Памятное. Книга первая
Шрифт:
Предложение стать послом США в СССР Гарриману импонировало. Он не делал из него большой тайны. Мне, человеку, недавно прибывшему в Вашингтон, это тоже стало известно. Гарриман привык заниматься крупными делами: бизнес — так уж большой бизнес; политика — так уж политика большая; если работать в другой стране — так уж в стране крупной. Кстати, еще в годы нэпа Гарриман получил на Кавказе концессию в районе Чиатурского марганцевого месторождения.
Впервые Гарриман посетил советское посольство в Вашингтоне, когда вопрос о его новом назначении был предрешен. В беседе с послом СССР он восторженно отзывался
— Американский народ с радостью встречает известия об успехах Красной Армии на том или ином участке огромного фронта.
Гарриман проявил понимание и того, что США и Советскому Союзу необходимо находить общий язык вплоть до окончательного разгрома фашистской Германии.
В качестве посла Гарриман прибыл в Москву в октябре 1943 года. Вместе с ним в советской столице находилась его дочь. Нового посла США сравнительно часто принимали советские руководители. В некоторых случаях он приходил на прием к Сталину с посланиями от Рузвельта, что способствовало закреплению его официальных контактов с советским руководством.
Опыт Гарримана в бизнесе, где всегда присутствуют проблемы, которые должны быть урегулированы между представителями рабочего класса и предпринимателями, в какой-то степени помог ему и на дипломатическом поприще. Советские послы в Вашингтоне — Уманский, Литвинов, а затем и я — не раз обращали внимание на то, что у Гарримана выработался свой стиль в проведении бесед. Он умел внимательно слушать собеседника, избегал оперировать трафаретами. Мог высказать и свое собственное суждение с оговоркой, что это его личное мнение.
Одним словом, у советских руководителей Гарриман всегда оставлял впечатление человека, с которым можно разговаривать как с достойным представителем крупного государства.
В начале 1946 года Гарриман в связи с его просьбой был переведен из Москвы послом в Лондон. Вместо него послом назначили Уолтера Смита.
Влияние Гарримана на политику Вашингтона стало уже не таким, как при Рузвельте. Однако и в послевоенное время президенты США от демократической партии нередко обращались к услугам Гарримана для выполнения важных политических миссий. Побывал Гарриман и на посту министра торговли. Еще позже он являлся специальным помощником президента по международным вопросам, заместителем государственного секретаря США.
В годы «холодной войны» Гарриман иногда допускал и недружественные высказывания по адресу Советского Союза. Тем не менее он никогда не изменял своим основным взглядам относительно того, что и в условиях мира США и СССР должны находить взаимоприемлемые решения спорных проблем за столом переговоров. Резко негативно отнесся Гарриман к враждебной Советскому Союзу линии, сформулированной Черчиллем в его речи в Фултоне, и не скрывал этого. Трезвое суждение Гарримана по вопросам советско-американских отношений и международной политики всегда имело вес в США.
До последних дней Гарриман неизменно высказывался в пользу мирного сосуществования государств, выступал с осуждением враждебных проявлений в политике Вашингтона по отношению к Советскому Союзу, в том числе считал неприемлемыми оскорбительные заявления о социалистическом строе в СССР. Он, как американский делегат, участвовал в переговорах, которые привели к прекращению войны во Вьетнаме. Помимо того, он неоднократно и публично подавал свой голос в пользу прекращения гонки вооружений. И в качестве поучительного примера Гарриман приводил успешный исход переговоров в Москве о заключении Договора о запрещении испытаний ядерного оружия в трех средах, ссылался на личный опыт участия в этих переговорах.
В своей книге «Америка и Россия в меняющемся мире» Гарриман писал: «Меня очень беспокоит тенденция нынешней администрации относиться к русским со сверхподозрительностью или по меньшей мере с подозрительностью нездорового свойства…». [15]
Слова эти адресовались администрации Эйзенхауэра, но с еще большим основанием их можно было бы отнести к некоторым последующим администрациям.
В то время, когда я переносил на бумагу свои мысли о Гарримане и его роли в политике, пришло скорбное сообщение о его кончине.
15
Harriman W. A. America and Russia in a Changing World. A Half Genture of Personal Observation. Doubleday and Company, Inc. Garden City. N. Y., 1971, p. 196.
He хочется мириться с тем, что его уже нет, что больше нельзя будет услышать его бархатный голос. Этот голос доносил до тех, кто слушал Аверелла Гарримана, трезвые суждения о необходимости для обеих стран — США и СССР — жить в мире, и только в мире.
Особняк на улице Алексея Толстого
Для читателя, возможно, представит интерес как бы небольшое отступление от темы, которое мне хотелось бы позволить себе в связи с упомянутыми переговорами. В особняке МИД СССР на улице Алексея Толстого вот уже более полувека проходят двусторонние и многосторонние встречи и переговоры, парафируются и подписываются важные соглашения, договоры, другие международные документы.
Каждое государство, являющееся организатором тех или иных встреч, старается, как правило, создать для них благоприятную атмосферу и максимум удобств для участников. При этом имеет значение и выбор соответствующего помещения. Да, даже этот психологический фактор иногда имеет значение.
У особняка, о котором идет речь, и участка, на котором он воздвигнут, интересная история. В 1814 году на этом месте был построен красивый дом в классическом стиле для известного русского поэта-баснописца, члена Российской Академии Ивана Ивановича Дмитриева.
Дом Дмитриева на Спиридоновке (так называлась в те времена улица Алексея Толстого) стал московским «литературным клубом». Здесь читали свои стихи А. С. Пушкин, Е. А. Баратынский, В. А. Жуковский, К. Н. Батюшков, П. А. Вяземский, герой-партизан Отечественной войны 1812 года поэт Денис Давыдов. Каждому культурному человеку даже этот простой перечень выдающихся представителей русской поэзии говорит о многом.
В дальнейшем усадьба принадлежала Аксаковым. В 1893 году ее приобретают Морозовы, владельцы Никольской мануфактуры в Орехово-Зуеве.