Память льда

Эриксон Стивен

Всадники приближались к позициям малазан и Бруда. Всему последующему будут свидетели — и то, как ненавижу я сейчас открытую истину, говорит о степени моего падения. Когда это я страшился свидетелей моих дел и слов? Прости меня, Королева Снов. Я попал в оживший кошмар, и толкнул меня в него ни кто иной, как я сам.

Остановив коня неподалеку от группы Тиста Анди, командор впервые смог разглядеть Анастера.

Безоружный, поцарапанный, покрытый кровью, отвернувший лицо, он казался жалким, слабым и маленьким.

Но так всегда с павшими вождями. Будь то короли

или командиры, поражение иссушает…

И тут он увидел лицо молодого человека. Что-то выбило ему глаз, оставив на его месте впадину с темной кровью. Оставшийся глаз вперился в Вискиджека. Настойчивый, но ужасающие безжизненный взгляд, холодный и уклончивый, любопытный и — одновременно — глубоко равнодушный. — Убийца моей матери, — весело сказал он, склонив голову и пристально изучая малазанина.

Голос Вискиджека был хриплым: — Мне жаль ее, Первенец.

— А мне нет. Она была сумасшедшей. Пленница самой себя, одержимая собственными демонами. Нужно сказать, она не одна такая.

— Больше их нет, — отрубил Вискиджек.

— Это как чума. Распространяется. Пожирает жизни. Вот поэтому вы, в конечном счете, проиграете. Вы становитесь тем, что уничтожаете.

Тон Аномандера Рейка был на удивление вульгарным: — Трудно найти более верные слова для каннибала. Как ты думаешь, Анастер, что мы с тобой сделаем? Только честно.

Юнец бросил на Лорда лишь короткий взгляд. И от этого все его самообладание, казалось, вмиг исчезло. Он поднял дрожащую руку, заслоняя вытекший глаз, лицо еще более побледнело. — Убьете, — прошептал он.

Рейк нахмурился. — Корлат?

— Да, он потерял контроль. У его страха есть лицо. Тот, кого я еще не встречала…

Анастер повернулся к ней. — Молчи! Ты ничего не видишь!

— В тебе есть тьма, — ответила она спокойно. — Ядовитая родня Куральд Галайна. Тьма души. Когда ты слабеешь, дитя, мы видим, что таится в ней.

— Лжешь! — зашипел он.

— Лицо солдата, — сказал Рейк. Он медленно поворачивался к западу. — В городе. Из Капустана. — Он снова поглядел на Анастера. — Он еще там? Кажется, смертный, у тебя появилась немезида — кто-то, обещающий не смерть, а что-то гораздо более страшное. Интересно.

— Вы не понимаете! Он Итковиан! Надежный Щит! Он хочет мою душу! Прошу, убейте меня!

Подоспели Даджек и Бруд, а также Каллор и Артантос. Они остановились, молча наблюдая.

— Может быть, убьем, — сказал, чуть помедлив, Лорд Отродья Луны. — В нужное время. А сейчас мы доставим тебя в Капустан…

— Нет! Прошу! Убейте меня сейчас!

— Я не вижу в твоем персональном безумии оправдания, дитя, — сказал Рейк. — Нет причины для милосердия. Пока нет. Может быть, повстречав того, кто так тебя ужасает — Итковиана, кажется? — мы рассудим иначе и подарим тебе быстрый конец. Ты пленник, и это наше право. Возможно, ты и обманешь свою немезиду. — Он обратился к Бруду и остальным: — Подходит?

— Да, — прогудел Даджек, поглядев на Вискиджека.

— Согласен, — сказал Бруд.

Анастер сделал отчаянную попытку выхватить кинжал у стоявшего рядом Тисте Анди, но тот без труда остановил

его. Тогда юнец зарыдал и упал на колени, нелепо скорчив тщедушное тело.

— Лучше его увести, — сказал смотревший на сломанную фигурку Аномандер Рейк. — Это не дело.

Все присутствующие явно были согласны.

Вискиджек подъехал к командиру.

Старый воин приветственно кивнул и прошептал: — Как чертовски неудачно.

— Да уж.

— Со стороны это смотрелось…

— Ужасно, да таким и было.

— Понятно. Вискиджек, я понимаю твою… милость. Меч Рейка… но, черт побери, разве ты не мог подождать?

В уме Вискиджека заклубились объяснения и звучные оправдания, однако он сказал лишь: — Нет.

— Казни требуют процедуры…

— Тогда разжалуйте меня, Верховный Кулак.

Даджек моргнул и отвернулся. Сердито вздохнул. — Я не это имею в виду, Вискиджек. Я хорошо понимаю смысл таких процедур — реальное значение их важной роли. Участвуя в жестоких, пусть необходимых, акциях…

— Портишь свой личный счет, да, — ответил тихим тоном Вискиджек. — Не сомневаюсь, Аномандер Рейк легко добавил бы несколько душ в свой легендарный список. Но я сам взял их. Я уменьшил его личный счет. Жалкое усилие, да, и непрошенное. Но дело сделано. Вопрос закрыт.

— Вопрос не закрыт, — прошипел Даджек. — Я тебе друг…

— Нет. Мы же не скрестим мечи, так что придется тебе потерпеть. — Нет, — повторил он. Не сейчас. Он почти слышал, как заскрежетал зубами Даджек.

К ним присоединилась Корлат. — Странный молодой человек этот Анастер.

Малазане повернули головы при этих словах. — Это вас удивило? — спросил Даджек.

Она дернула плечами: — В темноте его души многое сокрыто, Верховный Кулак. Не только лицо солдата. Он не мог выносить командования этой армией. Он не мог вынести вида голода, потерь и отчаяния. Поэтому он решил послать их на смерть, на полное уничтожение. Акт милосердия, ни больше ни меньше. Освобождение от страданий.

Он сам свершил преступления, которые достойны лишь смертного приговора. Казни от рук уцелевших жертв. Но не просто смерть — он искал большего. Он желал проклятия. Вечного проклятия. Не могу измерить глубину его презрения к самому себе.

А я могу. Я словно бы балансирую на краю того же самого крутого обрыва. Еще один неверный шаг… Вискиджек поглядел на малазанские легионы, скопившиеся на ближайших холмах. Блеск оружия и кольчуг заставил его моргнуть, глаза заслезились.

Даджек отъехал к Артантосу, Бруду и Каллору. Оставляя Вискиджека наедине с Корлат. Она потянулась, коснулась его бронированного кулака.

Он не смел встретить ее взгляд, продолжая оглядывать неподвижные ряды своего воинства.

— Любимый мой, — промурлыкала она. — Эти женщины — они не были беззащитными. Высвобождаемая ими сила идет из самого Садка Хаоса. Первая атака моего Повелителя должна была стереть их; вместо этого, они были лишь на время ошеломлены. И сразу оправились. Пробудив свои силы, они могли начать опустошение. Безумие и смерть — против твоей армии. Этот день мог бы стать днем разгрома.