Патриций
Шрифт:
– Да, пожалуй.
– Какого?
– Все равно.
Алмон поднялся и ушел. Анаис всегда удивлялась тому, как полуволку удается ходить так бесшумно и легко… иногда ей казалось, что для него не составит труда пройти по воде или битому стеклу. «Патриций тоже убил планету, – медленно текли мысли, – после этого он стал Человеком-Без-Лица… что он чувствовал, убивая планету?.. что он ощущал, толкая меня на этот шаг?.. почему я ничего не могу изменить?..»
Вернулся Алмон с двумя бокалами чуть подогретого вина.
– Алмон, – девушка взяла бокал, – нельзя ли как-нибудь выкрасть Ютфорда из Дворца?
– Из Дворца – нет, –
Повисла пропахшая каминной золою тишина.
– Поговори со мной о чем-нибудь, – едва слышно прошептала Анаис.
– С удовольствием. О чем хочешь поговорить?
– О Максиме, – вздохнула она.
– Странный выбор темы. Ну, ладно, если хочешь, давай о нем поговорим.
– Скажи, как он тебе? Что ты о нем думаешь?
– Не знаю, готов ли я к столь сложному анализу…
– Алмон, скажи серьезно, что ты о нем думаешь? – Анаис сердито посмотрела на полуволка. – Мне надо поговорить о чем-то постороннем, иначе я с ума сойду, думая о Кирасе!
– Тише, – Алмон приобнял ее за плечи, – прошу тебя, мы будем говорить обо всем, о чем ты хочешь, даже о Максиме. Все, видишь, – вместе с креслом Алмон развернул девушку к себе и осторожно вытер слезы с ее лица, – мы уже говорим о нем. На чем мы остановились?
– На том, нравится ли он тебе? – девушка взяла бокал и сделала крошечный глоток.
– Не знаю, – полуволк смотрел на руки Анаис, когда ему было тяжело на душе, он всегда смотрел на ее красивые, тонкие пальцы, – не уверен. Окажись он на месте Дэна, из него ничего бы не получилось. Из него и так ничего не получится.
– Почему? – Анаис глотнула еще вина, глядя в карие глаза полуволка. – Почему?
– Я так думаю.
– А все-таки?
– Ты спросила мое мнение – я ответил, – Алмону явно хотелось поговорить о чем угодно, только не о Максе.
– Почему из Дэна все получилось, а из Макса не получится? – настаивала девушка.
– Когда Дэн попал к нам, – терпеливо ответил полуволк, – он был глиной, и отдавал себе в этом отчет, он и до сих пор глина, сосуд все еще созидается. Возможно, этот процесс будет длиться всегда, и это хорошо. Когда человек достигает определенных вершин и решает: все, я состоялся, он тут же делает шаг вниз. Путь наверх не бывает вечным, путь наверх есть только в Вечность. И Дэну это известно, как аксиома.
Теперь о Максе. Он не глина, он уже готовый монумент, он состоявшийся памятник самому себе и собственным нерушимым догмам. Такие люди имеют привычку хамить Высшим не из желания оскорбить, а просто потому, что они так общаются. У них такая манера разговора, потому что выше них никого не существует, даже звезды – лишь отражение в луже. Мне не была интересна реакция Макса на межпланетное перемещение, я был уверен – ее не будет. Ты сама видела, Макс ступил на землю Кираса как на огород своей загородной дачи, у него не было никакой реакции. И это не потому, что он такой непробиваемо-мужественный, а потому что ему сугубо безразлично все, что изменяется вокруг него. Есть только он, его мир, его понимание этого мирка, и не более. А все остальное создано для того, чтобы обслуживать его. Он всё, кроме неприятностей, принимает, как должное.
– Я поняла, – Анаис
– Совершенно верно, – кивнул полуволк.
– Все, что ты сказал, конечно, верно, но это наша инопланетная точка зрения. Если Земля не принята в Сообщество, значит, там все поголовно уроды, один Дэн – счастливое исключение? Когда в 1932 году по земному времени через Транспортный Вихрь на Марс умудрился переехать первый землянин с двумя детьми и парой чемоданов, ему без разговоров предоставили «вид на жительство» и это при том, что Георгом не приветствуется эмиграция даже с планет Сообщества, он допускает в Империю лишь избранных. Это как понимать? Земляне принимаются сугубо избирательно? По каким же таким признакам? Да все равно им место здесь только в рабстве и Отстое! Они все время люди иного сорта!
Девушка говорила спокойно, но в глазах ее разгоралось потаенное пожарище гнева.
– Ты знаешь, кем был этот легендарный первый поселенец? – мягко улыбнулся полуволк.
– Нет!
– Его звали, да и зовут по сей день…
– Он жив? – удивилась девушка.
– Конечно, в момент перехода ему было 24 года. Зовут его Лев Николаевич Шарепо, он работал авиационным инженером. И сумел рассчитать Вероятность Вихря, формулу его создания…
– Да, я понимаю, он был очень умным!
– Просто его мозги не были закисшими на тот момент, и он очень хотел добиться того, чего добился, вот и все.
– И только поэтому ему выдали разрешение на поселение?
– Вихрь, созданный Шарепо, возник в районе Гавани. Теперь представь себе картину: из Транспортного, как из вагона на перрон, выходит мужчина в пальто, помятой шляпе, с тремя чемоданами и двумя пацанами – трех и пяти лет подмышками. И первое, что он произнес, ступив на землю инопланетную: «Извините, вы не подскажете, где здесь ближайшая гостиница?» Понимаешь, он не случайно попал в Вихрь, а рассчитал его, он приехал не исследовать иные миры, а просто жить, просто жить. Георг лично беседовал с ним и удовлетворил все его просьбы. Шарепо получил жилье, средства к приличному существованию и вскоре открыл ресторан «Лувим», позже появился один из элитных гостиничных комплексов Марса с одноименным названием. Его трехгодовалый сынишка Лев-младший воспитывался в Спец. Штате. Конечно, для воспитания в Организации он был великоват, но в качестве эксперимента сделали исключение, хотелось выяснить, способны ли земляне развивать свои физические и интеллектуальное возможности наравне с представителями других цивилизаций. Эксперимент увенчался успехом, Лев младший показал блестящие результаты и многого сумел добиться. Ты его наверняка знаешь…
– Не уверена, – Анаис рассматривала руки полуволка.
– Его имя на Марсе – Теригор.
– Не может быть! – изумилась Анаис. – Теригор? Помощник главы Отдела Безопасности Межпланетных Сообщений? Он – землянин? Сын того… самого?
– Да, – с улыбкой кивнул полуволк, – сын того самого. Второй сын Шарепо – Константин, носит имя Беверь, живет на Дэймосе…
– Я знаю его, – махнула рукой Анаис, – он в составе Ордена Эмиграции. Довольно. Я все уяснила. Не важно, где ты родился и кто ты, главное, что ты собой представляешь. Все понятно.