Парадоксальная Золушка
Шрифт:
Принц практически слился с мебелью и выглядел как будто на нём снова посидели: руки смиренно лежали на подлокотниках, и полным сожаления застыл взгляд. Смолкнув, его оппонент убрал меч в ножны и смягчил тон:
– Наверное, ты подзабыл, сынок, про войну я всегда эмоционален. Ну да ладно. У тебя ж послезавтра свадьба, а мы невесту ещё даже искать не начали. И где это Попыхан пропадает? Служанок обхаживает или в сортире застрял?
– А вот у гомосексуалистов запоров никогда не бывает.
Своё продолжительное молчание Копт
– Зато менструация бывала! О ней месяцы весь дворец шептался.
– Папа, это случилось всего раз в один злополучный день.
– В день празднования сливового урожая.
– И мне казалось, для всеобщей пользы о данном инциденте лучше не вспоминать.
– Не вспоминать, так не вспоминать. Но, рассматривая градус позора, ты сравнительно легко отделался: при демократии и гласности об этом случае, наверняка бы, напечатали в газетах, а ещё включили в учебники новейшей истории с цветным портретом уделанного Яцика.
– У монархического строя всё-таки есть свои неоспоримые преимущества. – Принц сжал губы и одобрительно покачал головой. – Яцика в той ситуации, конечно, жаль. Он – человек искусства: хрупкий, ранимый и в какой-то степени не от мира сего.
– Как ребенок! – Король воскликнул с улыбкой, налил воды в стакан и сделал небольшой глоток. – Интересно, вылизывая твою задницу, чего этот наивный ожидал получить? Кофе и круасан?
– Очевидно, он готовил мой анус к проникновению.
С лица Виктора веселье мгновенно исчезло, он немного сморщил губы и провернул стоявший на столе стакан.
– Но не расчитал. Кстати, хотел поинтересоваться его судьбой. За эти годы он мне ни весточки не прислал.
– Жизнь Яцика, сынок, выдалась яркой, – Виктор прервался, чтобы сделать глоток, – насыщенной, – ещё глоток, – бурной, – третий глоток, – но короткой: в тот злополучный день с ним произошёл несчастный случай!
– Какой несчастный случай? – Копт быстро подскочил с кресла, но тут же сел, подперев голову рукой, сместив взгляд вниз.
– Помнишь, как он бегал и орал по дворцу, размазывая смердящий "горячий шоколад"?
– Да… Если я правильно понимаю метафору.
– Помнишь, его краткий рассказ как и во что тебя зачали?
– Не очень. Но Яцик не серьёзно, всё-таки тогда сильно выпил.
– Помнишь, каким органом он обозвал твою маму?
– Немного. Но ничего такого Яцик в виду не имел, просто не в себе был.
– Помнишь, с чем он сравнил меня и очень правдоподобно показал?
– Несомненно. Но…
Принц резко перестал говорить и поднял голову, глаза его немного бегали в стороны, а на лице мелькнула хитро изогнутая улыбка. Так и не дождавшись продолжения, слово взял король:
– Так вот после он ещё затянул песню про революцию. Мы с Попыханом тогда так отчаянно пытались спасти твою репутацию, не убив при этом никого из прислуги, что из виду упустили собственно
– Ну… Я… помню только крики, суету… И как-то мне показалось тогда… что помощь не нужна… поэтому удалился.
– А мы остались! И пел этот тенорок примерно так же, как и пах. – Король нежно провел обеими ладонями по ушам и сильно скривил лицо. – Попыхан тогда высказал, что не обосри "серебряный голос" ты, это сделал бы кто-то другой, и предложил несколько фамилий…
– Яцик принадлежал несколько другой культурной области. – Принц показал руками тот же жест и даже поморщился очень похоже.
– …Не желая, чтоб аккустические и прочие нечистоты отравляли наш дом, мы проводили революционера к чёрной лестнице.
– Она ж в пыточную ведёт! – Наследник снова подскочил с кресла.
– Да! Но там и душ есть! Инквизитору так приятно после долгой, изнуряющей, в большинстве случаев неблагодарной работы, принять душ и смыть пот тёплой водой…
– А также кровь, слюни, ошмётки плоти. – С определённой долей небрежности в голосе дополнил Копт. – Можешь, наконец, расскажешь про несчастный случай?
– Ты лестницу хоть раз видел? Она тесная, крутая, длинная и без промежуточных площадок. Так вот твой богемный лизожоп по этой лестнице феноменально быстро спустился вниз. Я б даже предположил, что он установил рекорд замка.
В этот момент одна дверь покоев отворилась и на пороге комнаты бесшумно появился мужичок невысокого роста с пышными седыми усами почти до подбородка, немного бешенным взглядом, в потёртом в районе карманов пиджаке. После пригласительного жеста короля он так же тихо подошёл к столу и встал около незанятого кресла. Особое внимание мужичка вызвала куча осколков, и он даже прожестикулировал руководству, ткнув указательным пальцем в пол, на себя и на дверь, однако король лишь отрицательно помотал головой и повернулся обратно к говорящему Копту.
– …Трагическая история. А вы с месье Попыханом моему другу спуститься побыстрее точно не помогали?
Последнее предложение принц сказал чуть громче и выстрелил взглядом в смирно стоящего мужичка, а тот, хотя и моргнул внеочередной раз, вступился очень уверенно:
– Да что вы, ваша светлость… Ваш покорный слуга лично упирался, чтоб солист не упал, и его величество, как достали причиндал из придурка, обеими руками схватились. С возвращением, ваша светлость.
– Чего, чего он там достал?
Наследник только закончил вопрос, как почувствовал ветер и обнаружил отца, облокотившимся задом на внешний край стола с сердито скрещенными на груди руками. Одного только кивка головой и недовольного выдоха Виктора хватило, чтобы мужичок с особым усердием опустился в кресло, не так резко за ним последовал и Копт, попутно бросив слегка надменным голосом:
– Я так понимаю, чтобы достать, надо сначала сунуть.
– Знаю, звучит этот рассказ немного странно…
– …И сильно неприлично.