Пария
Шрифт:
Уже когда я окончательно отчаялась, собралась опустить руку, а в глазах предательски защипало. Он слегка подался вперёд и приоткрыл израненные губы. Моему счастью не было предела, я не сумела сдержать счастливой улыбки, слеза все же покатилась по щеке, только теперь получалась, что радости, а не отчаяния. Шосс не отрывая взгляда принялся жевать первую ложку рагу.
— Охренеть! — послышалось за спиной удивление громилы, — Как ты это сделала, подкидыш? Он три месяца ничего не ел. Знали бы, раньше тебя сюда приволокли!
— Я ничего не делала, ты сам видел. — раздраженно бросила.
—
— Угу, срал он на меня лорд ваш, Вато. — пробубнила.
— Поговори там ещё! — пригрозил, — Или думаешь, если шосса накормила и Жазы женщиной тебя своей сделать хочет, то с рук тебе твой острый язык спустят? Не зазнавайся!
Меня аж затрясло от раздражения. Ничего отвечать не стала. Шосс все так же не сводя с меня глаз молча ел. Хоть что-то радостное и скоро я отсюда свалю к чертям собачьим! Все у меня выкусите! И Вато! И Жазы! И ты! И Санора змея эта! Все ваше гномье отребье! Я с вами попрощаюсь по-русски! Достали сукины дети! Ненавижу!
Вся эта гамма красноречивых эмоций не ускользнула от шосса, потому как он чуть улыбнулся краешком губ, принимая последнюю ложку рагу.
Собрав посуду на разнос, я подошла к решётке камеры, ожидая пока меня впустят. А орк решил подействовать мне на нервы оттягивая момент. Стоя вальяжно с той стороны.
— Слушай… — протянул он, — А ты ведь и правда красивая, может и меня накормишь и не только, после восемнадцати конечно! Сколько тебе сейчас? Выглядишь уже сочно! — оглядел с ног до головы.
— Тебя я только шияру скормить могу! Открывай, давай! — как-то совсем потеряв страх, рявкнула я на него.
— Тебя не оставят в живых после того, как выудят нужную информацию из шосса. — в ответ припечатал орк.
Только ни я, ни шосс надолго тут не задержимся. Я из кожи вон вылезу, но такую прощальную вечеринку вам устрою, все запомнят эту историю!
Дождавшись пока все уснут, в край охамев и осмелев, как-то доверие шосса духу поприбавило. Я прокралась в гардеробную жены Вато. Тут в замке ночью всегда было глухо, как в танке. Охранялся удвоено только периметр и темница. А в самом замке можно было при желании и предельной осторожности, шастать где хочешь. Повсюду магические замки, куда не надо, никто не попадёт. Но мне то все до лампочки.
Я вошла в гардеробную и нагло выудила пару драгоценных серёжек, колье, несколько колец и браслет. Жена Вато, не особо блистала умом, пропажу не сразу обнаружит, а если и обнаружит, решит, что затерялось. У неё этого добра, аж семь шкатулок и три сундука. Как до сих пор харя не треснула?
В общем, у неё ещё много, а мне для дела надо. С чистой совестью и преисполненная энтузиазмом, я отправилась высыпаться, хотя высплюсь я уже на воле. Нужно было встать пораньше, чтобы заглянуть в лесок к своим друзьям магуи. Они помогут мне отыскать багровник, а ещё я позову их на пирушку, когда сбежит шосс, пусть приходят порезвиться.
Встала почти на рассвете, даже не позавтракав отправилась в город. До обеда нужно было успеть вернуться, мне шосса кормить. Но сначала самые важные дела.
Как только началась лесная тропинка, убедилась, что за мной никто не идёт и свернула в лес. Нужно
Багровник, это единственное растение, которое способно залечить раны, и восстановить резерв магии шосса. Однако, об этом чудодейственном эффекте сказано лишь в трёх книгах по магии. Одну из них я зазубрила от корки до корки. Как будто чувствовала, что знания эти пригодятся. И не прогадала, теперь я действительно смогу помочь шоссу. А вернее он мне сбежать.
В городе, я сначала заскочила к библиотекарю, он пожалуй единственный, кто относился ко мне с добром, даже больше Кигвы. Он любил меня как внучку. Раньше Ойш жил в замке, был конюхом, а когда стал слишком стар, его отправили сюда. С книжек пыль гонять. А я как только смогла покидать пределы замка, стала заглядывать в гости, приносила ему пироги, он их страсть, как обожал.
— Дедушка Ойш! — позвала я его, входя в библиотеку.
— Мята, ты? Обожди, иду! — отозвался он сразу же, откуда-то из глубины здания.
— Я, кто ж еще. Пироги тебе принесла, малиновый, морковный и грибной. Все как ты любишь!
— Моя светлая девочка, я так благодарен! — с теплом в голосе сказал он, идя между стеллажами.
Когда он подошел ближе, я поставила корзинку на стол и крепко обняла его, поцеловав в щеку. Он ласково зажмурился отвечая на объятия.
— Ну, что? Чай пить будем? У меня с утра маковой росинки во рту не было! — призналась ему.
— Ясен, что будем, когда не пили то?
Быстро подогрев чайник и заварив чай, мы накрыли стол. Сначала, как обычно, беседовали ни о чем. А потом, Ойш сам задал мне наводящий вопрос.
— Ты ведь дитя, с делом пришла в этот раз. Не просто так старика проведать? Вижу, задумала ты что-то страшное, глаза решительные. Отговорить не получится?
— Нет, дедушка Ойш, не получится. Мне очень нужна твоя помощь! Ты ведь меня не выдашь? — с мольбой спрашиваю.
— Да ясен, что не выдам. Кто старика скудоумного в чем заподозрит? Выкладывай?
— Мне нужно, чтобы ты продал это? — протянула я ему мешочек с драгоценностями. — Не спрашивай зачем, я за тебя волнуюсь, поэтому говорить всего не стану. Прости!
— Ох… — только и выдохнул он заглядывая в мешочек.
— Продай все, оставь сколько нужно себе. Я знаю, что ты бедствуешь… И не спорь, возьми сколько нужно!
— Ох, дитя… возьму, не откажусь… — печально вздохнул, но лишнего спрашивать не стал, — А что на остальные надобно?
— Купи две лошади. Молодых, сильных, готовых к длинной дороге. Мешок магический походный, небольшой. Еды, воды на пару недель. Мужскую одежду всего по одному, что там надо и обувь. Плащ. Все самого большого размера. Как справишься, я скажу, что дальше делать.