Папины хлопоты
Шрифт:
Перевоплотившись в гостинице перед зеркалом, я остался доволен своим внешним видом. Красавчик. Всё-таки у Власты было великолепное чувство стиля. Вот только штанишки везде жали, под мышками давило, а берет, всё время сползал на затылок. Про обувь я вообще молчу. Как в этих туфлях можно нормально ходить? А бегать? Ничего, это ненадолго.
– Стоп! Чего надо? – преградил мне дорогу стражник с бляхой сержанта на груди.
Ну что ж, зрители в зале, представление начинается.
– Приветствую вас почтенные служители закона. Я купец Рихард Зорге. Приехал издалека.
– Эко загнул! К самому захотел! – расхохотались стражники, поскрипывая и побрякивая доспехами. – Герцог Дона занят государственными делами, и сегодня не принимает. Приезжай через неделю. Или лучше через две. Ха-ха-ха!
Старший стражник заглянул внутрь фургона и просунув руку сквозь полог потрогал рулоны с шёлком и бархатом. Глазки его немедленно загорелись алчностью.
Ещё шире растянув губы в улыбке, я протянул сержанту увесистый кошель с серебром.
– А как же тогда можно решить мой вопрос, уважаемый?
Затянув потуже завязки мешочка и закусив губу от радости, раскрасневшийся служивый сменил гнев на милость. Благосклонно похлопав меня по плечу, он чуть охрипшим от волнения голосом пояснил:
– Тебе уважаемый купец к нашему лейтенанту надо. Трур как раз у себя. Давай мы тебя проводим.
Лошадки мои засеменили копытами, и телега въехала в ворота миновав небольшой дворик. Деревянные колёса нервно подпрыгивали на каменной мостовой от чего «Бизон» колотил меня по копчику. На древках над стеной развевались стяги и ленты с цветами герцога. Зелёно-жёлтые вымпелы противно хлопали на ветру.
Внутри каморки, считавшейся кабинетом лейтенанта, меня встретил долговязый худощавый субъект крайне отталкивающего вида. Тонкие усики, длинный красный нос, мясистые алые губы и мелкие мутные глазки неопределённого цвета, словно были второпях собраны ребёнком из конструктора «LEGO», когда мама позвала на обед, да так и не исправлены в будущем.
Здесь пахло дешёвым алкоголем, потом и жадностью. Да, именно жадностью, ибо роскошь и нищета соседствовали здесь буквально во всём. Ящики, свёртки, рулоны заполняли половину помещения. Наш лейтенант тащил сюда всё подряд, обкладывая данью не только торговцев, но и простых горожан. Медь, на которую бедняк мог кормиться несколько дней, просто валялась под ногами.
За моей спиной сержант подал своему начальнику какой-то знак (это денежный мешок?), после чего тот, сбросил ноги со стола заваленного бумагами, объедками засохшей еды и пустыми бутылками с красным вином, с интересом уставившись на меня.
– Ну и кто мы есть?
Когда дверь плотно закрылась я мгновенно сбросил улыбку с лица и схватив паскудника за волосы хорошенько долбанул его о поверхность стола. Затем ещё раз. Тот даже пикнуть не успел, а когда попытался, аз многогрешный, уже приставил к его горлу гоблинский клинок.
– Тссс!
– Да, да. Я понял, – смешно разведя руки в стороны, пропищал Трур.
– Мне нужна девушка с разными глазами, которую на днях к вам привёз эльф. Где она?
Молчание, глаза забегали, губы затряслись. Кажется, у бравого лейтенанта начинается истерика.
– Так… её нет, нет.
– Что значит, нет? – отцовское сердце ёкнуло. В гневе я большим пальцем надавил на глазное яблоко лейтенанта от чего тот всхлипнул и тихо заскулил, помня о ноже у горла.
– Герцог отправил её морем в Горланд. Правду говорю, клянусь своей жизнью.
– Зачем?
– Так она же Искренняя, – немало удивился стражник. – Цены огромной, а при дворе они ой как нужны. Нам без надобности.
Чёрт! Неужели я опоздал? Кажется, не врёт, но проверить всё равно надо.
– Идём в подвал. Туда где у вас заключённые содержатся.
Закрыв задвижку на двери, я подтолкнул Трура к решётке в противоположном конце кабинета. Именно здесь начинался спуск в подземелье. Запах плесени и нечистот дохнул на меня.
Камер было всего четыре, и располагались они по левой стороне от лестницы. Здесь было довольно светло, так как прямо напротив спуска, на высоте трёх метров располагалось забранное толстой решёткой оконце.
– Тут никого нет. Никого нет, – щебетал лейтенант, подталкиваемый мной вперёд стволом пистолета с глушителем.
Первая, вторая – пустые. Третья с полуобвалившимся потолком и капающей сверху водой, тоже. А вот четвёртая…
В углу, в лохмотьях, сжавшись в комок, лежало тело девушки-подростка – худенькие ножки, ручки, обострившееся угловатое личико. Мертва пару дней, не меньше. Она была не похожа на мою Лизу. Совсем ещё ребёнок.
Рукоятью «Тайруса» я нанёс короткий удар Труру по плечу. Раздался хруст и вопль боли.
– Ты солгал мне.
– Я хотел сказать, что живых нет! Живых нет!
– Что это такое? Кто с ней это сделал?
Размазывая по лицу сопли, кровь и слюни лейтенант объяснил:
– Наш герцог любит молоденьких девочек…
– Как часто? – прервал я его.
– До этой… была другая. Месяца три назад. Но мы её не убили, она тоже умерла сама.
Гнев во мне превращался в лёд. Он не пылал, но жёг меня своим морозным касанием и словно иголочки пробегали по плечам и груди.
– От чего?
Трур взглянув на меня, задрожал, закрыл лицо руками и произнёс:
– От тоски.
«Сволочь. Пока ещё рано. Он мне нужен», – подумал я, поднимая рывком мерзавца с пола.
Вместе мы поднялись наверх, покинули коморку и прошли двадцать метров до башни герцога Доны, которая вознеслась над крепостной стеной и другими постройками.
Возле крепкой дубовой двери стоял стражник. Увидев окровавленное лицо лейтенанта, он попытался было выхватить меч из ножен, но тихий хлопок и пуля в голову не позволили ему этого сделать. Лязгнув, он безжизненной кучей упал у входа.