Пастырь
Шрифт:
– Батюшка атаман, как же без моего догляда? – горестно всплеснул руками хозяйственник. Столько добра пройдёт мимо его загребущих лапок.
– Самое ценное будешь подбирать ты, – хитро подмигнул надёжному партнёру Сын Ведьмы. Уж он-то колдовским взором видел, где остались нетронутые копилки бандюков. Зря урки надеялись провести доверчивого батюшку. И первым вкладом станет закопанный в землю общак всей воровской братвы. В сундучке хранились не пачки с дешёвыми керенками, а сплошь золотые монеты и бижутерия с бриллиантами.
– Пожалуй, намекну-ка я дворовой челяди, что завтра мы добирать товар вернёмся, – задумал подстраховаться хитрый
– А вот это дельная мысль, – улыбнувшись, хлопнул по плечу сообразительного товарища атаман. – Пусть растаскивают остатки добра по хатам, до конца подрывая материальную базу бандподполья. Без золотого запаса опозоренным главарям будет трудно собрать новую шайку.
После разграбления второй базы бандитов, Алексей отпустил бывшего хозяина, вселив надежду в оставшихся грешников. Однако, для подстраховки, дал волю, только достигнув ворот следующей базы. Перед самым уходом тот незаметно сунул Андрею в руку бумажку со схемой расположения невскрытых тайников. Казначей опять чуть дольше задержался в бывшей воровской малине, добирая сладкие остатки.
Таким же порядком следовали дальше, пока не обчистили все кладовые. Сопротивления, кроме визга и ругани боевых подруг воровской братии, отряд анархистов не встретил. Не было готово блатное сообщество к столь неожиданной экспроприации. Да и не осталось бойцов у организованной преступности, большинство «милиционеров» отбыли для защиты отечества «добровольцами» на фронт, а единицы недобитков залегли по воровским норам. Быстро в шайку не собрать – продавшимся авторитетам нет веры.
Однако Алексей не рискнул оставить золотой караван в городе. Наверняка власти Екатеринослава уже прознали про дела в уездном Александровске и попытаются привлечь для борьбы с преступностью в городе боевые подразделения проходящих эшелонов. Пока бандиты делились награбленным с губернскими чиновниками, никто не интересовался разбоем в провинциальном городке. Но заезжим гастролёрам спуску не дадут ни продажные чиновники, ни воровское сообщество.
В полночь длинный обоз тихо вышел из-под защиты военного гарнизона и незаметно проскользнул за городскую черту. Выкатившись на просёлочную дорогу, не останавливали коней до утра. Лишь достигнув ручья, Алексей приказал разбить полевой лагерь и выставить караул. Люди вымотались, но не роптали. Каждый знал, ради чего страдал – груз на телегах и вьюки на конских боках грели душу дезертирам. За такой куш мужики готовы были сражаться хоть с сотней бандитов, хоть с полноценной жандармской ротой. Расчехлённые пулемёты, установленные на подводах поверх мешков и ящиков, вселяли уверенность в силе анархии. Невозмутимость мудрого атамана тоже немало способствовала высокому боевому духу в отряде.
Алексей видел, что на многие мили вокруг нет никакой угрозы, можно дать людям и лошадям отдохнуть до полудня. Поэтому не стал журить клевавших носом караульных. Сам он успел ночью несколько часиков вздремнуть в автоприцепе и надеялся ещё чуток поспать после привала, когда караван вновь тронется в путь. До предела загруженные подводы должны к вечеру докатиться до Гуляйполя, а там уж братья-анархисты в обиду не дадут.
В свете закатных красок небосклона пылящая по дороге вереница телег устало вползла на окраину большого села. Пастушок, гонящий стадо коров с пастбища, кнутовищем указал путникам дом сельского совета. Пыхтящий клубами дыма автопоезд свернул в сторону от большака и повёл за собой натужно поскрипывающий тележными осями караван к белокаменному строению. Перед длинным двухэтажным домом с колоннадой у парадного входа раскинулся просторный зелёный луг. На него-то Алексей и вывел караван.
Высокие двери с застеклёнными створками выпустили дородного пожилого мужчину в стильном отутюженном костюме. Однако он не стал спешить навстречу незваным гостям, а прислонился плечом к каменной колонне крыльца и неторопливо раскурил трубку. Сизые завитки табачного дыма окутали седые бакенбарды на бледном одутловатом лице.
Со стороны боковой двери левого крыла строения показалась группка серьёзных мужиков с винтовками в руках. Возглавлял отряд невысокий командир с густой копной прямых чёрных волос, выбивающейся из-под надвинутой на лоб папахи. Острый взгляд прищуренных глаз настороженно ощупывал чужаков. Особое внимание атамана привлекли установленные поверх гружёных телег пулемёты с заправленными патронными лентами. Не внушали доверия и запылённые одежды возничих, эдакая яркая смесь модных цивильных костюмов с элементами солдатской формы.
Пройдя вдоль вереницы подвод, атаман с товарищами достиг головы колонны. Попыхивающий дымом автопоезд сильно удивлял, как и замерший рядом здоровенный двухметровый поп с массивным медным крестом на груди. Намётанным глазом определив в молодом детине, обряженном в монашескую рясу, главаря прибывшей шайки, местный начальник, не чинясь, подошёл знакомиться.
– Нестор Иванович Махно, – первым протянул рослому парню руку худощавый тридцатилетний мужчина. – Старшина анархисткой общины Гуляйполя.
– Алексей Матвеевич Ронин, странствующий инок, – крепко пожал ладонь не по-местному загорелый бородатый молодец.
– Мы с братвой испужались, что отряд продразвёрстки пожаловал в неурочный час, – дружелюбно улыбнулся гостям местный атаман. – Давеча мы крохоборов припугнули ружейной пальбой. Думали, что теперь супостаты с пулемётами пожаловали зерно у крестьян за бесценок отнимать. Куда путь держите, странники?
– Да уж пришли до места, – удивил инок. – Желаем вместе с тобой, Нестор Иванович, анархизм строить.
– Помощники нам нужны, – окинул взглядом притихших на возах солдат Махно. – Вижу, не с пустыми руками в общину вступать пришли. Только вот землицы лишней в селе не осталось. Всю отобранную у помещика уже поделили между безземельными крестьянами. Разве что согласитесь пойти в работники к солдатским вдовам, тогда распределим по дворам. Национальностью или чужой верой попрекать не станем – в анархии все являются свободными братьями. Ничьей диктатуры власти анархия не терпит. Все общественные вопросы решает народный сход. Старшин выбираем временных. Оружие распределяем среди граждан и на защиту анархии встаём всем обществом. Если согласны с анархистским укладом, то охотно примем в ряды вольного братства.
– Согласны, батька Махно! – за всех ответил Василий Брагин и оглянулся на товарищей. Дезертиры активно закивали.
– А вот вам, батюшка, – с иронией посмотрел на безмолвствующего инока Махно, – работу по специальности предложить не могу, есть в селе уже свой поп.
– Ну так ведь анархия предполагает полную свободу выбора, – усмехнулся странный инок и скосил глаз на богато одетого буржуя, замершего у каменной колонны. – Чай, не все в коммуну вступили. Вон, на крыльце, вижу, единоличник стоит.