высветили покрытый искусной резьбой нос большого челна. Он уже успел потрескаться: то ли от времени, то ли в давние времена налетел на скалы. Лодка была сделана на совесть и густо просмолена.
Трое джидратов с фонарями в руках спрыгнули вниз. Итковиан подошел еще ближе. Судно было выдолблено из цельного ствола дерева. По-видимому, изначально его длина превышала десять шагов, но здешнее пространство было yже, так что корпус несколько сплющился. Рядом с первой лодкой Итковиан заметил вторую, а чуть дальше — третью. Все подземелье под залом, где собирался Совет масок, было заполнено… резными челнами. Итковиан ожидал увидеть что угодно, только не это.