Пара для дракона, или погаси последний фонарь
Шрифт:
Даже в собственном проклятии.
* * *
Ижен спешил.
Знал, что Лимори в безопасности, но странная тревога внутри не отпускала. Да и увидеть её... хотелось.
Он скучал.
Такое было с ним впервые, если честно. Он не испытывал подобного даже по отношению к Гунни, что странно. Да, к ней тянуло инстинктивно, но в то же время взаимоотношения их были чем-то обыденным: ложь, двойная игра, страсть в постели, интриги и предательства, что в его случае казалось нормальной средней температурой по палате. Такое Ижен понимал и хоть примерно знал, что с этим делать.
Лимори? Каждый разговор с ней его шокировал, каждое прикосновение к ней как будто обжигало; он чувствовал себя неуверенно, как мальчишка — и в то же время с каждым разом всё больше верил ей.
Как бы глупо это ни было с его стороны.
Казалось, она рождена, чтобы вводить Ижена в состояние долговременного ступора. Касаемо неё он доподлинно знал одно: надо спасти, пока ещё во что-то не влипла. С неё станется! Такая же дурочка, как придурок Ажар — в лепёшку расшибётся ради справедливости, правды и прочих мутных, не особенно существующих в реальном мире материй.
А ещё он не хотел, чтобы она пострадала по его вине. Хватило Даани, благодарю покорно!
Именно с такими мыслями Ижен наворачивал круги над изуродованным войной Предгорьем, ориентируясь на сигнал маячка. Как бы так спуститься, чтобы не угодить с порога под обстрел орудий техногенников? Прикинув траекторию, он уменьшился настолько, насколько позволяла физиология, и невидимкой нырнул вниз, сквозь облака.
Есть на этом свете вещи дерьмовые, но неизбежные и настолько привычные, что им уже не удивляешься, принимая как должное.
Взять хоть постоянный кабздец. Или жестокость окружающей действительности. Или всякие там падающие бутерброды.
Но надо сказать, что в жизни Ижена самым мерзким из таких вот перманентных явлений была его семья. И особенно отличились на этом поприще некоторые конкретные представители оной.
Жакрама он почуял почти сразу: братец, судя по всему, обнаружил пропажу и отправился на поиски.
Собственно, они ощутили присутствие друг друга одновременно — и, как это обычно бывало в подобных случаях, принялись махать крыльями намного быстрее. Каждый хотел успеть первым.
Ижен мчался на пределе своих возможностей — и даже, кажется, немного за этими пределами. Потому что для него на кону стояла не выгода. И даже не победа. К сожалению. По сути, несколько часов в пыточной отца, которые обычно доставались проигравшему в тренировочной схватке, теперь казались не такими уж кошмарными. Что значат сломанные кости и порванная плоть — при его-то регенерации? Неделя пройдёт — и всё, как обычно.
А вот Лимори... она хоть и не была человеком, но из-за своего проклятия очень ослабела. Да и сами её запястья и щиколотки, тонкие, как у всех фей, были очень... беззащитными. Как и ключицы. Он с самой первой встречи обратил внимание на то, как легко было бы сломать эти косточки... и её сердце — всего одно, да ещё и бьющееся порой так неровно в клетке рёбер...
Он не позволит Жакраму схватить её снова.
Во-первых, нельзя давать Жакраму материал для шантажа. Во-вторых... пикируя к земле под совершенно немыслимым углом, о причине номер два Ижен предпочитал не задумываться.
* * *
Жакрам много думал об эльфийке.
Она даже ему приснилась в итоге, когда он дал своему организму пару часов на отдых. Ничего не говорила, просто смотрела своими нереальными глазищами, кажущимися особенно огромными на осунувшемся лице. А он там, во сне, очень хотел прикоснуться к ней — но всякий раз натыкался на невидимую стену.
Проснулся он в совершенно разбитом состоянии.
Наверное, это закономерно: все его инстинкты сопротивлялись такому отношению к паре, он даже поймал себя на желании пойти и проверить, как она там. И накормить. А может...
Жакрам презрительно скривился.
Это инстинкт, верно? Добрые боги — или кто там в припадке экзальтированного творчества сдуру создал летающих всесильных ящериц — позаботились о том, чтобы драконы, с одной стороны, не расплодились до небывалого количества, а с другой — не вымерли. Так и получилось, что вбита прямо в подсознание установка: вот это вот существо может продолжить твой род, совместимо с тобой магией, а значит его надо кормить, любить и в целом заботиться о здоровье.
Наверное, для драконов древности это был ещё и своеобразный гарант того, что они не прикончат пару и не покалечат ради развлечения — водились на заре истории за ними такие пристрастия. Особенно по отношению к представителям других рас.
Да, он прекрасно понимал, что происходит и почему. Другой вопрос, что поддаваться глупым инстинктам Жакрам не собирался. На это Ижеени и рассчитывал с самого начала, верно? Без сомнения, хитрозадый братец ждал, что Жакрам растечётся у ног проклятой эльфийской шлюшки лужицей! Интересно, спала она с его братом?..
Почему-то последняя мысль Жакрама разозлила особенно сильно.
Именно в таком настроении он и отправился поболтать с нахальным пленником.
Если честно, калечить непоправимо мальчишку он не собирался — как минимум, до поры. Драконы прекратили сражение, когда Жакрам схватил этого Медного; значит, в теории его можно обменять на нечто годное... хотя бы просто на отсрочку.
Но Жакрам не зря слыл мастером пыток: для него не было проблемой заставить пленника увидеть и прочувствовать, как горят его конечности. По его опыту, это сбивало спесь даже с самых бесстрашных и хорошо обученных экземпляров.
Вмешательства Иды он не ожидал. По уму, её вообще стоило отчитать за вторжение и неуместность такого поведения... но, ради всего священного, она только вчера потеряла Дорина. И вполне понятно, что это сказалось на общей адекватности.
Впрочем, даже эти мысли достаточно быстро испарились из его головы, когда пленник всё же соизволил открыть свой рот. Свобода от клятв... Жакрам просто задохнулся. От одной только мысли. Ему стоило больших трудов удержать себя в руках и повести линию допроса ровно, вместо того чтобы выпотрошить медному мальчишке мозг. И остановило его только то, что сведения могли потеряться в процессе считывания, а пленник — пригодиться при переговорах. И не он один, кстати... обожаемая пара могла быть источником сведений об Ижеени. Потому Жакрам решил, что можно пойти на поводу у инстинктов, поручив Иде заботу об остроухой.