Панцирь
Шрифт:
В итоге потратили четверть боеприпасов, но не смогли нанести существу смертельную рану. Задумались, бешенную регенерацию амтана оценили по достоинству и преследовать его не стали. Вскоре он отрастит себе новый глаз, а там уже воле-конструкты станут направленными и смертельно-опасными, а это значит будет совсем другой разговор.
Это не наша цель, — убеждал себя я.
— Бабы, — комментировала отступление Желчь. — Достойный же противник. И чем не нравится?
В общем, у нас было много времени, чтобы всё подготовить.
Когда
Шли они примерно в три колонны. Впереди наш проводник, низенький Наиб, один, в двух метрах от унгурцев.
Сзади двое замыкающих. Сам Унгур шёл практически в конце группы. Выделялся он хорошо: кроме него с Щелкуном был только один бритоголовый здоровенный боец, чуть дальше, ближе к центру строя.
В сумме — двадцать три человека. Так понимаю, десятка Ядром и тринадцать — зависимыми. Это навскидку, конечно, если по амуниции судить. Как на самом деле — понятия не имел.
Нас семеро, но для исполнения плана численность не имела значения. Йорг по понятной причине в засаде не участвовал — раненный сторожил Иззу.
План следующий: проводника-Наиба примет и прикроет Востр. Справа ударят Бо и Ятим, с левой стороны — Батар и Карс. Я буду атаковать сзади. Кряж прикроет меня и обеспечит выживаемость Унгуру. Понадеюсь у оракула выйдет закрыть вожака Когтей щитами, чтоб раньше времени не помер и не сильно мешал нам, отстреливаясь. Требовалось прижать, лишить возможности двигаться, пока кто-то не подойдет и не вырубит. Сделать надо было все быстро и дерзко. Идущий позади, в двух сотнях метров, отряд сборщиков должен найти только трупы и не стать свидетелями того что мы учиним. Какое-то время на дело у нас все равно будет. Услышав стрельбу, они не понесутся вперед спасать нанимателей. Нет, сборщики так не работают. Они дадут несколько минут и только потом глянут, что же тут происходит. Участвовать не станут в любом случае, но, если лишнего увидят, потом могут свидетельствовать против нас перед Легион-Судьей.
Скорей всего, если какого-то полноценного союза между группами не было, попытаются до разбирательства стрясти деньги. Так случалось чаще всего — объяснял перед выходом Йорг.
Странные у них здесь обычаи.
Гнилые.
Договорились, сигналом для общей атаки станет выстрел. По идее, мой, но как на деле пойдёт — непонятно. Поэтому если все начнётся раньше времени, моментом действия для всех станет любой демаскирующий шум.
***
Я вышел из укрытия и подобрался к замыкающим колонну промысловикам.
Химия в крови бурлила, сердца молотили изо всех сил. Впереди спины противников: простенькие доспехи, кольчуги, сумки и ружья.
Толстяка и Лохматого, так ум обозначил ближайших ко мне, защищали кирасы. Ещё у них кольчужные рукава и тяжелые наручи из примитив-металла. У каждого по кобуре с револьвером, на поясе закреплены двухзарядник
Наверняка бойцы Ядра.
Хорошее снаряжение.
В левой руке я сжимал длинную рукоять Виверны, в правой — кинжал. Между мной и замыкающей двойкой три шага. Промахнуться невозможно. Прицелился, выстрелил и содержимое головы Толстяка выплеснулось на впереди идущих.
“Kos?”,
“ Atola ” — забормотали спереди.
Входная дыра шириной в большой палец, выходная — с ладонь. Кровяные лохмотья, светло-розовое месиво мозга и поломанные кости.
— Красота, — прокомментировала Желчь.
Толстяк упал.
Теперь все зависело от того как сработают остальные бойцы Длани. Если облажаются, тогда я труп и никакой Кряж меня отсюда не вытащит.
Когти обернулись, еще толком не понимая, что происходит.
Эхо возбуждения смешалось с наплывающим удовольствием. Моды скрежетали, усердно работая, чтобы хоть как-то разобраться в коктейле эмоций и привести всё в норму ледяного ума.
Я сократил дистанцию и вбил кинжал в шею Лохматого. Вырывать не стал, оставил в нём. Тот схватился за рукоять, да так и замер, пытаясь прохрипеть что-то через маску. Пучил глаза.
Придержал умирающего, не давая ему упасть: он еще должен послужить инструментом.
Из кобуры на его бедре вытянул револьвер. Пузатый и пятизарядный — это короткоствольный, лёгкий Боец.
Какой нелепый.
Поморщился.
Не оружие, а сплошная насмешка.
Когда большая часть Когтей обернулась, наши с двух сторон уже закинули бутылки с зажигательной смесью, целясь преимущественно в центр и переднюю часть колонны.
Зря переживал, идеально исполнили. Восемь огненных птиц прилетели в цель.
Еще и Кряж отстрелял в центр несколько «взрывных» очередей.
Хлопки, крики, звон стекла. По вражескому отряду прошлись пламенные змеи и вихри. Загрохотали ружья и револьверы.
Запасного оружия с собой мы взяли много.
Унгур прицелился из базаргана. Выстрелил и, изменившись в лице, замер. Побледнел, выругался. Кряж уже выставил щиты, и пуля, срикошетив между ними трижды, лишь чудом не зацепила нашу цель.
Пятеро впереди, те, кого видел, открыли огонь. Я прикрылся хрипящим Лохматым, сгорбился за ним, опустив голову.
Выстрелы цепляли тело заложника; кираса его лопнула и безостановочно звенела от попаданий.
Бронеполотно на левой руке дважды задевали пули, но без каких-то серьезных последствий. Псевдо-металл защищал по-прежнему хорошо, а моды пока работали идеально — боли от ушибов я не чувствовал.
Выглянул.
Из револьвера, который какой-то чумной хади додумался назвать Боец, попасть в цель казалось невозможной задачей.
Пули летели куда угодно, но не туда куда целился. Чтобы устранить ближайшего промысловика понадобился каждый из пяти патронов. В конце концов, цель упала на колени, хлынула кровь. Последний выстрел все-таки случайно ударил в подбородок.