Партай-геноссе
Шрифт:
«А мы всё ехали и ехали… Пустыня, понимаете ли…»
Наконец-то впереди показалось какое-то возвышение, и мы направились именно в том направлении. Не прошло и получаса, как мы убедились в том, что перед нами находится небольшая гряда холмов, поросших всё такой же растительностью.
И внезапно меж зарослей мы увидали стадо джейранов. Оно было голов в семь-восемь. Замершие было в нерешительности животные мгновенно встрепенулись от взревевшего двигателя смирновской БМПешки и бросились прочь… А мелкий механик-водитель тут же решил их всех догнать и затоптать… Своими стальными гусеницами… В общем, понеслась звезда в рай!
Сладкоголосый курский соловей Вова теперь
Бешеная гонка за быстроногой дичью продолжалась и продолжалась. Находившийся на той БМПешке старшим военачальником товарищ майор никаких мер по обузданию разошедшегося механа не предпринимал. А командир группы уже в который раз пытался перекричать рёв обеих машин и всё впустую… Военный аналог знаменитого ралли Париж-Дакар решило ничем не уступить своему прародителю…
А джейраны всё мчались и мчались по прямой. И скорей всего пассажирам той брони надоело трястись по барханам и ложбинам. А может быть, они попросту решили сменить свою тактику преследования. Как бы то ни было, но когда стадо в очередной раз оказалось на открытом пространстве, смирновская БМП замерла на месте… И в ту же секунду с неё грянул мощный залп… Стреляло практически всё, что могло стрелять… Кроме скорострельной пушки и спаренного с ней башенного пулемёта, а также ручных противотанковых гранатомётов и сигнальных ракетниц… Все же остальные автоматы и снайперская винтовка выпускали целую тучу пуль и всё по несчастным джейранам… Своим привычным взглядом я даже различил длинную очередь трассеров из пулемёта Билыка.
Когда стрельба стихла, чтобы охотнички перезарядили пустые магазины на полные… Когда механик-водитель Смирнов ещё не успел отпустить сцепление и прибавить оборотов… Вот тогда-то и прозвучал донельзя зычный командирский голос старшего лейтенанта Веселкова. Обычно сдержанный и даже невозмутимый в быту командир группы теперь разошелся не на шутку, перейдя в своей ярости все мыслимые пределы военного хулительства. И длинная веселковская тирада предназначалась в первую очередь механику Вовочке… Как оказалось, в своём недавнем прошлом он был очень уж непотребным ребёнком тире педаростком тире юношей якобы мужского пола… В нынешнем настоящем Смирнов только лишь развил в себе все свои негативные качества… А в обозримом будущем, по словам всё того же командира группы, своенравного механа ожидало неминуемое подвешивание на стволе пушки за одно очень деликатное место… Причём длинный ствол будет подниматься и подниматься очень медленно… Но неотвратимо…
Услышав такое предсказание в свой персональный адрес, механик-водитель Смирнов буквально оцепенел. Он даже не попытался занырнуть поглубже в своё полутёмное логово и запереть за собой бронированный люк. Пока командир группы переводил своё дыхание, юркий курянин Вова даже не повернул своей головы в нашу сторону, чтобы хоть как-то оправдаться за все только что совершенные им проделки с ходовой частью наших машин. А тем более он не стал оборачиваться на товарища майора в поисках поддержки или спасения беззащитной солдатской жизни… Одним словом, Вова Смирнов
А тот уже начал извергать вторую, очень замечательную по смыслу тираду… В ней командирская речь шла обо всех солдатах с той брони, которые удумали самовольно распоряжаться дорогостоящими материальными ценностями… Начиная от таких мелочей, как изнашиваемые при стрельбе автоматные стволы и заметно истощённый ресурс обоих двигателей, не говоря уж об амортизационных издержках соприкасающихся друг с другом трущихся деталей… И закончил Весёлый своё выступление упоминанием о безвозвратно утерянных сотнях литров дизельного топлива и тысячах штук патронов, бездарно растраченных в последние полчаса…
— А ведь за них придётся платить… — выговаривал командир уже своим привычным тоном. — Причём именно вам, а не мне. И в десятикратном размере!
Его подчинённые, безмолвно сидевшие на другой БМПешке, тоже решили проглотить на время свои языки. Они даже не стали уточнять то, что в количественном отношении боеприпасов было израсходовано не тысячи штук, а всего-то сотни две или три… Хотя нет, около четырехсот… Ведь пулемётчик Билык тоже постарался от души… И на фоне их всеобщего молчания голос прорезался только у одного человека…
Ну, разумеется, у самого достойного представителя нашей партии в дикой афганской пустыне…
— Веселков! — в обычной своей назидательно-поучающей манере произнёс Болотский. — Как вы можете так выражаться? Один сплошной мат-перемат!
— Сам себе удивляюсь, товарищ майор! — невозмутимо отпарировал командир группы. — Наверное для связки слов…
Следует непременно отметить тот факт, что в коротенькие промежутки между упоминаниями о необходимости бережного отношения к военной матчасти Веселков умудрялся вставлять очень уж знакомые всем нам идиоматические выражения… В которых прямым образом или же в косвенном порядке затрагивались отдельные родственники провинившихся, причём всё больше по женской линии, а также непосредственно сами разгильдяи, раздолбаи, ну и так далее… Всех не упомнить… Возможно, и товарищ парторг не успел документально зафиксировать только что услышанное многообразие, однако в общем их контексте он всё же решил высказаться. Скорей всего, для того, чтобы хоть так подчеркнуть своё старшинство по званию.
Однако командир группы сейчас ничуть не смутился присутствия товарища парторга и в лишний раз напомнил о том, что к вверенному государственному имуществу следует относиться с повышенной рачительностью. Конечно, ещё можно было добавить для красного словца такое расхожее выражение, как «Социализм — это строгий учёт и контроль, дорогие товарищи!». Но наш старлей в бурных овациях, переходящих во всенародное ликование, совершенно не нуждался. Зато он произнёс очень важную фразу, которая вызвала у нашей половины группы тихую радость.
— Смирнов! — сурово сказал Веселков. — Едешь за нами! И смотри у меня!.. А то я из-за тебя чуть было не потерял все ориентиры.
На этом парторговская вольница закончилась, и все бразды правления перешли в самые достойные среди нас руки. Товарищ майор благоразумно промолчал, сделав совершенно равнодушное лицо. Будто последние слова старшего лейтенанта Веселкова относились только к расшалившемуся механику-водителю Смирнову. И в этом проявилась вся его партийная мудрость. Ведь слова словами, но заблудиться в бескрайней афганской пустыне — это будет совсем не трудно сделать. А штатный командир группы ведь не только умеет сравнивать топокарту с окружающей местностью, но и находить среди песчаных холмиков очень важные ориентиры.