Партизаны третьей мировой
Шрифт:
— Газ точно какой-то новый, с приличной концентрацией — Словно бы чужим спокойным голосом продолжал я — Люди умерли сразу, кто где был. А рассеялось всё через час с небольшим. Трава на дальнем лугу даже не пожелтела и тут всё зелёное.
— Ты что, железный?! — Мишку трясло, словно в лихорадке — Люди погибли, тут человек сорок лежит!..
— Тридцать восемь — Поправил я приятеля поднимаясь с колен и беря лопату в руки — Из них десять ребятишек, двое маленькие совсем…. Давай закопаем могилу, потом заводи трактор и поехали на трассу, нужно до города добираться и обо всём ментам рассказать.
Я вынул мобильник и включив фотокамеру сделал несколько снимков. Слова в наше время высоких технологий штука дешёвая. А так любой мент хотя бы из страха перед уликами, быстрее пошевелится и смерть крестьян начнут расследовать без проволочек. Если конечно, я ошибаюсь и имеет место какой-то чудовищный по своей нелепости несчастный случай я не… Бред, бред! Чёрт возьми, крутейший бред лезет в голову!
— Но если это газ… думаешь, военные, что на вертушках пролетали?
Михась уже успокоился, крепкий мужик, но малость непривычный, это нормально. Подобрав карабин приятеля, я протянул ему оружие и принялся закапывать могилу, последней я как мог бережно уложил уже окоченевшую руку маленькой,
— Трос у Варенухи возьми, верхонки у меня в багажнике вместе с фомкой. Щас народ поест и пойдем завал разгребать. Про трупы пока молчи, не стоит панику наводить. Растащим деревья, потом введём народ в курс дела. Увидев трактор, артельщики побросали всю снедь и принялись расспрашивать, как нам удалось сговориться с крестьянами. Но Михась молчал, а я молча присел к разведённому в стороне от дороги костру и наложил себе полную миску макарон с тушёнкой, чтобы пресечь любые расспросы. Напарник ничего на этот мой жест не сказал, просто ушёл к своей фуре и залез в кабину. Что я мог сказать убитому всем произошедшим парню, которому довелось за раз увидеть такое количество покойников, сколько он бы не навидался и за всю жизнь? Утешать других я не умею, а от аллергии на мертвечину вылечился ещё в 95–м, когда трупы на улицах одного южного города, были что опавшие листья по осени: их было до фига и они жутко воняли. Дня не проходило, чтобы с трудом запиханная в желудок хавка, не просилась обратно. Спустя какое-то время, просто притерпелся, отстранился и зачерствел душой. Созерцание чужой смерти сделало не то чтобы равнодушным к своей собственной, отнюдь. Просто пришло внутреннее понимание, что смерть, это часть жизни, которая непременно произойдёт, какие бы чувства ты к ней не питал. Деревенским ещё повезло умереть тихо, без мучений, но само собой, я им не завидовал. И ещё один урок я выучил на войне: как бы плохо тебе не было, никогда не отказывайся от еды, если есть возможность подзаправиться. Часто голодать приходилось неделями, а уж про горячее только мечталось и мнимый запах куриного супа, бывало доводил до исступления.
Пока я ел, Варенуха и двое других водил, уже наладили стяжку и трактор споро оттаскивал поваленные хлысты на обочину. Спустя час спорой работы, в которой мне пришлось принять довольно посредственное участие, завал был с грехом пополам расчищен. Мужики только ворчали во время процесса и просили не путаться у них под ногами. Наконец, завал разгребли настолько, что моя "пятёрка" и фуры спокойно могли пройти по шоссе. Выбитое камнем стекло ничем уже не заменишь, поэтому ехать придётся медленно, но я настоял на том, чтобы мы задержались ещё немного. Собрав вокруг себя всю нашу небольшую артель, я коротко рассказал, что мы увидели в деревне. Сначала, не никто не поверил, но после того, как я продемонстрировал фотку сделанную на камеру мобильника, народ слегка обалдев, начал стихийный митинг. Но в глазах людей, даже сжимавших в руках оружие, читалась только одна эмоция: едва сдерживаемый панический ужас от подсознательной мысли о том, что это может означать на самом деле. Так или иначе, но мне удалось призвать народ к порядку и напомнить, что будет, если груз в срок не прибудет в Новосибирск. Михася я посадил к себе в машину, заставив на всякий случай приготовить оружие. Он положил карабин на колени и с какой-то болью во взгляде посмотрел на меня:
— Антоха, что творится, ты понимаешь? Почти сорок человек людей, так вот просто на тот свет отправить, это же кем нужно быть….
— Приедем в Болотное, пойдём к местным ментам — Я повернул ключ зажигания и машина завелась — Главное, по сторонам поглядывай. Может бандиты эти рядом ходят, а у нас груз ценный….
— Но ты ж сам сказал….
Меня накрыл приступ раздражения, на Михася, на долбанную работу, хитрых шоферюг и даже на мёртвых крестьян, случившихся в жизни очень не вовремя. Всем вокруг нужно простое и желательно нестрашное объяснение, услышав которое всё встанет на свои места: мы спихнём сорок трупов ментам и спокойно поедем дальше, сдадим груз и уже через трое суток снова будем дома. А в квартирке свет, тепло и телевизор. Добавим на грудь пару пива и жизнь снова прекрасна и удивительна! Самое страшное в этом было то, что так думают все. То есть поголовно все, не исключая и тех, кто будет искать убийц этих потравленных людей. Тотальное равнодушие, пустые сердца, мёртвые улыбки и повсеместная трескотня бравады. Неспокойную совесть и чувство опасности можно заглушить трепотнёй с друзьями. А для экстремалов есть интернет и всякого рода псевдо-войнушки, шатания по пригородным лесам с игрушечным оружием тоже своего рода разрядка. В реальной жизни всё совсем иначе: вот есть мёртвые дети, а вот совершенно очевидная причина — миномётный обстрел. Я знаю, что ни один промышленный газ, так быстро не убивает, зато вот газ военный вполне на это способен. Но подсознание не хочет мириться с очевидным, отводит глаза, убаюкивает логику. Это меня отрезвило и поборов минутный всплеск эмоций, я как можно твёрже сказал приятелю:
— Миша, я видел ровно то же самое, что и ты. Рация не работает, телефоны молчат. Наберись терпения, до города уже рукой подать, вон мостик переедем….
Впереди открывалась перспектива на небольшой бетонный мост, через какой-то ручей, за которым должна была появиться стела с названием города, но ничего не было. Не снижая скорости, наш конвой начал перебираться через него, всем хотелось поскорее добраться до тех, кто всё объяснит и поможет. Я искал на горизонте хоть какие-то признаки цивилизации, но впереди был только лес. Городок этот не шибко большой, дома все старой постройки, поэтому ориентиров особо никаких. Разве что на въезде стоит какой-то длинный красный дом, вернее стоял…. Стела с названием города валялась прямо на дороге, непонятно кем поваленная, а от дома остался только фундамент, за дымящиеся развалины. Удивиться происходящему ни я ни напарник толком не успели. Потому что как только последняя фура каравана стала переваливать через мост, слева со стороны лесополосы раздались три слитных хлопка и кабина грузовоза взорвалась ярким клубом оранжево-чёрного пламени. Дальше я действовал почти машинально, накрепко вбитые рефлексы никуда не ушли, они просто дремали до поры, чтобы сейчас в очередной раз спасти мне и приятелю жизнь. Перегнувшись к пассажирской двери, я дёрнул стопор и одновременно нажал плечом, выталкивая Мишку наружу:
— На обочину! Уё… ай от машины в кювет, головы не поднимать!..
Обратным движением, скатываюсь с сидения и ныряю прочь из салона, стараясь перекатом уйти в противоположный кювет. Следующая серия хлопков оказалась почти неслышимой, поскольку сразу же последовало ещё три взрыва подряд, последний был точно в район левого заднего крыла "пятёрки". Ударной волной и жаром огня опалило волосы, уши заложило и рот наполнился запахами палёной резины и горючего. Стараясь уйти как можно дальше от расстреливаемой колонны, я зажал голову руками, чтобы хоть так защититься от визжащего в воздухе железного вихря осколков.
— Ду — дуух — та-та-та-та!
Подо мной мелкой дрожью затряслась земля, краем глаза я увидел, как вокруг возникают земляные фонтанчики. Теперь я точно знал, что это такое: кто-то сначала расстрелял колонну из автоматической тридцати миллиметровой пушки. А потом добивал уцелевших из курсового или башенного пулемёта. Что может сделать безоружный человек в чёрной униформе, так хорошо видимый на зелёном фоне невысокой, почти газонной травы? Только двигаться, катаясь по земле словно ужаленный.
— Трр — та — та-та! Ду — дуу — ухх!..
Пулемётчик особо не старался, видимо как и любого уверенного в себе человека, сидящего за рычагами мощного, сметающего всё и вся оружия, ситуация с беззащитной мишенью его забавляла. Пули ложились совсем рядом, впиваясь в землю со злым гудением, заставляя её дрожать как живое существо. Потом, всё моё тело сотряс неслабый удар, пришла резкая боль и темнота, но сознания я не потерял. Случилось то, что любой в схожей ситуации назовёт чудом. Катаясь по лугу, я провалился в недавно вырытую для каких-то хозяйственных нужд траншею.
— Бумм — аххх! Бум — ах! Бумм!..
Стрелку надоело меня убивать. Поэтому он накрыл то место, где потерял вёрткую мишень очередью из главного калибра. Сквозь ватную тишину и мозжащую боль, я мог расслышать только стрёкот пулемёта и новую серию разрывов, но они снова шли от дороги, где догорала наша колонна. Просто замереть и валяться в сырой полутьме было бы неправильно, поэтому встав сначала на карачки, а потом и осторожно распрямившись, я выглянул из своего нечаянного укрытия. Первым делом в поле зрения попала приземистая боевая машина расстрелявшая колонну. Деловито урча, непонятная гусеничная танкетка выворачивала из-под прикрытия деревьев, развернувшись в сторону шоссе. По прямой до неё было метров сто и это расстояние быстро сокращалось. Большого удивления не вызвал её внешний вид, хотя вроде бы ничего особенного. Угловатый короткий силуэт, тонкий стержень автоматической пушки и камуфляжные чёрно-зелёно-коричневые разводы на броне. Это точно, БМП. Только вот среди наших, даже самых современных я таких обводов никогда не встречал. [4] На левом борту ближе к носу трафаретные белые цифры "11" и ниже "42". Машина рыкнула и быстро пошла в мою сторону, орудийная башня скорректировалась и теперь тонкий ствол пушки с утолщением компенсатора смотрел точно в мою сторону. Не раздумывая, я резко присел зажав уши руками, ожидая что вот сейчас меня похоронят. Очередь из тёх снарядов на таком расстоянии это верная смерть. Внутренне сжавшись, где-то в душе я надеялся, что вот сейчас проснусь и всё это какой-то похмельный кошмар. В очередной раз дрогнула земля, зубы выбили во рту чечётку, а из прикушенного языка засочилась в рот кровь. Лишь мгновение спустя пришло понимание, что звук был в стороне от траншеи, как раз там, откуда приближалась БМП. Откуда-то пришла лихорадочная и глупая мысль, что вот это "наши" пришли. Но здравый смысл окончательно вытеснил остатки мирного расслабленного благодушия и я только расстегнул кобуру и вынул "мухобойку". Никто уже не придёт, "наши" по всему видно совершенно сдулись. Распрямившись снова, сжимая пистоль, я посмотрел вперёд выглянув из-за края заросшей травой траншеи. Снова мне очень сильно повезло: БМП замер на месте. Гусеница, часть фальшборта и передний ведущий каток оторвало взрывом, звук которого я слышал. Тут я различил в траве перед собой знакомый цилиндрический предмет. Это была противотанковая мина, ещё советского образца ПТМ. [5] И тут же вспомнилась вертолётная пара с контейнерами для "засева". Значит, "наши" всё-таки есть! В голове сложились фрагменты мозаики и я понял логику событий, хотя бы на данном отрезке реальности. Наши отступали, но командование и какое-то владение оперативной обстановкой сохранялось. Ведь кто-то же отдал вертолётам приказ, перекрыть опасное направление и засеять его минами. А раз "гостинцы", определённого типа, то и данные о противнике кое-какие тоже присутствовали. Это бодрит, прямо-таки вдохновляет где-то.
4
Антон увидел линейную плавающую американскую БМП "Брэдли", модификации М2А3(самой последней на данный момент с усиленным бронированием и более мощным двигателем). Вооружение: 25–мм пушка М242 "Бушмастер".7,62–мм спаренный пулемет М24 °C. ПУ ПТРК BGM–71D "TOW–2". РПГ АТ–4 или ПТРК "Dragon".
5
Мина ПТМ–3. Предназначена для минирования местности против танков, самоходных ракетных и артиллерийских установок, бронетранспортеров и автомобилей. Мина устанавливается на грунт только системами дистанционного минирования (ПКМ–1, ВСМ–1, УМЗ) использующими кассеты средств дистанционного минирования. Для мин ПТМ–3 используется кассета КПТМ–3. Мина по взрывовесовым данным довольно слабая. Лучший результат получается, когда мина взрывается под днищем танка. В этом случае экипаж получает тяжелую контузию или гибнет от высокого давления, развивающегося в боевом отделении танка при проникновении туда кумулятивной струи. Могут быть выведены из строя системы танка, возникнуть пожар. Усиленная броня днища например, как у машин разминирования выдерживает взрыв мины. При подрывании мины под гусеницей танка происходит только разрушение одного, редко двух траков. ТТХ: Масса — мины 4.9 кг. Заряда ВВ — 1.8 кг. Габаритные размеры: длина 33 см, высота 8.8 см, ширина 9 см. Температурный диапазон эксплуатации, град. С от–40 до +50.