Памятное лето Сережки Зотова
Шрифт:
– Сегодня отправляюсь в поездку на два дня, вернусь послезавтра, вот и давай вместе посидим, если, конечно, у тебя время позволит.
Сергей уверенно заявил, что бабка, пожалуй, отпустит, ну, а насчет колхоза - как тут угадаешь. Может, еще и не уедут к этому времени.
Увидев Сергея с хорошей добычей, Манефа Семеновна обрадовалась, посветлела.
– Гляди-ка ты, чем нас бог порадовал. Выходит, нашел своих? приветливо спросила она.
– Наших не было. Дедушку незнакомого встретил. Иваном Егорычем зовут. Он и принял в компанию. Удочку дал.
–
– Вот эти большие рыбы он мне дал.
– Он? Это как же так?
– удивилась Манефа Семеновна.
– У него улов побольше, вот и отдал. Говорит, надо поровну, по-товарищески.
– Это тебе, Сережа, бог послал! Я вчера сердцем почуяла - надо пойти на рыбалку. Оно так и вышло.
– И Манефа Семеновна засуетилась с завтраком.
– Баб Манефа, а знаете, кто такой Силыч? Кулак.
– Че-го?
– вскинулась старуха.
– Да, кулак. И в тюрьме сидел.
– Кто это тебе насказал?
– Человек там один... проходил. И я слышал, - сам не зная зачем, соврал Сергей.
– Искушение дьявольское! А ты уши развесил. За правду Христову в темнице сидел Степан Силыч.
Сергей опешил: он думал, Манефа Семеновна будет возражать, а оказывается, она знала, что Силыч был в ссылке?
Наскоро позавтракав и переодевшись, Сергей пошел в школу.
– Если снова зайдет речь насчет колхоза, не забывай, что тебе сказано. Придумай чего-нибудь, - напутствовала его Манефа Семеновна.
"ПОМОГИТЕ, РЕБЯТА!"
В шестом "Б" классе шло собрание.
Учебный год остался позади. Промелькнули тревожные дни весенних испытаний. И вот наступил долгожданный час, когда классный руководитель Павел Иванович Храбрецов стал зачитывать по журналу переводные отметки и поздравлять учеников с переходом в седьмой класс.
Неожиданно открылась дверь, и в класс вошла Антонина Петровна Семибратова. Она была в праздничном платье, с непокрытой головой. Увидев ее, ребята дружно встали.
В селе все от мала до велика знали Антонину Петровну. До начала войны председателем колхоза был ее муж - Андрей Семибратов, а когда он ушел на фронт, колхозники избрали Антонину Петровну, работавшую до того на молочнотоварной ферме. Был у нее и сын Степа. Один-единственный... Тоже ушел биться с фашистами. И погиб. Недавно с фронта пришел маленький листочек-извещение. "Погиб смертью храбрых..." А муж, Андрей Семибратов, весь израненный, долго лежал в госпитале и теперь снова был на фронте.
– Здравствуйте, дорогие школьники!
– заговорила Антонина Петровна. Директор мне уже сказал, что вы хорошо закончили учебный год, и я поздравляю вас от всей души. По тому, как было раньше, словом до войны, отдыхать бы вам, ребятки, все лето, гулять беззаботно! Да не такие сейчас времена...
– А мы и не устали, Антонина Петровна, - отозвался кто-то с места.
Антонина Петровна внимательно посмотрела на говорившего.
– Ну, что же, Витюша, если так, то к лучшему, потому что с отдыхом, пожалуй, придется повременить. Я пришла просить, чтобы вы помогли колхозу.
Она помолчала, грустно оглядела класс. Почти каждый мальчик или девочка были знакомы ей со дня их рождения. Вот коренастый, большелобый Витя Петров - их в семье было пятеро братьев. Старший убит под Минском, двое на фронте... А вот черноголовый Ваня Пырьев, с быстрым взглядом серых, широко открытых глаз. С этой зимы он стал сиротой... Вон у окна сидит шустрый, непоседливый Володя Селедцов. Когда создавался колхоз, отец Володи первым подал заявление и затем так трудился в колхозе, что был примером для многих. Где он сейчас? Жив ли?..
Антонина Петровна с трудом подавила вздох.
– Подоспел сенокос, ребята, нагрянула прополка. Дел в колхозе невпроворот, а рабочих рук не хватает. Сами знаете - и отцы, и братья на фронте. На хозяйстве остались, почитай, одни женщины да старики. Да что тут расписывать, вы уже не маленькие, сами все видите и понимаете. Нам без вас не обойтись. Я от всего колхоза пришла просить - помогите, ребята!
– А мы уже говорили на сборе!..
– С Павлом Ивановичем вместе!
– Будем работать все лето!
– До самой осени!
– раздались голоса.
– Все лето не позволим, - улыбнулась Антонина Петровна, - а вот сейчас, в самую горячую пору, очень прошу. Прямо завтра надо бы выходить. Как, Павел Иванович, можно? И на сколько человек нам рассчитывать?
Гул голосов наполнил класс. Все хотели ехать в поле немедленно, хоть сейчас.
– А дети неколхозников у вас ведь тоже есть. Как они? поинтересовалась Антонина Петровна.
– Есть несколько человек. На сборе мы договорились, чтобы ребята посоветовались дома. Вот и можно сейчас уточнить. Ребята, кто будет работать в колхозе, поднимите руку. Хорошо. А кто не сможет? Есть такие?
Поднялась одна рука.
Класс затих.
– Зотов?
– удивился Павел Иванович.
– Почему? Или бабушка не отпускает?
– Она отпускает, - глядя в парту, пробормотал Сергей. Лицо его пылало. Ведь предстояло отказаться от работы и не ссылаться при этом на Манефу Семеновну. Ему было стыдно перед товарищами, и особенно перед Таней Ломовой.
– Павел Иванович, он просто симулянт, если так.
– Подожди, Селедцов, - прервал Павел Иванович.
– Не разобравшись, нельзя бросаться такими обидными словами. Может, у человека действительно есть серьезные причины.
– Они, Павел Иванович, с бабкой как кулаки живут, - поддержал Селедцова Витя Петров, но, поняв, что сказал очень резко, немного поправился: - Как единоличники. Вы их еще не знаете!
– Зотов, может, объяснишь нам причину отказа?
– попросил Павел Иванович.
Сергей стоял, чуть привалившись к стенке, и, не зная, что сказать, молчал.
– Сережка, что же ты молчишь?
– не выдержала Таня, не спускавшая с него глаз.
– Я в город поеду, - вдруг решительно заявил Сергей.