Пандемия
Шрифт:
Эйм… Добрый и маленький Хозяин Эйм. Как же так, почему он умер?...
Гэйб почувствовал, что ему стало тяжело где-то под ложечкой. Кажется, глаза даже обожгло слезами. Гэйб закусил губу и сурово уставился на Эрнста, хотя взгляд против воли поворачивался к дулу пистолета, смотрящему в лоб.
– Я могу понять тебя, - сухо проговорил Эрнст, взяв себя в руки.
– Ты хотел свободы. Все из нас на определённом этапе жизни хотят свободы. Но твоё желание стало причиной смерти человека, которого я любил. Поэтому…
Он вздохнул, чуть приподняв лицо и убирая оружие в кобуру. Гэйб внимательно проследил за этим грациозным
– Поэтому пусть за нас решит судьба.
Он чуть отодвинул полу своего френча и вынул из петель на поясе два длинных тесака. Один бросил под ноги Гэйбу. Тот посмотрел в зелёные глаза своего противника.
– Бери, - приказал Эрнст.
– Будем драться до смерти.
Гэйб криво и со злостью усмехнулся, прикасаясь к ране и намекая на неравенство. Эрнст, не изменившись в лице, прокомментировал:
– Ты моложе меня, сильнее и выносливее. Я просто сравнял шансы. Бери оружие.
Гэйб медленно наклонился, подняв тесак. Боль в плече кольнула так, что отдача в шею и грудь заставила поморщиться. Но Гэйб нашёл в себе силы распрямиться.
Несколько секунд они стояли лицом к лицу, молчаливые и напряжённые. Потом Эрнст немного отошёл и пружинисто присогнул ноги. Гэйб немного наклонился вперёд, перебросив тесак в ладони обратным хватом.
Гэйб умел драться на ножах, и даже очень неплохо. Однажды пришлось защищать свою жизнь, и он выдержал бой с честью. Старик, его наставник, даже хвалил. Но если бы Гэйб только знал, что глаз Старик потерял в схватке с тогда ещё юным и амбициозным мальчишкой по имени Эрнст, который отстаивал своё право на то, чтобы быть с Хозяином Эймом чаще…
Они кружили, не сводя друг с друга взгляда. Длинные тени поворачивались на земле, словно стрелки часов. Гэйб не выпускал из головы одно – нельзя вставать так, чтобы тень противника оказалась перед ним, тогда яркое солнце ударит в глаза.
Эрнст молча ринулся в атаку со скоростью и стремительностью гепарда. Ухнуло широкое лезвие. Гэйб резко отклонился назад и сразу же вбок, выбрасывая руку вперёд. Ударить в левую подмышку противника не удалось – Эрнст мгновенно поставил чёткий блок. Лезвия звонко тренькнули. Гэйб снова ткнул вперёд, метя в живот. Эрнст ловко отскочил, сжав губы в нитку и чуть прищурившись. Ударил сверху. Глубоко пропорол второе плечо Гэйба. Молодой раб вскрикнул, упал на колено. Тесак противника в следующую секунду должен был пронзить горло Гэйба, но тот скользнул вперёд, ударив Эрнста головой в живот. Зеленоглазый раб охнул, на секунду утратив возможность дышать, но при этом не забывая о том, что нужно защищаться, и скользнул в сторону. Широкое лезвие всё же успело распороть пояс френча.
Гэйбу первые несколько секунд не верилось, что они действительно сражаются насмерть. Но боль в распоротом плече явственно сказала о том, что всё очень серьёзно. Глупо ждать от Эрнста пощады. Он действительно любил Хозяина Эйма. И ему нужно хоть кого-то наказать за его смерть. Эрнст рванулся в атаку снова.
Они кружили, сшибались, то и дело оставляли друг на друге глубокие порезы. Эрнст дышал уже сипло и напряжённо. И скалился в ярости. Гэйб тоже дал волю эмоциям. Он хотел жить. И он считал себя правым. Он не верил в то, что может погибнуть. И ему казалось, что это Эрнст нашёл его и вызвал на бой, чтобы погибнуть самому. Ведь его жизнь без Эйма утратила смысл.
Но Эрнст пока не собирался сдаваться. Он снова
Огромное закатное солнце, казалось, разрезало небо, словно циркулярная пила, и теперь облака походили на пропитанную кровью вату. Две крошечные фигурки кружили в клубах пыли по растрескавшемуся плато, бывшему пару столетий назад, может быть, оживлённой площадью или магистралью. Две ничтожные пылинки – белая и грязновато-бурая. Гэйб, чумазый и растрёпанный, натерпевшийся злоключений в прерии и горах, и Эрнст – прямой и грациозный, немного похожий на породистую собаку. С тусклыми зелёными глазами, в которых осталось только одно желание - убить. Не было даже ненависти.
Гэйб мельком глянул под ноги и сразу же вскинул лицо, поднимая руку с оружием и блокируя очередной удар. А теперь – самую малость, но резко, в сторону. Затылок немного припекло от солнца, которое ударило в глаза Эрнсту. Казалось, в этих глазах вспыхнули золотистые искорки. Эрнст коротко вскрикнул, зажмурившись. И удар прошёл вскользь, лишь слегка оцарапав бок Гэйба. Тот перехватил узкое жилистое запястье, отводя тесак Эрнста в сторону. А свой по самую рукоять всадил ему в живот.
Эрнст судорожно и сипло втянул воздух открытым ртом и подался вперёд, упершись подбородком в окровавленное дрожащее плечо Гэйба.
Несколько секунд они стояли, словно окаменевшие, обоих била дрожь. Потом Гэйб качнулся, едва не оступившись – они очутились на самом краю разлома. Эрнст прижимался к своему врагу, как будто обнимал. Его отведённая в сторону рука стиснула тесак до побелевших костяшек пальцев.
Гэйб торопливо выдернул оружие из раны и ударил ещё раз. И ещё. И ещё. Тесак Эрнста с гулким звоном выпал из длинных крепких пальцев.
– Достаточно…Ты же победил… - прохрипел Эрнст в ухо молодому рабу. Гэйб отшатнулся. Отступил. Ноги почему-то подкосились. Вероятно, от напряжения, усталости и кровопотери.
Эрнст стоял ещё некоторое время, как-то странно, косо согнувшись и держась за рукоять торчащего из его тела тесака. Потом медленно поднял на Гэйба уже ничего не видящие глаза. И соскользнул в провал.
Гэйб сипло дышал, чувствуя, что сердце вот-вот выскочит из груди. Потом лёг на спину. Рыжее небо висело низко. Было тепло. И ощущалась – жизнь. Он жив. Он будет жить.
Немного восстановив дыхание и стараясь не обращать внимания на боль, Гэйб поднялся и осторожно приблизился к краю разлома. Вытянув шею, посмотрел вниз.
Эрнст выделялся из темноты белоснежным пятном, а кровь на его френче казалась россыпью алых цветов. Зелёные глаза были открыты и стеклянно смотрели в низкое бурое небо.
Гэйб протяжно и удручённо вздохнул. Потом отступил от пропасти. Подобрал тесак Эрнста, прикрепил его к сапогу вместо своего потерянного ножа и медленно двинулся в сторону геликопта.
Если верить сказкам Старика, которые тот любил рассказывать по вечерам, то где-то есть такой мир, в котором встречаются все, кто любит. Может быть, Эрнст сейчас с Эймом. Гэлу с Ноллом. А Кэр – со Штэфом. Не стоит жалеть о том, что они нашли своё пристанище.