Пара для дракона, или погаси последний фонарь
Шрифт:
Он заглянул в её сознание — и не увидел ничего подозрительного.
Робкая надежда на свободу, долгожданную и манящую, запузырилась в его душе.
— Вот что, — сказал он. — Я как раз направляюсь на Южный Предгорный Фронт, чтобы кое-кого спасти. Там мы и встретимся.
* * *
Ида провела непростую ночь.
На самом деле, вообще неизвестно, нашла ли она бы в себе силы увидеть утро, если бы не Чаку. Драконочка, судя по всему, чувствовала, что всё плохо. Как знать, насколько разумны и чувствительны маленькие дракончики? Чаку вот была очень умна, и Ида ощущала даже какую-то смутную гордость за малышку — хотя и не имела на то никакого права.
Так или иначе, Чаку не позволила Иде погрузиться в самые глубины депрессии. Она тормошила её, сворачивалась вокруг неё (благо даже новорожденные драконы, прямо скажем, не так уж малы по меркам человеческим), цокала и явственно пыталась установить с Идой эмоциональную связь. Последнее не очень-то получалось — всё же, нагини драконицей не была и соответствующих навыков не имела — но чувство ответственности за маленькое существо и не-одиночества вытаскивало на поверхность, заставляло жить.
Даже если пока не хочется.
Ида даже поспала. Немного, урывками, с чувством свинцовой тяжести во всём теле — но это было лучше, чем ничего.
Она не знала, почему подумала о Зике, когда проснулась.
Нет, он не был первой мыслью, конечно. В сознании всё не хотел таять образ Дорина, который, паршивец, всё улыбался ей во сне чуть грустно и махал рукой; Чаку капризничала и не хотела отпускать; надо было считать магический фон — это первым делом, чтобы разобраться, спокойно ли, не рухнул ли мир в очередной раз, пока она тут спала...
Всё это так. Но дракон тоже почему-то не желал забываться, смотрел встревоженно из памяти. Что было в его глазах — неуверенность, сомнение? Сказать бы...
Ида не доверяла ему. Вот совсем. Так почему же не рассказала Жакраму ни о странных цветах, ни о разговоре — будем честны, ещё более странном? У неё не было ответа на этот вопрос, даже для себя самой. И от этого на душе становилось ещё тяжче.
В итоге совсем неудивительно, что она решила встретиться с ним снова. Она ведь имеет право взглянуть на приоритетного пациента, разве нет? Главное, повторять это самой себе почаще — чтобы поверить.
На подходе к комнате пленника Иде преградили путь часовые.
— Э... туда нельзя, леди Ида, — сказал один из них, явно смущённый тем, что вынужден её останавливать. — Лорд Жакрам допрашивает пленника.
На секунду она собралась уйти... Но потом что-то внутри оборвалось, и она сказала, не позволяя себе передумать.
— Как? Командир не предупреждал, что я понадоблюсь?
Ребята переглянулись, и на лицах их промелькнула неуверенность.
Все знали, кто такая Ида — чья дочь, сестра и возлюбленная, скольких спасла и каким влиянием обладает. Этого не принято было говорить вслух, но её авторитет имел вес — пусть не наравне с командирским, но вполне достаточно, чтобы не ставить под сомнения её слова.
Опять же, все знали, как именно допрашивает пленников лорд Жакрам. И да, лекарь при таком раскладе не помешал бы — при условии, что "язык" должен прожить достаточное количество времени и рассказать всё, что знает.
Итог у переглядываний был закономерен: они расступились, и Ида скользнула вперёд, на ходу набрасывая на себя чары безмолвия.
Кажется, она успела к самому началу. По крайней мере, Зик был ещё не только жив, но ещё и в состоянии хохмить — а это значило, что Жакрам ещё не взялся за него всерьёз.
Совсем.
— ..можно и поговорить, если надо, — усмехался Зик. — А что, без магических пут и зелья никак? Я такой страшный?
Жакрам в ответ только хищно усмехнулся.
— Экий ты многословный. Хорошо, пусть так — люблю обламывать говорливых. И нам пора начинать. Выбирай: руку или ногу?
— Сломаешь? — заинтересовался Зик.
— Что, похоже, что у меня есть лишнее время на вежливые поклоны? — ухмыльнулся Жакрам, отчего лицо его показалось жестоким и неприятным. — Сожгу. Призрачным пламенем. Поясняю на всякий случай, чтобы ты понял: регенерация не поможет. Совсем. Так с чего начнём: правая рука, левая нога? Или, может, с других лишних конечностей — чтобы проблемы с личной жизнью навсегда отпали сами собой? Не молчи, выбирай. Ты же у нас тут говорливый.
Ида сглотнула.
Она приоткрыла комнату едва-едва, создав себе удобную щёлочку. Её Жакрам не видел — потому-то, видимо, не считал нужным сглаживать острые углы.
Но неужели он правда... Ида свернула кольца. Может, войти? Жакрам разозлится, но...
— Экий ты невежливый, — протянул Зик всё так же насмешливо. — Но зачем же впадать в такие крайности? Мы всегда можем договориться. Полюбовно.
— Значит, левая нога, — сделал вывод Жакрам, и призрачное пламя запылало в его руках. — Отличный выбор.
Он опустил горящую ладонь к ногам пленника, и в тот же миг Ида рванула дверь на себя.
Жакрам стремительно обернулся и, увидев её, потушил пламя. Брови его озадаченно приподнялись. Удивился... что уж там, Ида и сама была в шоке от своих поступков, так что тут они с кузеном были на одной волне.
Кто отреагировал совсем уж неожиданным образом, так это несчастный пленник. Он... испугался.
То есть, на его лице не было страха, когда Жакрам угрожал оставить его без ног, но вот теперь, увидев Иду, — испугался. Она это почувствовала ясно, хоть и сама не поняла, как.
И от того растерялась ещё больше.
— Ида? Что-то срочное? — Жакрам говорил резко и отрывисто.
Знать бы ещё, что ему ответить...
"Уходи немедленно".
В первый момент Ида решила, что Зик сказал это вслух, но нет — голос его прозвучал у неё в голове. Что это такое, если не надвигающееся безумие? Или, может, этот Медный дракон — менталист из тех, что умеют чаровать змей?
"Уходи, — он заговорил вновь, властно и настойчиво. — Ида, сейчас же. Скажи, что ошиблась, хотела меня осмотреть и прервала нас случайно. Уходи. В. Безопасное. Место. Сейчас!"