Пашка из Медвежьего лога (Рисунки В. Мешкова)
Шрифт:
— А разве шелковая нитка не годится?
— Она лохматая, не дает четкой линии. Нужна именно паутина.
Скрепя сердце отдаю распоряжение разгрузить самолет и послать его выполнять другое задание.
Придется заняться паутиной.
Прежде всего надо организовать поиски в поселке. Обычно крестовики обитают на чердаках, в кладовых, под соломенными крышами и под тяжелой мебелью в квартирах. Но никто не знает, где самка прячет свой кокон.
Тут же возникает вопрос: предположим, нам повезет с паутиной, но как ее доставить Макаровой на голец, чуть ли не за двести километров от поселка, да еще
Вечером мы снова связались с начальником партии. Он сообщил, что нити в теодолите после нагрева их электролампами не натянулись и что нет никакой надежды отыскать там паутиновый кокон.
Наши попытки найти в поселке паутину тоже безуспешны, хотя этим делом и занимался большой отряд пионеров. Они добросовестно обшарили нежилые помещения, чердаки, каждый у себя дома просмотрел все закоулки. И чем меньше оставалось надежды помочь Макаровой, тем больше росла тревога за наши обязательства перед проектировщиками.
В тот же день, как бы в подтверждение срочности дела, мы получили письмо от проектной организации с напоминанием о том, что материал должен быть сдан нами вовремя.
Поздно вечером пришел я домой.
Только разделся, как раздался стук в дверь.
— Заходите!
Дверь тихо скрипнула, и в образовавшуюся щель просунулась нога, обутая в унт. Затем я увидел двух косачей, заткнутых за пояс головами, и сразу догадался: пришел Пашка.
— Проходи, чего остановился!
— За гвоздь, однако, зацепился, — послышался за стеной ломкий мальчишеский голос, но сам Пашка не показывается, а лишь трясет косачами — явно дразнит.
Я хотел было втащить его, но парень, опередив меня, уже стоял на пороге в позе гордого охотника: дескать, взгляни, на что я способен, неужто не позавидуешь?!
— Где же это тебя угораздило, да еще двух? — сказал я, с напускной завистью рассматривая птиц.
Пашка доволен, улыбается во весь рот. Стащив с головы ушанку, растирает ею грязный пот на лице.
— Из дедушкиной шомполки стрелял. Там же, по Ясненскому, где коз гоняли. Поедете? Страсть как играют! Иной такие фигуры выписывать начнет! — И, склонив набок голову, растопырив руки, он задергал плечами, пытаясь изобразить разыгравшегося на току косача. — Как зачуфыкают да закурлыкают, аж дух замирает. Другие обзарятся — по-кошачьему кричат… Эх, и хорошо сейчас в тайге!
— Не соблазняй. Дела, Пашка, не пускают. Не до косачей.
Парнишка помрачнел. Неловко переступая с ноги на ногу, он выдернул из-за пояса косачей и равнодушно бросил их к порогу.
— Еще и не здоровался, а уж обиделся. Раздевайся, — предложил я ему.
— Значит, зря я вам скрадки налаживал на токах, — буркнул он, отворачивая голову. — Думал, поедете, заночевали бы у костра, похлебку сварили из косача. Ну и вкусна же!
В кухне зашумел самовар, и Акимовна загремела посудой.
— Пить охота, — сказал Пашка. — Я только нынче со своей кружкой пришел. У вас чашечки маленькие, из них не напьешься.
Он достал из кармана эмалированную кружку и уселся за стол.
— Ты где пропадал, Пашка, все эти дни?
— Каждый день после школы бегал в Медвежий лог на смолокурку, помогал дедушке. Мы с ним пни корчевали, а бабушка их на Кудряшке возила. Позавчера только управились. Школу кончу и будем смолу гнать: дедушке одному не управиться.
— Когда же ты уроки учил?
— Вечерами да рано утром, до школы… Я хочу у вас что-то спросить… Только дедушке не сказывайте, рассердится, а мне обижать его неохота. Можно мне в экспедицию поступить работать? — И, не дожидаясь ответа, продолжал: — Я в тайге не хуже большого — любую птицу поймаю. А рыбу — на обманку, за мое почтенье! Петли на зайцев умею ставить. В прошлое воскресенье водил в тайгу городских ребят. Смешно: они, как телята, след глухариный с беличьим путают, ель от пихты отличить не могут. А я даже на днях дедушку пикулькой подманил вместо рябчика, Ох, уж он обиделся! Говорит: «Ежели ты, Пашка, кому-нибудь об этом расскажешь, портки спущу и по-настоящему высеку!»
— Ну, это уж привираешь… Как же ты мог дедушку-таежника обмануть? — вызываю его на откровенность.
— Вам расскажу, только чтоб дедушке ни слова, — сказал он серьезно, подвигаясь ко мне и опасливо косясь на дверь. — Вчера прибежал ночевать в зимовье к дедушке, да запоздал. Ушел он в лес, косачей караулить. Ну, и я туда же, его следом. Места знакомые. Подхожу к перелеску, где ток косачиный, и думаю: дай-ка подшучу над дедушкой. Подкрался незаметно к валежине, достал пикульку и пропел рябчиком, а сам выглядываю. Ухо у дедушки острое, далеко берег. Вижу: он выползает из шалаша, шомполку в мою сторону налаживает, торопится, в рот свою пикульку засовывает и поет: тии-ти-ти-тии. Я ему в ответ потихоньку: тии-ти-ти-тии… Он припал на снег, подкрадывается ко мне, а сам ружье-то, ружье толкает вперед, глаза варежкой протирает, смотрит вверх. Это он на ветках рябчика ищет. Я опять: тии-ти-ти-тии. Метров на двадцать подполз он ко мне и вдруг ружье приподнял да как бухнет по сучку. Я и рассмеялся. Вот уж он осерчал, с лица сменился; думал, выдерет. «Для этого, говорит, я тебя, негодник, учил пикать, чтобы ты деда обманывал?» И пошел, и пошел… Так что возьмите в экспедицию… — вдруг взмолился Пашка, меняя тон.
— Хорошо, что ты любишь природу, но, чтобы стать путешественником, нужно учиться и учиться. А у тебя с математикой нелады…
У Пашки сразу на лбу выступил пот. Парень отвернулся и торопливо допил чай.
— Что же ты молчишь? Или неправда?
— Вчера с дедушкой вместе решали задачу насчет автомашин с хлебом. Он говорит: «Умом я тут не соображу, мне нужно натурально, а пальцев-то на руках не хватает для счета — машин много». Он спички разложил и гоняет их по столу взад-вперед. Вспотел даже, разгорячился. Бабушка и говорит ему: «Ты бы, Гурьяныч, огурешного рассольцу хлебнул, может, легше будет, к автомашинам же ты непривыкший». Даже богу стала молиться, чтобы задача у нас с дедушкой сошлась.
— Ну что же, решил он?
— Нет, умаялся, да так за столом и уснул. А бабушка поутру баню истопила, говорит: «Еще, чего доброго, от твоих задач дед захворает, всю ночь бредил машинами».
— Это уж ты выдумываешь.
— Не верите? — И Пашка рассмеялся.
— А сам-то ты решил?
— Решил… Только неверно…
— Слушай, Пашка, ты сегодня не ходил с отрядом пионеров паутину искать?
— Нет. А зачем она вам?
Я подробно объяснил Пашке, в чем дело.
— Надо искать в тайге, там уж наверняка крестовик живет. Надежда на тебя, выручай!