Парень с границы

Брэнд Макс

— Ты ничего не добьешься в жизни, если будешь рвать на себе волосы, услышав такие вот истории, — предостерег его Бенн.

— Учитывая это, — как ни в чем не бывало продолжал Рикардо, — я пару часов в день обязательно упражняюсь с винтовкой и револьвером. Доктор занимается со мной и в последнее время многому меня научил по части стрельбы.

Уильям Бенн одобрительно кивнул:

— А вот это уже другое дело! Уверенность лучше, чем быстрота действий, а ничто на свете не придает такой уверенности, как доброе ружье в руках… Но теперь, Рикардо, я хотел бы поговорить с тобой о другом. Задать тебе несколько вопросов о твоих братьях.

— Конечно, —

согласился Рикардо, и Хуан тщетно силился услышать в его голосе хоть малейший оттенок теплоты.

— Расскажи мне о них.

— Самый большой и сильный — брат Педро. Он храбр и несокрушим, как Геракл. Винсент не так силен и не так тверд, но бывают моменты, когда он может сокрушить каменную стену. Самый младший, Хуан, умнее остальных. Он похож на лису.

— Да, похож, — согласился Уильям Бенн. — И сейчас он в городе.

Ни единый мускул не дрогнул на лице Рикардо, ни один звук не вырвался из его горла.

— Я скажу тебе, как было дело, — продолжал Бенн. — Он подошел ко мне на улице и сказал, что хочет видеть тебя. Но я не мог допустить этого.

— Почему?

— Не хотел тебя расстраивать.

— А если семья нуждается в моей помощи?

— Пусть выкарабкиваются сами. Четверо взрослых мужчин и одна сильная женщина — кто держит их в этой дыре?

— Не знаю… Так Хуан в городе?

— Да, в городе. Я сумел отделаться от него и приготовил ему ловушку, но он ускользнул от меня. Ну да ладно, мы отвлеклись от главного. Я начал говорить с тобой о Мод Рейнджер, а ты тут же начал доказывать мне, что ее отца убили, хотя на самом деле это была честная схватка по всем правилам Запада. Так вот, мой мальчик, я хочу, чтобы, когда представится случай, ты обратил внимание на эту девушку.

— Она же еще совсем дитя. Ей, наверное, не больше семнадцати — восемнадцати лет!

— Ну а ты у нас умудренный опытом, пожилой человек… скольких? Восемнадцати? Так ведь?

Рикардо пожал плечами.

— Она вечно сидит в уголке, застыв, словно каменная, — проговорил он. — Кому с такой захочется разговаривать?

— Тебе, глупый юнец! — воскликнул Уильям Бенн. — Неужели я должен еще и думать вместо тебя?

Рикардо молчал, но даже на расстоянии чувствовалось, что он уважает этого человека и не собирается ему перечить.

— Мы с доктором стараемся сделать из тебя человека, мой мальчик, — продолжал Бенн. — Еще никогда в жизни мы так не старались, и теперь я начинаю думать, что у меня есть хороший шанс использовать тебя по достоинству. А ты уверяешь меня, что девушка будто каменная. Вот что я скажу тебе: с ней не надо говорить, достаточно просто глупой болтовни. Ее собственность оценивается в несколько миллионов. Разве такой «пустячок» не придает живые краски любому камню, мой друг?

Рикардо задумчиво помолчал, затем с нарочитой небрежностью проговорил:

— Она вполне хороша собой. И что я должен с ней сделать?

— Ты самонадеянный щенок! — усмехнулся Уильям Бенн. — Я хочу, чтобы ты попробовал вскружить ей голову. Она достаточно взрослая, чтобы выйти замуж, и вы оба достаточно взрослые, чтобы тратить ее деньги. Разве не так?

— Но разве это не то же самое, что ограбить колыбельку? Вы сами говорили, что никогда бы не пошли на такое.

— Ограбить колыбельку? В колыбельке никогда не найдешь миллионов, если только вокруг не сидят псы-людоеды, приставленные ее охранять. У нее есть дядя-опекун, и он будет самой высокой стеной, через

которую тебе когда-либо доводилось перелезать. Можешь не сомневаться, завладеть этой девушкой равносильно тому, чтобы пытаться справиться с самой сложной задачей в мире! Которая к тому же так хорошо оплачивается. И вот что еще я тебе скажу: ты даже не успеешь подступиться к ней, как наткнешься на преграды. Постарайся понять, в чем дело, а потом приходи ко мне, и мы вместе подумаем, как действовать дальше. На сегодня все. До свидания, Рикардо.

И он ускакал по дорожке.

Глава 16

БРАТЬЯ

Дождавшись, когда Уильям Бенн скроется из виду, и заметив, что брат снова уткнулся в книгу, Хуан, словно лиса, осторожно крадущаяся к клетке кролика, которую охраняют сторожа и свирепые псы, начал приближаться к Рикардо.

Перебегая от куста к кусту, он наконец добрался до перил, окружающих беседку, и встал за одним из ее столбиков с прильнувшим к нему молодым кипарисом, так что никто не мог бы увидеть его со стороны дома. Осторожно выглянув из своего нового укрытия, Хуан с серьезным любопытством наблюдал за братом, склонившимся над книгой и многочисленными листками бумаги, исписанными быстрым, разборчивым почерком. Хуан даже на мгновение зажмурил глаза и тут же снова открыл их, чтобы убедиться, что все это не сон и что вот этот ученый и благовоспитанный юноша и есть его брат, которого он знал ленивым деревенским оборвышем.

Хуан встряхнул головой, и Рикардо тут же вскочил с места, словно кошка, прыгающая со стола при малейшем звуке опасности, настороженно огляделся вокруг.

Заметив Хуана, он немного изменился в лице, хотя тому показалось, что глаза брата остались чужими и холодными.

И все же он схватил Хуана за руки, втащил его в беседку, силой усадил на стул и встал перед ним, смеясь.

Как Хуан попал сюда? Как нашел его? И как странно, что их встреча произошла именно таким образом! И что он будет делать, если его застанут здесь в самый неподходящий момент?

Вопросы слетали с губ Рикардо один за другим, однако нельзя было сказать, что Хуану это нравилось. Он помнил другого Рикардо — молчаливого, неразговорчивого, привыкшего выражать свои мысли взглядом.

И Хуан просто сказал:

— Я видел, как Уильям Бенн ехал сюда, вот и последовал за ним.

— И как долго ты был здесь?

— Я только что пришел, — солгал Хуан, который никогда не говорил правды, если можно было соврать. — Я ждал около дома, но он долго не выходил, тогда я направился сюда и увидел тебя как раз в тот момент, когда он уезжал. Вот и решил подойти.

Выражение удовлетворения, промелькнувшее на лице Рикардо, не могло скрыться от глаз Хуана.

— Стало быть, ты только что пришел? Ну что ж, Хуан, мне нужно многое тебе рассказать. Но сначала скажи мне все о матери, отце, Винсенте и о нашем могучем Педро.

В голосе Рикардо слышались звенящие нотки, но в них не было искренности — проницательное ухо Хуана, обостренное его собственной любовью к только что упомянутым людям, без труда могло отличить фальшь от правды.

— Все они сильно болели, — сообщил Хуан. — Деньги кончились. Отец, едва живой, сейчас в больнице. У матери больше нет сил, а Винсент и Педро мыкаются в поисках работы. Но все, на что они способны, — это найти случайную работу, а мне и этого не удается. С тех пор как ты ушел от нас, Рикардо, мы живем как собаки.