Пандемониум
Шрифт:
ФРИК. Что я сделал?
ЭЛЕН. Зачем ты заработал все эти деньги?
ФРИК. Почему нет? Они дались мне тяжелым трудом.
ЭЛЕН. Я знаю, как они тебе дались. Меня интересует, зачем?
ФРИК. Не уверен, что понимаю твой вопрос.
ЭЛЕН. Тебя не заботит кокс. Тебя не заботит сталь. Ты провел жизнь, занимаясь крайне неприятным, окруженный мерзостью…
ФРИК. Я окружен красотой.
ЭЛЕН. Дома – да. Но на работе…
ФРИК. Я работал, чтобы у меня появились деньги, и я смог жить, как живу сейчас. Природа денег…
ЭЛЕН. Ох, деньги, деньги, все – деньги. Меня тошнит от денег.
ФРИК. Что ж, отношение странное. Ты бы не купалась в роскоши, от которой тебя вроде бы не тошнит, если бы у меня не было столько денег, так?
ЭЛЕН. Да. Не купалась бы. Но деньги заставляют людей творить
ФРИК. Деньги никого ничему не заставляют. У денег нет ценности. Они – символ того, что имеет ценность, скажем, необходимости выйти в замерзшую тундру в буран, убить яка, притащить домой и съесть.
ЭЛЕН. Яка? Деньги как-то связаны с дохлыми яками?
ФРИК. Или лося. Большого, в крови, дохлого лося. У нас есть деньги, поэтому мы с тобой не должны выходить из дома, чтобы убить лося на ужин. Деньги – это просто удобный способ запасать символическую ценность, возможность для обладателя денег отдать их в обмен на окровавленного дохлого лося или что-то еще, необходимое для выживания, или что-то еще, способное, по твоему разумению, скрасить, сделать менее отвратительными минуты, часы и дни твоего выживания. У тебя есть деньги или то, что деньги могут купить, потому что я приложил немало усилий, чтобы запасать ценность, как белка запасает орехи на зиму. Что ж, сейчас зима, дорогая, так ешь свои орехи и будь благодарна. Когда ты оскорбляешь то, что я запасал, ты оскорбляешь мою работу, а когда ты оскорбляешь мою работу, ты оскорбляешь меня.
ЭЛЕН. У меня и в мыслях нет оскорблять тебя, папа, но иногда меня немного тревожат последствия того, что ты запас слишком много орехов.
ФРИК. И почему тебя это тревожит?
ЭЛЕН. Потому что, запасая ценность, ты лишаешь ее других людей.
ФРИК. Если другие люди будет есть твоего лося, твои дети будут голодать.
ЭЛЕН. Нет у меня детей.
ФРИК. Мои дети будут голодать. Ты будешь голодать. Ты хочешь, чтобы мои дети умерли, потому что однажды ты проснешься в своем роскошном особняке на Пятой авеню, немного встревоженная последствиями того, что запасено слишком много орехов?
ЭЛЕН. Двое из твоих детей мертвы.
ФРИК. Не потому, что я заработал деньги.
ЭЛЕН. Откуда ты можешь знать, что с чем связано? Каково отношение между деловым решением или последовательностью деловых решений, сделанных за всю жизнь, и любым событием, не связанным с бизнесом, скажем, смертью ребенка? А вдруг все эти события как-то да связаны?
ФРИК. Разумеется, они связаны. Они связаны в гниющем мозгу отца ребенка, который полночи сидит в пустой, холодной комнате, глядя на картины в темноте, потому что не может уснуть.
ЭЛЕН. Я не хотела вызывать неприятные воспоминания, папа. Я просто…
ФРИК. Ты думаешь, есть хотя бы один момент, когда я не думаю об этом? Смерть ребенка – темное зеркало, в котором я вижу отражение спрятанного лица Бога. На самом деле, это, возможно, еще одна маска, скрывающая пустоту, которая… (Пауза. Только тикают часы). Иди спать, Элен. Я поднимусь через минуту.
ЭЛЕН. Папа, я не хочу идти спать и оставлять тебя здесь на ночь, когда тебе нездоровится, и ты…
ФРИК. Я сказал, через минуту, и это значит – через минуту, поэтому иди и перестань препираться со мной.
(Пауза).
ЭЛЕН. Хорошо. Выключи свет.
(Поворачивается и уходит в темноту. Эхо шагов по коридору).
ФРИК. Сукин сын Карнеги. Хотел, чтобы все любили его. Все эти чертовы библиотеки. Не книги – просто большие пустые здания. Это был Эндрю Карнеги. Белая гробница. Летучие мыши внутри. Ослы, падающие тут и там с крутой тропы. Я всю жизнь пил из пруда с гадюками. Глаза леопарда в темном лесу. Тропа сквозь ее тело была темным, заразным тоннелем. Чертовы кретины-врачи не мыли свои грязные руки. Не думай об этом. (Где-то вдалеке шарманка играет мелодию «Малышки Энни Руни». Он бродит по сцене, всматриваясь в картины, которые мы не видим, говорит сам с собой). Густой туман. Крысы на заборах. «Клуб охоты и рыболовства Саут-Форка». Превосходная инвестиция. Среди сотен тел, найденных у каменного моста, женщина, утонувшая в момент родов, с младенцем, вышедшим только наполовину. Следы зубов на моей руке. Поезд с ее гробом,
Картина 2
Ландшафт с воронами или Иероним Босх и грязные деньги
(Под карканье ворон приближается КАРНЕГИ, поет).
КАРНЕГИ (поет).
Любовь, что роза красная,В июне расцвела.Любовь моя, как песенка,Что столь нежна была [1] .(Он входит через сетчатую дверь на крыльцо дома Фрика в Питтсбурге, веселый, невысокий мужчина с аккуратной седой бородой и чувством юмора, напоминая одновременно и Сократа, и мужчину с игровой доски «Монополии». Продолжает петь, подходя к скамье, чтобы сесть рядом с ФРИКОМ).
1
Здесь и далее стихотворение Роберта Бернса «Любовь, как роза красная/My love is like a red, red rose». Театр может предложить свой перевод.
(КАРНЕГИ и ФРИК наблюдают закат).
Хороший у тебя дом, Генри. Самый комфортабельный в Питтсбурге. (Вороны каркают). Только слишком много ворон.
ФРИК. Прошлым вечером, прогуливаясь по склону холма к кладбищу, я услышал громкий шум, поднял голову и увидел огромную стаю гулей, летящих на юг. Сегодня вороны. Все сейчас летят на юг, Эндрю.
2
КАРНЕГИ. Тебе нужно купить оркестрион.
ФРИК. Оркестр? Да что, черт возьми, я буду делать с оркестром?
КАРНЕГИ. Не оркестр. Оркестрион. Один из тех больших музыкальных инструментов, которые используют на каруселях. Ты поставишь его на крыльце. И каждый день у тебя будет карнавал.
ФРИК. Адди говорит, что я должен отдавать больше денег на благотворительность.
КАРНЕГИ. На библиотеки, где каждый может научиться, как помочь самому себе. Но ни единого цента индивидуумам. Человек, который живет на пожертвования заразен для окружающих. С тем же успехом можно поджигать деньги, чтобы раскуривать от них сигары.