Парк Юрского периода: миллионы лет спустя

Беркли Джон

— Наверное, вы правы, — согласился Грант. — Я абсолютно не знаю детей. Но все равно я волнуюсь.

— Ничего удивительного, — усмехнулся Малколм. — Нерастраченный отцовский потенциал время от времени дает о себе знать.

Грант только вздохнул.

Эль Спайзеру было не просто скучно, он ощущал скуку, сводящую с ума. Несколько раз адвокат украдкой зевал, деликатно прикрывая широко раскрытый рот тонкой холеной ладонью.

Осмотр парка, произведший поначалу хорошее впечатление, оборачивался весьма неприятной стороной. Собственно, и осмотра-то никакого не состоялось. Ни Дайлотозавра,

ни обещанных Ти-рексов им не продемонстрировали, затем, какое-то больное животное, — это у самой тропы! Хорошенькое было бы зрелище для туристов! — и наконец, отключенная электроэнергия. Ему совершенно безразлично, что и по чьей вине произошло, какие доводы приведет в свое оправдание Хаммонд, какое наказание ждет виновного во всех этих неувязках. Это проблемы администрации. Адвокат сейчас играл роль обычного туриста. Случись подобное во время экскурсии, и толпа возмущенных посетителей заявится требовать назад свои деньги. Какая им разница, что динозавры не желают выходить из джунглей! Они заплатили за то, чтобы увидеть, а значит, надо заставить рептилий выйти. Первобытный лес, это, конечно, очаровательно, чудесно, восхитительно. У страстных любителей ботаники, возможно, сохранятся неизгладимые воспоминания, но ведь большинство обычных людей не в состоянии отличить, скажем, пальму юрского периода от обычной финиковой или банановой. Лично он не может. Да им и ни к чему это. Они хотят динозавров, а не пальмы. И вопрос в том, может ли Джон Хаммонд дать им желаемое.

Эль Спайзер поерзал в удобном кресле «блейзера», устраиваясь поуютнее. И конечно, дети. Девочка вполне нормальная, но мальчишка… как его имя… а… Тим. Так вот, этот Тим совершенно невыносимый ребенок. Если бы Хаммонд хотел помешать ему как следует рассмотреть парк, то лучшего средства он бы найти не смог. За то время, что не было электричества, мальчишка облазил всю машину, хватал все, что попадалось под руку, постоянно «ухтыкал», а в промежутках приставал к нему со своими дурацкими разговорами, мешая думать. Словом, абсолютно несносный парень.

Адвокат невидяще вперился в окно, пытаясь вновь вернуться к своим размышлениям. В этот момент Тим переполз с переднего сиденья на заднее…

«За последние десять минут он проделал это, по меньшей мере, трижды», — с раздражением подумал Эль Спайзер.

… держа в руках странный прибор — широкий обруч с массивными — наподобие бинокля — окулярами. В кабине в очередной раз прозвучало восхищенное «Ух ты!!!»

— Эй, ты где это взял? — резче, чем хотелось бы, спросил адвокат.

— Было прикреплено к моему сиденью, — ответил Тим, пристраивая прибор на голове.

— Это настоящий?

— Ага.

— Значит, это очень дорогая вещь, — сделал незамысловатый вывод адвокат. — Положи на место. Немедленно.

Тим повернулся к нему. Сейчас, когда добрую половину его лица скрывали окуляры, он выглядел как настоящий киборг. Довольно жуткое впечатление, надо сказать.

— Ух ты! Класс! — протянул паренек, растягивая слова на ковбойский манер. — Ночное видение!

Он оживленно крутил головой, рассматривая джунгли, окрашенные в непривычную блекло-зеленую гамму.

— Коза, — наконец сообщил он. —

Вон, справа. Видите? А я вижу!

Эль Спайзер с еще большим раздражением, граничащим с почти откровенной злостью, автоматически посмотрел в указанном направлении, но ничего не увидел из-за вновь подступившей темноты. Тучи опять скрыли луну, и лишь Тим упивался своим «электронным зрением».

— Класс!!! — снова выдохнул он. — Четко, как на картинке.

— Тихо, — вдруг сказала Лекс. — Слышите?

Она первый раз за последние полчаса заговорила.

Эль Спайзер настолько привык к молчащей Лекс, что поначалу даже испугался. Впрочем, это быстро прошло. Он чуть наклонил голову, напряг слух… и ничего не услышал.

— Нет, — сообщил адвокат, натянуто улыбаясь. — А что, собственно, мы должны были услышать?

Лекс замерла.

— Ну вот, опять, — вновь сказала она. — Теперь слышите?

Теперь услышали все. Это был странный тяжелый гул. Короткий, но сильный, он возник на секунду и тут же стих. Вибрация ощущалась даже несмотря на мощные рессоры «блейзера». Вода в бутылках подернулась рябью и заколыхалась.

В воображении адвоката возникла футуристическая картина:

«Огромный великан, достающий головой чуть ли не до туч, размахивал тяжеленным, огромным же молотом, с «хаканьем» опуская его на влажную землю. Он был сплошь покрыт грязевыми брызгами и потом, лицо его, угрюмое, с тупым звериным выражением глаз, опущено к земле. Вот великан отыскивает место, куда ударит молот в следующий раз, громко крякает, замахиваясь, и…»

БУУУУУУУУУУ…. — тот же глухой тяжелый гул.

— Что это? — прошептала Лекс.

— Не знаю, — адвокат, помимо желания, тоже понизил голос до шепота. — Может быть, на подстанции что-то налаживают?

— Ты слышал? — спросил Малколм, заинтересованно наклоняясь к оконному стеклу. — Ты слышал это?

— Да. Похоже на шаги крупного динозавра.

— Угу, — зоолог, явно сжигаемый диким любопытством, кивнул. И ни тени страха не было на его лице. — И совсем рядом. Может быть, хоть одного из них мы увидим живьем. Живого и здорового. А, кстати, что это за место? Где мы находимся?

— Не знаю, — голос Лекс был едва слышен. Теперь он звучал, как шелест травы, сгибаемой ветром, или как шорох опадающих листьев. — Но… мне страшно. Я боюсь.

БУУУУУУУУУУ…. — вода в бутылках заколыхалась отчетливее, а сам гул длился дольше и, казалось, стал чуть сильнее.

БУУУУУУУУУУУУУУ… — машина задрожала, покачнулась, и Эль Спайзер судорожно вцепился в ручку двери.

— Черт, — прошептал он сипло. — Черт. Это где-то очень близко. Черт!

Тим ловко перебрался на переднее сиденье. Адвокат едва не заорал на него, но спазм перехватил горло, и изо рта у него вырвался только сип. Ему тоже стало страшно. Причем этот страх быстро приближался к черте, за которой начинается ужас, слепая паника, затмевающая разум. Он раньше других догадался, ЧТО это за великан, понимал и природу возникновения жуткого гула. Джереми Эль Спайзер замер в каком-то летаргическом оцепенении. Адвокат очень хотел пошевелиться, но не мог. Руки и ноги налились свинцовой тяжестью, сердце забилось под горлом, а лоб и спину моментально окатило горячей волной пота.