Партнер
Шрифт:
Он одевался со вкусом и двигался весьма легко, несмотря на избыточный вес. Но ведь в то время он был слишком молод, чтобы махнуть на себя рукой.
За три месяца до исчезновения из Билокси Патрик смог убедить партнеров в том, что фирме необходимо выпустить собственный проспект. Казалось бы, ничего грандиозного, однако идея захватила его целиком. Хотя предполагалось, что Патрику ничего не известно, фирма уже почти договорилась с Арициа, и в воздухе запахло деньгами. Амбиции стремительно взлетели. Очень солидная фирма вот-вот станет и очень богатой, так почему
Газеты использовали этот снимок, когда поместили сообщение о его смерти. Во-первых, это была его последняя фотография, а во-вторых, Патрик сам отослал экземпляр проспекта в местную газету – вдруг фирма захочет разместить на ее страницах рекламу. Господи, они еще смеялись над этим у Мэри Мэхони, когда он прикреплял увеличенную копию снимка к стене конференц-зала. А Боген, Витрано, Рэпли и Хаварек в своих мрачно-синих костюмах и с серьезными улыбками на лицах!
Патрик же в это время готовился убыть в неизвестные дали.
Позже, уже после того как Лэниган оставил их, собравшиеся у Мэри Мэхони частенько поднимали тосты в его честь, гадая, где он может быть. Они желали Патрику всяческого добра и размышляли о его деньгах. Время шло, постепенно проходило потрясение, вызванное исчезновением друга и собутыльника. Однажды собравшиеся в баре серьезно поспорили о жизни и поступках Патрика, что и положило конец их встречам. Месяцы сменялись годами. Патрика Лэнигана уже почти не рассчитывали найти.
И все же Карлу было трудно в это поверить. Зайдя в кабину лифта, он в одиночестве поднялся на третий этаж.
Интересно, а сам он когда-нибудь рассчитывал увидеть Патрика вновь? Загадки, загадки. Еще один трудный день в суде, и он начнет представлять Лэнигана в окружении прекрасных девушек где-нибудь на залитом солнцем песке. Еще один год без повышения в окладе, и он примется размышлять о судьбе девяноста миллионов. Пройдет слух о том, что фирма Богена переходит в другие руки, и он станет укорять Патрика за ее разорение. Нет, нет, правда заключалась в том, что Карл думал о Патрике по той или иной причине каждый день, начиная с того самого, как он исчез.
Ни сестер, ни других пациентов в коридоре не было. У двери в палату стояли двое помощников шерифа.
– Добрый вечер, судья, – сказал один.
Ответив на приветствие, Карл Хаски вошел в слабо освещенную палату.
Глава 23
Патрик сидел на постели и смотрел телевизор.
Он был без майки. Жалюзи на окнах опущены, темноту в палате разгонял тусклый свет настольной лампы.
– Садись-ка сюда. – Он указал Карлу на изножье кровати.
Выждав, пока пришедший рассмотрит ожоги на груди, Патрик проворно натянул спортивную майку и скрылся под простыней.
– Спасибо за то, что пришел, – сказал он и выключил телевизор.
В палате стало еще темнее.
– Ожоги у тебя серьезные, Патрик. – Карл сел как можно дальше от него.
Патрик подтянул колени к груди. И под простыней он выглядел ужасающе худым.
– Было хуже, – сказал он, обхватывая колени руками. – Док говорит, что заживают они неплохо. Но пока мне придется здесь остаться.
– С этим нет никаких проблем, Патрик. Никто и не требует твоего перевода в тюрьму.
– Пока. Уверен, очень скоро положение изменится.
– Брось, Патрик. Решение принимать буду я.
На лице Лэнигана отразилось облегчение.
– Спасибо, Карл. Ты знаешь, что в окружной тюрьме мне не выжить.
– А как насчет Парчмэна? Там в сотню раз хуже.
Повисло долгое молчание, и Карл пожалел о сказанном.
Его слова оказались слишком жестокими.
– Прости. Само как-то вырвалось.
– В Парчмэн я не поеду. Лучше покончить с жизнью.
– Понимаю. Давай поговорим о чем-нибудь другом.
– Ты не сможешь довести мое дело до конца, так?
– Да. Не смогу. Буду вынужден ретироваться.
– Когда?
– Довольно скоро.
– Кого назначат вместо тебя?
– Трассела или Лэнкса. Вероятно, Трассела.
Карл не сводил с Патрика внимательного взгляда. Выдерживать его Лэнигану удавалось с трудом. Судья ждал знакомого блеска в глазах Патрика, за которым последовали бы усмешка и хохот – как бывало, когда тот рассказывал о своих эскападах. “Ну же, Патрик, – хотелось сказать ему, – давай выкладывай, что там с тобой случилось!”
Однако глаза Патрика оставались озабоченными. Он стал другим. И все же Карл решил, что должен попробовать.
– Откуда у тебя такой подбородок?
– Купил в Рио.
– А нос?
– То же самое, там же и в то же время. Нравится?
– Красиво.
– В Рио все это можно сделать, не выходя из машины.
– Я слышал, там отличные пляжи.
– Не правдоподобно отличные.
– Ты встречался с девушками?
– Была парочка.
На темы секса Патрик никогда особенно не любил говорить. Смотреть на красивую женщину ему доставляло удовольствие, однако, насколько Карл знал, на протяжении жизни с Труди Патрик оставался верен ей. Как-то раз на охоте они обменялись впечатлениями о женах. Патрик признал тогда, что удовлетворить Труди далеко не так просто.
Опять повисла долгая пауза. Карл понял, что Патрик не очень расположен говорить. В молчании прошла минута, вторая. Карл не испытывал сожаления от того, что пришел, напротив, он был рад видеть друга.
– Послушай, Патрик, я не буду участвовать в твоем деле и здесь нахожусь не как судья. Адвокатом твоим я тоже не являюсь. Я – твой друг. Можешь говорить.
Протянув руку, Лэниган взял пакет апельсинового сока.
– Не хочешь?
– Нет.
Он сделал небольшой глоток и поставил пакет на стол.