Парашют-убийца
Шрифт:
– Нет, отчего же, я вполне серьезно, – колумбиец присел на принесенный стул, – садитесь и вы, не стоит вскакивать, разговор у нас предстоит серьезный…
– Да уж, хотелось бы услышать, что происходит, – дрожащим голосом произнес инженер, – я вообще иностранный подданный. Что бы здесь у вас ни происходило, я не имею к этому никакого отношения. Наверное, произошла какая-то ошибка…
– Значит, так, – прервал его Мендоза, – слушайте меня, и я скажу все, что вы должны услышать. Лично вам зла никто не желает. Мы боремся против диктатора, который достал определенные структуры своим антиамериканизмом. Пришла пора его менять, больше терпеть этого
– Команданте – законно избранный президент и занимает свой пост согласно конституции! – выкрикнул капитан.
– Браво! Свои соображения вы можете высказать после, хоть в письменном виде, – скептично сложил губы колумбиец, – – сейчас разговор идет о вас, так что советую вам внимательно слушать, что я вам говорю. Так вот, от вас требуется всего лишь подтвердить на видеокамеру следующее.
Мендоза достал бумагу.
– Вот здесь все написано. Уго сошел с ума. Да-да, не надо делать страшные глаза и сжимать кулаки – этим делу не поможешь. В ходе своего, так сказать, агрессивного умопомешательства гарант конституции перестрелял свою же собственную охрану и уничтожил один из двух вертолетов, присутствовавших при этой операции. В таком состоянии, да еще и с его темпераментом можно и не такое учинить. Далее: вместе со своим российским товарищем, майором Лавровым, он захватил вас, господин Пушкарев, вместе вот с этой прекрасной девушкой.
– А что, Лавров тоже сошел с ума? – хмыкнул пилот. – Как-то много сумасшедших на один квадратный метр получается, вы не находите?
– У Лаврова свои интересы, но тебя это не должно касаться. Вы просто упоминаете его, как соучастника в этом гнусном деле. Под угрозой автоматов эти террористы заставили вас, господин Маурильо, поднять свою машину в воздух. Злодейские действия сумасшедшего президента на этом не закончились, он только вошел во вкус. Оказавшись в воздухе, команданте самолично пустил ракету в госпиталь. Чудовищное злодеяние! – возвел колумбиец глаза вверх. – Десятки ни в чем не повинных людей, гибнущих среди обломков. Мир содрогнется от ужаса!
Пилот попытался вскочить, но был тут же усажен на место одним из охранников колумбийца.
– Сиди и не рыпайся! – прорычал верзила.
– Вы скажете, что после этого вертолет сел неподалеку от агрогородка, – продолжил Мендоза, – а Лавров и президент отправились дальше «играть в войну». Да, вот такие парадоксы случаются на нашей грешной земле: человек, имевший в руках все бразды правления страной, сойдя с ума, превращается в обычного террориста. Впрочем, конечно же нет. Разве он может быть обычным?
– Допустим, а мы? – спросила Лаура.
– А вам удалось убежать от них. Но вы, естественно, не можете чувствовать себя в безопасности, опасаетесь за свои жизни и вынуждены скрываться. Вы обратились к иностранному журналисту, чтобы донести правду миру. Вы, господин инженер, вместе с девушкой должны засвидетельствовать, что Лавров в гостинице употреблял тяжелые наркотики. Какие – на ваш выбор. Вам лучше рассказать о том, что вы были крайне возмущены, увидев такое низкое падение вашего коллеги. Мол, мы тут являемся посланцами России, и такие, как Лавров, позорят имя нашей страны. Вы пытались поговорить с майором, но он, понятное дело, и слушать вас не захотел, вышвырнув за дверь.
– А при чем тут я? – спросила Кабрера. – Я что, жила в гостинице?
– Ах, милая, – ухмыльнулся колумбиец, – конечно, ваша жизнь в гостинице ограничивается пределами всего одной лишь ночи, но я смею предположить,
– Вы!.. – задохнулась от ярости Кабрера.
– Ну, конечно. Вас же зафиксировали спецслужбы, когда вы входили в гостиницу, – радостно, словно сообщая ей до крайности приятное известие, сообщил Мендоза. – Да и некоторые подробности вашего дальнейшего пребывания в отеле нам тоже прекрасно известны. Не будем пускаться в долгие обсуждения – вам и самой это вряд ли захочется. Факт в том, что и на ваших глазах Лавров кололся наркотой. Помните? Вижу. Вижу, что вы уже начинаете вспоминать. Таким образом, мы пробудили память.
Инженер с удивлением взглянул на Лауру. Факт ее присутствия в номере у Батяни стал для него новостью. Впрочем, сейчас было не до этого…
– А вы, капитан, расскажете о том, как в вашем, понятно, присутствии президент пускал ракету в госпиталь. Вы, конечно, были против, вас переполняло возмущение. Я даю вам возможность поимпровизировать: возможно вы хотели даже убить кого-то из этой сладкой парочки, которая занималась такими чудовищными вещами. Но, конечно, под дулом автомата вы вынуждены были управлять вертолетом. Так сказать, со слезами на глазах… Как подумаю про все это, так у самого слезы на глаза наворачиваются, – издевательски покачал головой Мендоза, – трогательная история. Вот, собственно, и все, что от вас требуется. Мы, конечно, проведем с вами тренировки, чтобы все звучало как можно более естественно. Надо ведь сыграть естественно, натурально, но в целом я надеюсь на вашу фантазию и воображение. Таким образом, вот такое у меня к вам предложение, от которого трудно, очень трудно отказаться.
Колумбиец обвел взглядом пленников, наблюдая за тем эффектом, который оказали на них его слова.
Самым убитым был, пожалуй, Пушкарев. После того, что он услышал, россиянин совсем сник. Экзотическое путешествие обернулось сплошным кошмаром. А он надеялся развлечься, оторваться в загранкомандировке. Еще бы – когда подобное еще произойдет! И вот то, что получилось, превзошло все ожидания. Он уныло взглянул на своих коллег по несчастью.
В отличие от него Маурильо пребывал совсем в другом настроении.
– Ничего у вас не выйдет, – раздельно произнес он, – можете и не надеяться. Президент жив, я видел, как Лавров спас его. Если бы это было не так, вам не надо было бы ломать эту комедию. Надеетесь на наших спинах в рай въехать – не получится. Да я за президента жизнь отдам! – сорвался он на крик.
– Как это впечатляюще выглядит, – ухмылялся колумбиец, – вы только взгляните, ребятки: люди в столице деньги платят, чтобы в театр сходить, представление посмотреть, а здесь у нас бесплатное зрелище, да еще какое! Оскорбленная гордость бушует! Все-таки команданте прогадал: вы бы с гораздо большей пользой могли занять пост ну, скажем, министра информации. Представляете, послушав вас, народ Венесуэлы как один стал бы под знамена революции.
– Народ и так стоит под знаменами!
– Ну, это ваше мнение. У меня не так много времени, чтобы спорить, – Мендоза согнал мерзкую улыбку с лица, и оно стало еще более неприятным. – Меня интересует ваш ответ, ну?
– Да я лучше подохну, чем изменю присяге! – мрачно бросил пилот и снова умолк.
– Вы не представляете, насколько просто это устроить. А что нам скажет мужественная сеньора? – обратился Мендоза к девушке.
– Нет. Я не согласна, – далеко не так решительно, но отрицательно произнесла она.