Пассажир без багажа
Шрифт:
Он указал на пустые бутылки, стопки и раскрошенное печенье:
– Завтра сюда с утра люди придут…
Лена вдруг прижала пальцы к горящим щекам:
– Погодите! Так вы что – все сейчас уйдете?! А я останусь?! Нет, я не согласна! Я одна кровь отмывать не буду!
– Ну, так берись за дело сейчас! – посоветовала Ирина. – Мы уж подождем минут двадцать.
От страха юная уборщица значительно протрезвела. Лена побежала в подсобку и вскоре вернулась с ведром горячей воды и тряпкой. Она жалобно спросила Бориса, не согласится ли тот смыть
– Да перестань, я пошутил. Я и дома никогда не прибираюсь, еще не хватало, чтобы на работе. И вообще, что ты так психуешь из-за пятна? Что – с кровью дела не имела? Тебе сколько лет-то?
Лена залилась краской и молча откинула занавес. Ирина укоризненно взглянула на своего коллегу:
– Ну что ты смущаешь девчонку! Сам же говоришь – она еще ребенок.
– Ну, не настолько же, – бросил он. – Ладно, давайте выпьем.
За стеной раздалось шарканье мокрой тряпки. У Ирины дрогнула рука, в которой она держала налитую стопку, водка выплеснулась на столешницу.
– Скоро нам всем нужно будет лечиться, – сказал Борис, поглядев на ее бледное лицо. – Ну, умерла она и умерла. Сколько народу умирает! Ты, надеюсь, не веришь в призраков?
– Перестань, – прошептала та. – Не все такие твердолобые, как ты. Я боюсь, ты понял? Боюсь, и все. И эта девчонка боится. И все мы боимся, и ты тоже боишься!
У нее началась истерика. Она выплеснула водку на стол, зажала лицо и зарыдала. Испуганные женщины принялись ее утешать. Надя тоже была очень бледна и твердила, что при первой возможности уволится.
– Не могу я спокойно работать, когда за стеной человека убили, – твердила она. – Мне клиент говорит, какие кадры заказать, а я записываю совсем другие… Сегодня конвертов десять перепортила.
Наташа гладила лаборантку по голове, как маленькую, и пыталась отнять ее ладони от лица. Но та мотала головой и продолжала надрывно всхлипывать. На шум из-за занавеса выглянула испуганная Лена:
– Что у вас еще слуичлось?
– Ничего, – отрезал Борис. – Бабы расклеились, одна ты держишься. Я-то считал, что ты здесь самая маленькая, а это они оказались хуже младенцев.
Лена повыше натянула резиновые перчатки и снова исчезла. Она возилась несколько минут. Было слышно, как она двигает стул. Потом резко щелкнула резина – девушка стянула перчатки, откинула занавес и появилась в дверном проеме.
– Я там кое-что нашла, у плинтуса. Вот, поглядите. Выбросить, или кому-то надо?
Все повернулись к ней – даже заплаканная Ирина, которая никак не могла успокоиться. Девушка протягивала к ним руку, держа что-то на кончике указательного пальца:
– Интересная какая-то штучка. Вроде бы из стекла, но она гнется… Я ее не сразу заметила.
Наташа внимательно рассмотрела то, что протягивала девушка, и пожала плечами:
– Не знаю, что это. Выбрось.
Зато Борис заинтересовался находкой. Ему с трудом удалось взять крохотный полупрозрачный кружочек, вдавленный в середине – тот никак не давался, ускользал
– Интересно, – пробормотал он. – Как будто от пуговицы? Или, может, от какого-то украшения? Дамы, вам лучше знать, это по вашей части.
Но дамы только переглядывались и пожимали плечами. Наташа повторила свое предложение – отправить находку в мусорное ведро. Эта штучка явно не имеет никакой ценности, да и с уборкой пора закругляться – не сидеть же тут до полуночи! Лена снова взяла свою находку, всмотрелась, и вдруг воскликнула:
– А, я поняла, что это такое! Это же линза!
– Что? – удивилась Наташа. – Какая линза? От фотоаппарата отскочила?!
– Да нет, от глаза! Это контактная линза! – Лена счастливо засмеялась, перекатывая на ладони свою находку. – Я вспомнила, что недавно читала в журнале рекламу. Так там были такие же линзы. И видите – она цветная! Голубая! Вот, предположим, у меня глаза серые, а если я надену эту линзу, у меня станет голубой глаз!
Она вдруг посерьезнела и сжала кулак:
– А знаете, ведь эта штука дорогая. Я читала в рекламе, что она может стоить долларов сто, или даже больше. Если она фирменная. Может, приколоться, попробовать надеть?
Наташа пожала плечами:
– Охота тебе в глаз совать всякую гадость! Она же, можно сказать, из помойки! Надо ее продизенфицировать!
– А чем? Водкой можно?
Борис покрутил пальцем у виска:
– Ага, а еще лучше – сразу окунуть глаз в водку! Дезинфекция навсегда! Если это линза – тебе придется разориться на специальный раствор! Точно, девушки, я тоже вспомнил, что это такое. У меня приятель носит линзы. Но и мучается он с ними, никак привыкнуть не может. Хочет от очков отказаться, они у него запотевают. Наверное, все-таки останется он при своих очках. Не принимают у него глаза эту штуку. Все время слезятся, он моргает, и линзы выскакивают. Он уже одну пару посеял…
Лена продолжала радоваться своей находке. Она перечеркнула даже те неприятные ощущения, которые девушка перенесла, отмывая кровавое пятно.
– Ну ладно, куплю я этот раствор, сколько он стоит-то? – рассуждала она сама с собой. – Зато, когда я эту штуку надену, у меня глаза станут разные!
Она все еще разглядывала линзу, когда поняла, что наступила тишина. Подняв глаза, Лена обнаружила, что все собравшиеся как-то странно смотрят на нее. Девушка удивилась:
– Вы что?
– А ну-ка, дай, – Наташа протянула ладонь. – Дай ее сюда.
– Но это я ее нашла!
– Дай! Не будешь ты ее носить! Ее надо отдать следователю!
Девушка испуганно взглянула на Бориса, будто ища у него защиты. Но тот молчал. Наташа, не слушая возражений, сама взяла линзу с ладони у Лены и повернулась к свету:
– Вы понимаете, что она нашла? Вы понимаете, откуда взялись у той женщины разные глаза? Борис!
– Я понимаю, – откликнулся тот.
– Ты только что сказал, что у твоего приятеля глаза слезятся от этих линз? Так?
– Да.