Пара для дракона, или погаси последний фонарь
Шрифт:
Стальной прищурился.
— Самоуверенность, переходящая в наглость... у такой должна быть причина.
— Тот факт, что я в любой момент могу выпустить Тень погулять, считается за таковую?
Стальной нахмурился, бросив на своего Призрачного коллегу внимательный, острый взгляд. У Гун возникло стойкое ощущение, что у происходящего куда больше нюансов, чем она может даже вообразить... и что за всем этим стоит ещё какая-то игра.
— Этот аргумент стоит оставить на крайний случай, — сказал Призрачный Старейшина, повернувшись к Ижэ. — Пока что... мы услышали вас и теперь должны посоветоваться. Матушка Гун навестит вас вскоре... и передаст наш ответ.
— Будем ждать встречи с нетерпением, — бросил Ижэ, отворачиваясь.
Разговор был окончен, а сердце Гун — разбито на осколки. Она буквально заставила себя улыбнуться и встать, не потерять лицо.
"Просто перетерпеть, — сказала она себе. — Просто перетерпеть... да, мне не стоило считать его недостаточно умным, чтобы сложить картинку вместе. Мне не стоило играть за его спиной. Но... как бы там ни было, я действовала и в его интересах тоже. Если бы не я, у него просто не было бы шанса на свободу! Я не заслужила такого унижения... и такого предательства. Какая парность может это сгладить?!"
Она искала в себе ответы, но не находила их.
– 21 -
Ярость.
Она бурлила в Ижене, кипела, шипела. Он сознательно не подавлял её — лучше это, чем горечь, сомнения и сожаления, верно? Линия игры выбрана, первый ход сделан, и поворачивать назад нет смысла.
Жёстко... да. Рискованно? Да! Но как ещё вести эту партию? Он обдумал слова и рассказы Лаари, собственный опыт знакомства с драконами, текущие обстоятельства — и не нашёл другого хода.
Пара? Здесь всё рухнуло.
Нет, скорее всего, теперь драконы отстанут от Гун. Он достаточно ясно дал понять, что через неё повлиять не получится; это должно остудить их пыл. Возможно, она даже оценит такой ход... намного позже, когда злость утихнет. Но что теперь между ними есть — или может быть?
Они с самого начала хорошо подходили друг другу, да. Им было хорошо в постели. Инстинкты влекли их. Они оба, наконец, были пленниками собственного прошлого, узниками, вольными или невольными, чужих игр — и жизнь свела их на гребне волны, в Вольных городах, будто спрашивая: "А чего вы действительно хотите? Что вы готовы отдать ради свободы?".
И каждый из них дал ответ. Стоит ли удивляться, что эти самые ответы не совпали?..
* * *
— Зачем?
А, у братца голос прорезался. Вот уж радость-то...
— Жакрам, я не в настроении и не готов решать шарады. Ты не мог бы выразиться конкретнее?
Брат резко преградил Ижену путь.
— Зачем ты предложил мою кандидатуру?
Ещё и этот притворяется идиотом...
— Только не говори, что ты против, — поморщился Ижен. — Не поверю. Хочешь сказать, не задумывался об этом? Брось, Жак, я слишком давно и хорошо тебя знаю. Получить больше власти и открыть новые горизонты для своих обожаемых змей — скажешь, тебе это не пришло в голову?
Жакрам бросил на него косой взгляд.
— Я никогда не пойму тебя, Ижеени.
— Нечего понимать. Я сказал им правду, хотя изначально не собирался поднимать этот вопрос так рано. Но в разрезе новых факторов... ты — идеальная кандидатура.
Жакрам помолчал.
— Ты не боишься, что пережал? — уточнил он. — Не боишься, что они плюнут на наши проблемы и решат просто уничтожить? Это не ерунда, Ижеени, не пустая игра. Это — наш единственный шанс на свободу...
— Для тебя — да, — сухо отозвался Ижен. — Для меня, судя по всему — просто смена хозяев. Меня такое не прельщает.
— Ты считаешь, драконы могут быть хуже Лаари?
— Я не хочу и дальше учиться разбираться в сортах дерьма — раз. Лаари я знаю давно, в отличие от драконов — два. И тебе придётся принять эти правила игры. Потому что ты сам в любом случае не можешь лично вести переговоры — клятвы не позволят. Это у нас три. Так что оставь меня в покое и займись чем-нибудь общественно полезным. Например, обдумай ситуацию с сестрой, в идеале — попробуй ещё раз связаться с ней по своим каналам. Этому Зику придётся что-то отвечать; советую заранее решить, что именно. А теперь прости, но у меня дела.
Да, много-много дел. Но для начала...
* * *
Лимори улыбнулась, когда он вошёл.
Они посмотрели друг на друга и так же одновременно слегка нахмурились.
Ижену безо всяких консультаций с лекарями стало очевидно, что состояние её резко ухудшилось.
Что бы она ни прочла в его душе, ей это не понравилось.
— Что произошло? — голос её был тих. — Переговоры прошли настолько плохо?
Он медленно подошёл и присел на кровати рядом, осторожно касаясь тонкого, как тросточка, запястья. Когда это она успела настолько исхудать? И раньше была хрупкой, но это...
— Всё не так уж плохо — сказал он честно. — Но я виделся со своей парой.
— О, — она прикрыла глаза. — Ты не должен передо мной притворяться, будто встречи с ней тяготят тебя...
— Но они тяготят.
Они помолчали. Её руки чуть подрагивали — разлад добирался до нервной системы. Быстро, как же быстро...
— Не объяснишь? — не требование, но осторожная просьба.
— Я уже говорил тебе — мы с ней по разные стороны. Она постоянно играет за моей спиной... как и все в моей жизни, впрочем. И сейчас, наверное, это дошло до точки невозврата. Может, она и совместима со мной — но она не моя душа. Я отказываюсь верить в это.
Лимори прикрыла глаза.
— Прости, Ижэ но ты порой так драматичен и романтичен...
— Я?! — он даже подскочил в изумлении. — Ты меня ни с кем не перепутала, нет?
Лимори тихо рассмеялась, но тут же судорожно закашлялась. На её губах осталась кровь.
— Прости, — сказала она. — Прости, ради Предвечной. Я не хотела тебя обидеть... просто меня порой удивляет... как на самом деле жаждут любви те, кто прячет от неё душу... Чем больше стен и колючек они вокруг себя строят — тем больше жаждут встретить того, кто докажет им возможность чуда, кто преодолеет все эти невообразимые преграды. Но их не так уж просто перепрыгнуть, да? В этом суть, что такую стену агрессивного одиночества почти невозможно преодолеть. Вот и получается замкнутый круг...