Партизаны принимают бой
Шрифт:
— Сильный минометный обстрел, — отвечал Дмитрий Тимофеевич. — Словно все минометы сняли с фронта и бросили на деревню. Но ничего, держимся.
Окончив разговор, Короленко положил трубку, вышел из бункера и направился к привязанной у дерева лошади, чтобы снова скакать на передовую. В этот момент в воздухе раздался вой мины. Послышался сухой треск взрыва. Дмитрий Короленко вдруг покачнулся, схватился руками за живот и тяжело осел на землю. Рана оказалась смертельной.
Чтобы фашисты не нашли могилу комбрига, ее тщательно замаскировали. После освобождения Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков останки перезахоронили в центре Лепеля.
Много лет спустя, после войны, дочь Короленко — Татьяна Дмитриевна рассказала мне о довоенной
По-видимому, мои родители пользовались уважением: в ту зиму папу приняли в партию, а мама стала председателем женсовета. О папе даже в военной газете писали. Помню, как мама смеялась, когда прочла, что у папы карие глаза. У него ведь были голубые…
Точно не помню, весной или осенью 1940 года папу перевели в другой город. Там он был начальником артиллерии полка. Красноармейцы его любили. Уважение к нему передавалось и на меня. Я часто бывала в казармах. Папа даже журил меня за это.
Очень хорошо помню весну 1941 года. К нам в военный городок прибыло пополнение. Кажется, до сих пор помню лица многих ребят. Молодые, здоровые, они, еще в гражданской одежде, сидели на ступеньках церкви (военный городок размещался на территории старого монастыря). Здесь же были их вещи — чемоданы, узлы. Вскоре полк срочно выехал на запад. Папа даже не попрощался с нами. Передал, что обязательно заедет, как только отправят пушки. Но не заехал. Такая уж военная служба. Письмо от папы получили уже из Литвы. Там его и война застала. Переписка между нами прекратилась, вскоре мы получили извещение: „Пропал без вести“. А через два с лишним года — вдруг письмо. Вверху листа крупно: „Привет Большой земле!“ Счастью нашему не было границ. Но война так жестока. Нам не суждено было встретиться. 11 апреля мы приехали в Донецк, а 22 апреля погиб наш любимый отец».
Обычно сложная боевая обстановка сильно изменяет человека, делает его неузнаваемым. Что касается Дмитрия Тимофеевича Короленко, то внутренне, духовно за годы войны он изменился мало. Тот, кто знал комбрига по совместным действиям в тылу врага, узнал бы его и по рассказу Татьяны Дмитриевны, которая просила меня передать привет однополчанам отца.
Можно привести такой эпизод, говорящий о Дмитрии Тимофеевиче Короленко больше, чем самая лучшая характеристика. В одном из отрядов Лепельской партизанской бригады был лихой партизан Николай Непомнящий. Все знали, что родных у него нет, к любили его, как сына и брата. Перед одной ответственной операцией пришел Коля к секретарю подпольного райкома партии В. Л. Качапу, помялся в нерешительности и робко подал исписанный неуверенным почерком листок. Партизан решил вступить в ряды Коммунистической партии. На заседании бюро подпольного райкома партии заметили, что в документах Непомнящего не значится отчество.
— В чем дело? — спросили его.
— А у меня нет отчества, — ответил он, потупясь.
— То есть как это нет?
— У меня ведь, товарищи члены бюро, если разобраться, то и фамилии нет. Непомнящим записали в детдоме. Ну а про отчество, видать, забыли.
— Как же быть? Нельзя без отчества. Не положено.
После паузы Николай поднял чубатую голову, сверкнул вдруг повеселевшими глазами и сказал:
— Пишите: Дмитриевич.
Никто тогда не спросил его, почему он выбрал такое отчество. И только после гибели Николая в одной из жарких схваток с гитлеровцами кто-то из близких друзей партизана рассказал, что отчество он выбрал по имени комбрига Короленко…
Бой у Песков окончился вечером. Партизаны
Жарко было и на участке левого соседа Лепельской бригады — партизанской бригады имени П. К. Пономаренко (командир Н. В. Уткин, комиссар М. А. Тябут). Бои здесь начались на рассвете 22 апреля. Первые схватки произошли у деревень Заборовье и Староселье. Южнее Староселья оборону держал отряд «За Родину». В течение первого дня он отбил несколько атак четырех танков и батальона пехоты. Противник понес большие потери. Бронебойщики подбили танк, на поле боя осталось много вражеских солдат и офицеров.
Понесли потери и партизаны. Погибли у Староселья сержанты В. Б. Захаров, М. И. Уваров, И. Ф. Кузин, рядовые П. Р. Булгаков, М. М. Бабич. Были ранены комиссар отряда Г. Г. Стриженок, замполит Н. М. Иваньков.
Наступило 23 апреля. Снова от порохового дыма и пожаров стало темно. Три атаки отбил отряд под командованием С. И. Юсина. «В результате упорных оборонительных боев на рубеже Староселье — Воцлавово, — записано об этих боевых действиях в деле бригады, — частью в контрударах отбиты три атаки противника. Убито 40, ранено 50 немецких солдат и офицеров. Руководили боями старший лейтенант С. И. Юсин, комиссар Ф. В. Андреев и лейтенант В. П. Иванин» [45] .
45
ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 3500, оп. 4, д. 47, л. 192.
Любопытная деталь. Во время боя были захвачены документы группы контрразведки 201-й охранной дивизии врага. Они свидетельствовали, что группа контрразведки находилась на участке 6-й роты, то есть в центре боевых действий, и первой ворвалась в деревню Воцлавово. Если бы это было действительно так, то группе контрразведки несдобровать. Дело в том, что бой за Воцлавово с самого начала принял ожесточенный характер, и те фашисты, которые были в центре боевых действий, целыми не ушли. Это могли бы подтвердить находившиеся в том бою на переднем крае и показавшие образцы мужества и стойкости партизанские пулеметчики Владимир Кузьмич Кротик, Петр Куприянович Алексеенок, боец Николай Васильевич Клопов и многие другие. По всему видать, вражеские контрразведчики были большие мастера загребать жар чужими руками. Все свои действия они описывали как подвиги, присваивая себе то, чего никогда не совершали.
Через день после боя за Воцлавово партизанские отряды «За Родину», имени А. В. Суворова и рота из отряда имени Л. М. Доватора контратаковали противника в этой деревне. Населенный пункт полностью отбить не удалось, но гитлеровцы вынуждены были оставить некоторые рубежи.
С этого времени и до 1 мая грохот боев на юго-востоке не умолкал. Враг наседал все яростнее. Теперь он наступал одновременно почти на всех направлениях. 25 апреля тяжелые бои шли на левом фланге бригады имени П. К. Пономаренко. Противник атаковал деревни Киселево и Ладосно. Здесь оборону держали рота отряда имени Л. М. Доватора и отряд имени В. И. Чапаева.
Рота защищала Киселево. Оборону возглавлял начальник штаба отряда Владимир Васильевич Гончаров. Партизаны встретили вражеский батальон пехоты, наступавший при поддержке двух танков, сильным прицельным огнем. Численный перевес был на стороне противника. В конце концов партизанам пришлось оставить Киселево. Но вскоре взвод партизан во главе с В. В. Гончаровым внезапным стремительным ударом выбил гитлеровцев из Киселева и закрепился на прежних рубежах. Обозленный враг бросил в бой новые силы. Партизаны стояли насмерть.