Парад кошмаров
Шрифт:
Бородач стоял перед ней, угрюмо (или же ласково, как ему самому казалось) улыбаясь. Его большие зубы были нечищены. Нескольких зубов во рту не хватало.
– Я поняла, зачем ты меня сюда привел! – громко сказала блондинка, адресуя эти слова самой себе. – Я, конечно, дура, но что теперь делать? С одной стороны, я могу начать сопротивляться, и ты меня не изнасилуешь, если только не искалечишь – а на это ты, скорее всего, не пойдешь! Или… – Клавочка улыбнулась, делая шаг вперед и оказываясь совсем близко от жуткого бородача. – Я могу быть и ласковой, дорогой… – Руки блондинки оказались на плечах похитителя. Преодолевая отвращение, вызванное его грязным видом и ужасным запахом, она прижалась к нему. Он ощутил аромат ее французской парфюмерии…
В следующее мгновение охранник отлетел куда-то в сторону и упал. Клавдия, тоже отброшенная назад сильным, свалившим бородача на землю ударом, в первое мгновение не сообразила, что происходит. Затем в полумраке джунглей
– Na, na! – орал главарь бандитов, нанося поверженному подчиненному удары ногами в живот. – Na, suga!
– Na, suga! Su-uga! U-u, suga! Na! Na! Na!!! – разносилось по джунглям.
Клавдия Спивак просто обалдела от всего происходящего и совершенно не соображала, кто ведет ее по тропинке обратно к частоколу, кто именно помогает ей залезть в петлю каната и кто спускает ее вниз, в яму.
Только ночью, уже лежа на своей циновке и засыпая, она подумала, что выкрики главаря похитителей, которые тот издавал, избивая провинившегося охранника, удивительным образом напомнили ей родную русскую речь.
Глава 20
В русский язык слово «джунгли» пришло именно из Индии. На распространенных в этой стране языках хинди и маратхи слово «джангал» обозначает тропический лес, густые и непроходимые заросли. Когда-то, во времена сэра Редьярда Киплинга, густые леса и кустарники, перевитые деревянистыми лианами, занимали на полуострове Индостан гораздо большие площади, чем теперь. Но с той, казалось бы, не такой уже и далекой поры большинство индийских лесов было беспощадно вырублено. Массовая вырубка лесов началась во времена колониального завоевания Индии Англией и не прекратилась до сих пор. Ввозить в страну дерево из-за границы для индусов не по карману, поэтому леса здесь вырубают для того, чтобы изготавливать из дерева мебель, стройматериалы, канифоль и смолу. Вырубка лесов связана и с тем, что основным топливом для небогатого населения страны до сих пор является именно дерево.
– Слышь, майор! – К верблюду, на котором ехал майор Лавров, приблизился верблюд капитана Шилова. – Мы с лейтенантом Томиным поспорили, какой зверь в Индии самый опасный. Я говорю – тигр. А он не соглашается, говорит, что дикий слон гораздо опаснее.
– У меня, конечно, есть свое мнение, но, думаю, нужно спросить у индусов. Они должны лучше нас разбираться в этом вопросе. Давай спросим у индийского офицера! А если вы с лейтенантом чего-то не поймете – я попробую вам перевести!
Командир индийских спецназовцев после заданного вопроса ненадолго задумался. Затем разразился обстоятельным рассказом на английском языке:
– Я родом из провинции Ассам, она расположена неподалеку от Непала, рядом с гималайскими горами. Это случилось более двадцати лет назад. В те времена я еще не служил в армии и был, по сути, совсем еще мальчишкой. Случай, свидетелем которого я стал, я запомнил на всю свою жизнь. В заповеднике Казирана тогда устраивали прогулки на слонах для богатых иностранцев. Однажды на такую экскурсию приехала группа американских туристов. Среди них была одна женщина, уже не очень молодая, но одетая в очень светлое платье в стиле «сафари». Я был помощником погонщика одного из слонов, на которых этих туристов возили по джунглям. В зарослях кустарника неподалеку от тропы, по которой в тот раз проезжали слоны, пасся дикий носорог. Американцы приказали остановить слонов и начали наблюдать за редким животным, фотографируя его. Главным среди нас был егерь, вооруженный охотничьим ружьем. Он сразу же предупредил американцев, что останавливаться возле носорога опасно, а еще опаснее – слезать со спин своих слонов. Несмотря на предупреждение, заносчивые западные туристы слезли на землю, установили свои фото– и киноаппараты на штативы и принялись снимать носорога с разных точек и ракурсов. Среди них шумным поведением и необдуманной смелостью выделялась американка в светлом платье. Именно ей пришла в голову опасная идея подойти к носорогу вплотную. Носорог, казалось бы, не обращал никакого внимания на происходящий рядом с ним шум и продолжал мирно пастись, лишь кося на людей глазами и нервно подергивая ушами. Некоторые из туристов, щелкая фотоаппаратами, оказались всего в нескольких шагах от носорога. Женщина в светлом платье подошла к нему совсем близко и, расхрабрившись, протянула руку, чтобы погладить его по грубой шкуре. По-видимому, этот дурацкий жест и переполнил чашу терпения животного. Вместо того чтобы обратиться в бегство, носорог мгновенно пришел в ярость и кинулся на американцев. Сомнительно, что он различал кого-либо из них, но, по-видимому, его внимание привлекало именно светлое платье, ярко выделяющееся на фоне окружающего пейзажа. Всю тяжесть своей исполинской
Лейтенант Юрий Томин служил в батальоне у майора Лаврова всего несколько лет. Невысокий худощавый блондин с голубыми глазами и длинными ресницами, внешне он не сильно напоминал спецназовца Воздушно-десантных войск. Но свои обязанности лейтенант знал хорошо, взвод, который он возглавлял, был одним из лучших в части, а физические нормативы тщедушный, казалось бы, лейтенантик выполнял даже лучше, чем многие, грозные с виду, здоровяки. Единственное, что не очень нравилось в нем командиру батальона, – вне службы лейтенант Томин почти не общался с остальными офицерами. На армейских празднованиях, юбилеях и банкетах по случаю присвоения очередных званий или награждений Томин, как правило, не присутствовал, предпочитая в такие дни ходить в наряды, а на тех праздниках, на которых ему все же приходилось бывать, тихо сидел в уголке, почти не участвуя в общих беседах и тостах. Честно говоря, в гарнизоне лейтенанта Томина некоторые офицеры недолюбливали, и ни друзей, ни жены у него не было.
В дальнюю командировку майор взял Юру Томина впервые. Пока что поведение лейтенанта не вызывало никаких нареканий. Но как он покажет себя, если их небольшому отряду придется вступить в настоящий бой?
– Ты в первый раз в джунглях? – Майор притормозил своего верблюда и обернулся к следующему за ним Томину.
– Так точно, товарищ майор! И в Индии я тоже впервые!
– Нравится тебе здесь?
В ответ лейтенант только пожал плечами и улыбнулся:
– Я, товарищ майор, все о Маугли думаю. А вы эту книгу читали?
Вопрос был довольно неожиданным – поначалу майор решил отшутиться:
– Я такой мультик когда-то в детстве смотрел. А ты, Юра, разве его не видел?
– Видел, конечно! – В голосе лейтенанта зазвучало разочарование. – А я думал именно о книге с вами поговорить!
– Да читал я эту книгу! – усмехнулся Батяня. – И не только книгу для детей, но и полное издание. Называется «Книга Джунглей». Есть у меня собрание сочинений Киплинга – его я полностью прочел.
– Точно? – обрадовался Томин. – И стихи его тоже все прочли?
– И стихи тоже, – кивнул головой майор. – А как же без стихов?
– Тогда я у вас хочу спросить… Как вы думаете, такое вообще могло быть? Ну, с этим Маугли? В джунглях?
– Если в мире почти ежегодно находят детей, воспитанных животными, то, конечно, могло быть! Для них даже специальное название придумали – «дети-маугли»!
– Да я совсем не об этом! – взволнованно сказал лейтенант. – Я про волков. Про стаю. Про звериное братство. «Мы с тобой одной крови – ты и я!»
– Ах, так вот ты о чем! – Майор Лавров ненадолго задумался. Затем ответил: – Я думаю, что это Киплинг про людей написал. Придал, так сказать, зверям человеческие качества. Сэр Редьярд был, конечно, агентом английской разведки, империалистом и колонизатором. Но что касается воинского братства, патриотизма и любви к своей Родине – этого у него не отнимешь! Мне нравятся книги Киплинга, и я его уважаю!