Пасынки Джихада
Шрифт:
— Ну ты сказанул… А че тогда тебе не нравится?
— Понимаешь, есть вещи, о которых просто не пишут. По умолчанию. В силу негласных законов корпоративной творческой этики. Не принято писать о таком, и всё тут.
— Почему не принято?
— Да, это я зря затеялся… Короче, вернёмся в санаторий, поговоришь об этом с Костей.
— Не, а че — с Костей? Делать всё равно нечего, ты у нас вундеркинд… Давай, е, критикуй, блин! Только конструктивно, е, без всяких там надуманных коллизий, притянутых за уши к контексту!
Да уж! Растёт наш Васятка, мужает в интеллектуальной
— Пушкина знаешь?
— В смысле, поэта? Типа, «я помню чудное мгновенье»?
— Типа, да.
— Ну естественно! Ты за кого меня считаешь?
— Вот представь себе, если бы Пушкин вместо «я помню чудное мгновенье» писал что-нибудь типа, эмм… ну, хотя бы так:
Я вам на…рал в ландо, вы уж простите — мой сфинктер закатил дебош! Ищите мне бумажку, где хотите — я в кавалеры с грязной жопою не гож…— Оп-па! — Вася аж рот разинул. — Это откуда?
— Да ниоткуда! Это такая же гадость, как и та строчка из твоего стишка.
— Так ты это сам придумал?!
— Да какая разница?
— Значит, ты тоже можешь?! Просто скрываешь?
Спрошено было с неким трагическим надрывом. Вася искренне полагает, что у него дар и не каждому такое дано. Так, надо немного назад, а то будет ещё одна маленькая личная трагедия психологического плана…
— Да ну, чего я там могу… Это кто-то из современных придурковатых поэтов придумал. Типа — модных. Знаешь, сидят там в столичных салонах, с жиру бесятся, делать им нечего…
— А, тогда понятно… А ландо — это что?
— По тем временам — четырёхместная карета с открывающимся верхом.
— Почему по тем временам?
— Потому что позже так назывался кузов легкового автомобиля с верхом, открывающимся только над задними сиденьями.
— Ну ты вундеркинд… Всё, запомнил. Хорошее название. Будем использовать. А сфинктер?
— Вася, ты ведь всё на свете не запомнишь. Ты чего на стишке зациклился? Мы говорили о том, что было бы, если бы Пушкин вместо высокой лирики избрал в качестве темы разные проктологические изыски…
— Ну короче, я так понял — это с жопой связано?
— Ну да, в данном случае правильно ты понял. А в общем плане, если коротко — это круговая мышца, суживающая или замыкающая при сокращении наружное или переходное отверстие.
— Зашибись! Типа: «Слышь, индюк — прикрой свой сфинктер, дует!» Ха-ха! Класс, да?
— Не знаю, Вася. По-моему, просто идиотская шутка.
— Ну ладно, ладно… А насчёт темы я с тобой поспорю.
— Не понял?
— А вот: «хорошо в колхозе летом, пристаёт г…но к штиблетам! Выйдешь в поле, сядешь с…ть — далеко тебя видать!» А? А это ведь народ сочинил!
— Это какой-то идиот сочинил. А народ обрадовался и повторяет. Вася, не спорь: ни у одного нормального поэта, творчество которого живёт в сердцах потомков, нет и не может быть такой дерьмовой тематики. Просто прими это как данность.
— Ну хорошо, принимаю. Пусть тогда будет так: «Сюда уже давно никто не ходит». Так покатит?
— Ну, это совсем другое дело.
— Но согласись: изюминка пропала. Верно?
— Так ты строй стих так, чтобы опорными были удобоупотребимые фразы, а не всякие там сомнительные моменты. В этом-то и состоит высокое искусство поэта: из обычных слов построить некую фантастическую конструкцию, которая будет восхищать и повергать в смятение…
— Ладно, уболтал. А так, в целом — как?
— Слушай… А ты же вроде в школе не учился?
— Ну и что?
— Да ничего… Просто интересно, каким это образом тебя снесло в сторону Блока? Это ведь школьная программа. Я далёк от мысли, что ты самостоятельно увлекался символизмом…
— Тормози, коллега, — Вася мудро хмыкнул, покачал головой и весомо хлопнул по планшетке, в которой у него хранилась карта города. — Ты бредишь, брат. В радиусе полутора кило отсюда — никаких блоков, КПП, и даже вшивых дополнительных постов. Посмотри вокруг себя: мы тут совсем одни…
Да, это я неправильно выразился. Блок — это хорошо укреплённый стационарный пост. Это уже кто-то из сторонней публики придумал название «блокпост» (звучит хлёстко и весомо, правда?). А военные говорят просто — «блок». По функциональной принадлежности: чтобы можно было наглухо заблокировать трассу или поставить надёжный заслон где-то в другом месте. И понятно, что Вася другого блока не знает. Просто начало дрянного стишка имеет какую-то странную схожесть с другим блоком, который с большой буквы — вот я грешным делом и подумал…
Вася — акын. Это его так Костя обзывает. Творит по принципу «что вижу, о том и пою». Сидим мы в «Ниве». «Нива» стоит в восточном пригороде, на окраине частного сектора. Кстати, это недалеко от Юбилейной, на которой располагается усадьба наиглавнейшего шпиона Руденко.
Здесь глухо, как в Мозамбикском лепрозории (сам не был, люди рассказывали). Домишки ветхие, покосившиеся, улица плавно переходит в посадки, которые тянутся чёрт знает куда, на двести метров — один фонарь, и тот какой-то самопальный. Заезжали сюда мы вкруговую, протискиваясь по посадкам, встали тоже в кустах, при этом долго выбирали простреливаемую директрису (проще говоря — свободный от растительности участок с прямой видимостью, что-то типа коридора). Потому что на улице остановиться просто негде. Ни одной машины, дома друг от друга расположены с большим интервалом, видно будет за версту.
Воткнули нас сюда после того самого звонка, насчёт подозрительных типов, которых якобы видели на Новоподгорной, 12. Остальные прогрели моторы и сидят наготове, но никуда не поехали. От нас, впрочем, тоже особых результатов не ждут. Как показывает практика, если в дело вовлечены доброжелатели, информации может быть море, а толку от неё — мизер.
Наша задача — в течение двух-трёх часов понаблюдать за объектом и определить степень достоверности полученной информации. Объект жилой или нет, перспективный для «конспиративной квартиры» или это просто досужий вымысел.