Партизаны принимают бой
Шрифт:
Разведчики Лепельской партизанской бригады захватили «языка», который дал ценные сведения о вооружении бригады предателя Каминского и намерении немецкого командования в скором времени предпринять наступление на партизан из района Лепель — Камень в направлении Ушачей. Войсковая разведка вскоре подтвердила, что 2 полка бригады Каминского находятся в Лепеле, а третий — в гарнизонах. На вооружении бригады имелось 7 танков, 5 пушек, 2 бронемашины, 2 зенитных и 4 крупнокалиберных зенитных пулемета. Подробные сведения были собраны также об оборонительных сооружениях Лепеля. После разгрома в октябре лепельского гарнизона партизанами оккупанты и их приспешники приняли меры по укреплению обороны города. Он был опоясан окопами, дзотами, блиндажами. На вооружении охранных частей имелись минометы, ручные и станковые пулеметы.
Оперативная
Гарнизоны в Бешенковичах и Бочейкове насчитывали до 1000 человек. Разведка установила и вооружение гарнизона в Бочейкове — 3 пушки, 7 батальонных минометов, 10 станковых пулеметов и 23 ручных. В других гарнизонах Бешенковичского района было около 900 оккупантов.
В прифронтовой полосе происходило постоянное передвижение войск. Поэтому было очень важно, хотя и трудно, вести постоянное наблюдение за передислокацией войск противника у границ партизанской зоны. И эта задача оказалась по плечу разведчикам. Вот, например, какие наблюдения были сделаны партизанской разведкой. В начале января находившаяся в Бочейкове часть выехала в направлении Чашники. Ее сменили гитлеровцы из гарнизонов, размещенных в деревнях Железки, Новое Село, Скакуновщина, а в эти мелкие гарнизоны перебрались оккупанты из Уллы. В это же время в Бочейково прибыл штаб дивизии, в окрестных деревнях разместились танковые мастерские, а в деревне Промыслы — автомастерская. Такие сведения представляли большой интерес и для нас, и для армейского командования. Мы их использовали при проведении боевых операций, военное командование — при нанесении ударов с воздуха и для других целей.
Примерно через месяц после инструктивного совещания заместителей комбригов по разведке опергруппа провела проверку разведывательной работы. Проверка показала, что в большинстве бригад положение заметно улучшилось. Но были выявлены и недочеты. Иногда сведения, поступавшие из двух-трех источников, противоречили друг другу. Например, в гарнизоне Глубокое, по одним сведениям, в конце декабря находилось 700 вражеских солдат и офицеров, а по другим — 200. Иной раз сведения поступали с опозданием и утрачивали свою ценность. Не везде было организовано постоянное наблюдение за гарнизонами противника.
По итогам проверки оперативная группа подготовила специальное письмо, которое было разослано в бригады. В целях дальнейшего улучшения разведывательной работы в письме предлагалось тщательно перепроверять донесения, усилить работу по поимке полноценных «языков», внимательно следить за передислокацией войск противника, устанавливать не только численность, вооружение частей, но и их номера или номера полевых почт.
Оперативная группа уделяла большое внимание организации контрразведывательной работы. Оккупанты засылали в зону шпионов, террористов, диверсантов. В Лепельской партизанской бригаде был выявлен вражеский агент, посланный туда для организации террористических актов против командования партизанской зоны. Крупные террористы были задержаны в бригаде имени П. К. Пономаренко, в полку И. Ф. Садчикова. Были приняты меры по усилению охраны питьевых источников, продовольственных складов, скотобоен, куда также стремились проникнуть вражеские диверсанты.
В очень сложных условиях пришлось работать партизанским разведчикам. Враги, окружавшие нас со всех сторон, наращивали силы. Положение в зоне осложнялось. Однако благодаря хорошо поставленной разведке происки врага не застигали нас врасплох. Разведчики были нашими глазами и ушами, предупреждали о грозящей опасности, минуя секреты и патрули, водили в тыл группировок противника, откуда партизаны наносили неожиданные удары по врагу. Когда же настало время самых тяжелых испытаний — тех испытаний, которые потребовали от всех нас, бойцов и командиров, партизан и мирных жителей, подлинного бесстрашия,
Сложную и очень опасную работу наших разведчиков умело направлял руководитель всей разведывательной службы в зоне капитан Д. А. Фролов. Он многое сделал для ее улучшения. Под стать ему были заместители командиров бригад по разведке Н. Н. Маяков, Л. А. Полетаев, К. А. Яско и другие. В полку И. Ф. Садчикова ходили легенды о командире отделения, позже комиссаре отряда И. М. Дредуне. Спокойный, неразговорчивый, в боевой обстановке он буквально преображался. Однажды, будучи раненым, Дредун с отделением 12 часов подряд вел неравный бой с окружившими его врагами и вышел победителем. Дредун не был профессиональным разведчиком, но взял четырех «языков», и среди них видного немецкого контрразведчика. По праву гордились партизаны разведчиками Михаилом Титовым и Брониславом Крижицким из бригады имени ВЛКСМ, Олегом Зелинским, заместителем командира этой же бригады, разведчицей Фросей Корень и многими другими.
В бригаде «Октябрь» смело действовали девушки-разведчицы. Нина Райсп была начальником отрядной разведки. Она славилась не только смелостью, инициативой, оперативностью, но также высокой точностью и аккуратностью. В разведке эти качества просто бесценны. Немало пойманных «языков» было на счету у Нины Райсп и ее бойцов. В боевой обстановке она действовала спокойно, расчетливо. Мужественная комсомолка сохранила хладнокровие и тогда, когда лицом к лицу встретилась с группой гитлеровцев. Нина выхватила пистолет и в упор убила немецкого офицера, но и сама упала, сраженная очередью фашистского автоматчика.
Разведчица Тамара Шкеленок была жизнерадостной, общительной девушкой. Опа легко сближалась с людьми. Эти черты характера очень пригодились ей в разведке. Тамара имела верных помощников и надежную связь с, подпольщиками, которых попутно снабжала минами.
Разведывательные данные, поступавшие в штаб в течение второй половины декабря 1943 года и в начале января 1944 года, показали, что противник продолжал наращивать силы у границ Полоцко-Лепельской зоны. Он усиливал старые, создавал новые гарнизоны, вел активную авиа- и наземную разведки. И все же необходимых для уверенных действий против партизан сведений вражеские штабы не имели ни в начале года, ни весной. «Положение с партизанами на западной границе Ушачского района, — отмечалось в докладной штаба 3-й танковой армии в конце февраля 1944 года, — мало доступно разведорганам… армии и по-прежнему остается невыясненным» [11] . В этой же докладной штаб армии сетует, что отказ верховного командования на ходатайство армии, которая намерена была для борьбы с партизанами на левом берегу Двины между Уллой и северным краем большого бассейна озер применить 131-ю пехотную дивизию, не представляет возможности также и в будущем разведать положение на западном берегу Двины [12] . Выходит, для противника оставалось «невыясненным» положение не только у западных, но также и у северо-восточных границ зоны. Правда, в донесении есть упоминание об оперативном центре, но что это за центр, кто его точно возглавляет, говорится лишь предположительно. Дорого обошлась гитлеровцам такая неосведомленность.
11
ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 3500, on. 1, д. 888, л. 110.
12
Там же.
Понедельник — день счастливый
Ночь под новый, 1944 год выдалась морозная, ясная. Высокий бархатный купол неба был густо усыпан звездами. Ковш Большой Медведицы висел прямо над Двиной, словно собирался зачерпнуть в полынье холодной и прозрачной воды. Мороз все крепчал, до костей пробирая часовых. У партизан сильно мерзли ноги, но стучать валенками в настороженном лесном безмолвии запрещалось. Мороз стал донимать даже деревья, их треск отвлекал внимание, мешал слушать и смотреть. Посты на рубежах обороны были повсеместно усилены.