Память льда
Шрифт:
— Делай что мы просим, Призывающая, и остаток твоей жизни будет твоим.
— Какой жизни? Я ни ривийка, ни малазанка. Я даже не вполне человек. Вам этого не понять! — Он ткнула пальцем в Крюппа и двух моряков, очерчивая круг этого 'вам'. — Никому из вас! Даже Парану, который думает… нет, с тем, что он думает, я разберусь сама и в нужное время — это не ваше дело. Т'лан Имассы! Я ваша родня, черт вас дери! Первый ваш ребенок за триста тысяч лет! И я снова стану сиротой?
Крюпп отступил на шаг. Снова? О, боги… — Лиса…
— Молчать!
Но тишины
Десятки тысяч Т'лан Имассов вставали на колени, склоняли головы.
Осталась стоять только Олар Этиль. Она сказала: — Призывающая, мы просим освободить нас. — С этими словами она тоже опустилась на колени.
Эта сцена вошла в душу Крюппа, словно острый нож. Не способный говорить, едва способный дышать, он просто с растущим ужасом глядел на сломанную толпу. А когда Серебряная Лиса дала ответ, сердце даруджа едва не разорвалось.
— Нет.
В отдалении раздался вой тысяч неупокоенных волков.
— Дыхание Худа! — выругалась одна из моряков.
Да, это глас такого неземного горя, что ни один смертный не выдержит его. О, К'рул, что же нам делать?
— Наделенные короткой жизнью люди слишком просты.
Вискиджек горько улыбнулся. — Если это должно было быть извинение, Корлат, оно могло бы быть получше.
Тисте Анди вздохнула, чисто человеческим жестом проведя рукой по своим длинным черным волосам.
— С другой стороны, — продолжал малазанин, — от тебя, женщина, сойдет и невнятное бурчание.
Ее очи сверкнули: — О? И чем я это заслужила?
— Попробуй понять, дорогая. Последние несколько дней принесли мне мало радости. Хорошо бы стало как раньше, и я постараюсь этого добиться. Наиболее простым способом.
Она наклонилась в седле, положила ладонь на его кольчужный рукав. — Спасибо. Кажется, это мне надо учиться простоте.
— Тут я умолкаю.
— Ты мудрец, Вискиджек.
Равнина перед ними, в двух тысячах шагов, кишела тенескоури. Порядка в их рядах не наблюдалось — вот только один человек ехал впереди всех, тощий, высокий юнец на чалой кляче с провисшим животом. Сразу за молодым человеком — который, как заключил Вискиджек, и был Анастером — теснилось с дюжину женщин. Перед ними, простоволосыми, испускавшими дикие вопли, распространялась аура безумия и темного ужаса.
— Очевидно, Женщины Мертвого Семени, — сказала, заметив его взгляд, Корлат. — Там колдовская сила. Думаю, они истинная стража Первенца.
Вискиджек развернул плечи, рассматривая построенные в полусотне шагов сзади легионы малазан. — Где Аномандер Рейк? Это скопище может ринуться на нас в любой миг.
— Не ринется, — ответила Корлат. — Эти ведьмы чувствуют близость Лорда. Они беспокоятся и кричат предостережения своему 'избранному сыну'.
— Но послушает ли он?
— Лучше бы ему…
Ее слова заглушил рокочущий звук.
Тенескоури бросилась вперед — потоп бесстрашного отчаяния. Волна силы со стороны Женшин Мертвого Семени физически
— Берегись! — закричала Корлат. — Мой Повелитель прибывает в наивысшей силе! — Воздух, казалось, опускается со всех сторон, прогибается под великим, хотя и незримым весом. Небо потемнело, с него потек ощутимый ужас.
Мерин Вискиджека заплясал, пошатнулся, но сумел восстановить равновесие. Животное испуганно заржало.
Яростно засвистел холодный, кусачий ветер, приминая траву перед Корлат и командором, и ударил по наступающей массе Тенескоури.
Женщин Мертвого Семени раскидало, они спотыкались, падали на землю, корчились. Позади них первые ряды бегущих попытались остановиться, и их смяли бегущие сзади. В мгновение ока передовые ряды превратились в хаос, люди опрокидывались, кишели друг на друге, беспорядочно молотили руками и ногами.
Черно — серебристый дракон пронесся низко над головой Вискиджека, паря на ледяном ветре.
Его ожидал одинокий Анастер, чья тщедушная лошадь даже не вздрогнула. Ряды Тенескоури за его спиной превратились в содрогающийся вал плоти.
Аномандер Рейк опустился на юнца.
Анастер выпрямился в седле и широко простер руки.
Ударили гигантские когти. Сомкнулись на Первенце, выдернули из седла.
Дракон понесся ввысь с добычей.
Потом, казалось, застыл в воздухе.
Корлат закричала: — Боги, это яд!
Лапа дракона дернулась в сторону, выпустив юнца. Тот полетел вниз, кувыркаясь колесом, словно драная тряпичная кукла. Упав в гущу тенескоури на правом фланге, он исчез из вида.
Выправив полет, Аномандер Рейк опустил вниз голову — он был как раз над крестьянской армией. Распахнулась клыкастая пасть.
Из этого зева потек сырой Куральд Галайн. Мутная тьма, которую Вискиджек уже видел однажды, около Крепи. Но тогда ее тщательно контролировали. Видел он ее и еще раз, странствуя с Корлат по садку. Тогда она была спокойна. Но сейчас Древний Садок Тьмы был распахнут, необуздан.
Значит, есть еще один путь в садок Куральд Галайн — прямо через драконью пасть.
По рядам Тенескоури пролегла широкая полоса. Тела рассасывались в ничто, оставляя лишь рваную одежду. Полет дракона продолжался, неуклонный, прорезающий тропу уничтожения, разделившую армию крестьян на две бурлящие, стремящиеся в стороны половины.
Дракон снова снизился над толпой, но в этот раз не открывал свой садок.
И тут Вискиджек увидел, как голова Аномандера Рейка поворачивается.
Дракон опускался все ниже. За ним оставалась широкая прогалина — тенескоури разбегались, оставив на земле с дюжину фигур, простертых ничком, но все же шевелящихся, старающихся встать на ноги.