Паутина Света
Шрифт:
Да, это было новое и необычное ощущение! Ещё «там» я подметил, что взаимоотношение ГГ автора-мужчины и описываемых девушек настолько строго индивидуальны, что можно использовать в качестве маркеров текста. Например, у Игоря Дравина девушки неизменно закидывали ноги на живот, обнимали за шею во сне… вот это я понимаю, сила Магии! Я вроде бы тоже маг, да ещё и Амакава, но правую руку (Сидзука) и левую ногу (Ринко), придавленные соответствующими частями тел девушек, я не чувствовал совершенно. Наверно, потому что я не обученный маг, да-да! Блин, больно же!
Шипя и чертыхаясь, мы выбрались из палатки, сделали вид, что умылись из одной из змеиных бочек (вода всю ночь простояла в кадушке изо льда — какая будет температура?!), и в три пары глаз злобно уставились в направлении поместья, скрытого от нас стеной деревьев. Мне очень хотелось
133
Даа… Нехило мы натоптали вокруг дома, да и просеки в подлеске смотрятся немного странно, но лучше уж так, чем вовсе без плана! Внешний вид у нас… н-да. Горбоносый в камуфляже и накидке Гилли (продают для охотников) осенней расцветки, винтовка тоже замотана в камуфляжную сетку. Ринко тоже в «гилли», но поверх привычных спортивных доспехов (которые после «парома» в чём-то не уступают пресловутой «сфере»), и она в таком виде даже бегать может, мы проверяли! Зато Сидзука — в фиолетовой укороченной юкате с бантом, которую девочки с матами одевали и завязывали вдвое дольше доспехов в камуфляже. Сидзука — герой, даже я оценил. Выглядит, кстати, отпадно! И хорошо, что так, а то Ринко слишком нервничала. Зато теперь — дуется, как же, змею показывают «лицом» городу и миру, а ей — в засаде. А вы пробовали объяснить одиннадцатилетней девчонке, что её место по боевому расписанию в кустах не из-за того, что она лицом не вышла? О ками!.. Каши мы, для контраста и представительности заранее, как и Богиню Рек, решили одеть в костюм, только в европейскую «тройку» — с запонками, галстуком и прочими финтифлюшками. Каши отнёсся с пониманием. Кстати, спасибо Хироэ, за вовремя вправленные мозги: может быть, это не так уж важно, но заявляя официальные права «на трон», я должен должен был хотя бы немного соответствовать своим притязаниям: одежда свиты в таком деле была идеальным решением. Сам я был одет на манер школьной формы: чёрные брюки и ботинки (под брюками не видно, а ботинки — настоящие берцы), снежно-белая рубашка. У Каши в кармане обретался до поры бокал — или флакон? — для крови, которую я буду вынужден пустить себе при свидетелях. Больно, неприятно, но иного способа проявить «запах» своей силы я не нашёл. Для усиления последнего я, сцедив миллилитров 50 крови, должен был наложить паром (держа бокал в руке — без проблем) на содержимое и влить четверть резерва. Отработкой «кровавого ритуала» мне пришлось заниматься всю последнюю неделю… Затянуть рану мне должна была Мизучи, но на всякий случай у каждого из команды по карманам были распиханы пластыри и йод.
А ещё — рации с гарнитурой, у каждого. На такие расстояния строительные УКВ-связные портативные радиостанции обеспечивали вполне комфортные переговоры. И на тангенту жать не надо — передача идёт, стоит заговорить. Так, последняя проверка: одежда, связь, оружие, расположение людей и аякаси, дорожки, склянка для крови и медикаменты… всё! Я взял метровую деревянную палку, широко раздвинул верандные двери, потом внутренние, потом алтарные и положил под поминальное святилище предков деревяшку. Паром! Глядя, как наливается синевой под руками ставшая магическим аналогом сверхпроводника деревяшка, я в темпе вскочил и отбежал на середину двора, на своё место возле высокой мужской и чуть ниже меня женской фигур. Фсшшш — ауры моих аякаси развернулись на полную, и вторя им, из глубин дома послышался низкий гул. Хлопок! И свечение изнутри дома разбежалось вдоль стен, охватив ослепительным выплеском внутренности помещения… и сконцентрировалось в три фигуры. Одну — яркую как электросварка, и две значительно тусклее — за ней. Так, вдохнуть! И…
— Я — Юто Амакава, последний оставшийся в живых наследник старшей семьи Амакава. Это я вскрыл технику «Мистического дома», — я старался говорить не очень быстро, и как можно более холодным голосом. После последнего слова я поправил очки, и те снизили яркость визуализации. Теперь я почти нормально, без засветки мог видеть наших визави, и сразу смог их опознать. Девушка в белом долгополом платье, не только закрывающем ноги, но и как будто растекающееся по полу — Дух Письма. Девушка в жилетке и короткой рубашке, с ошейником — дух волка или собаки. И центральная, светящаяся, давящая аурой фигура — низкорослая и молодая
— Амакава, говоришь? А где тогда Химари-доно? Куда ты дел Химари?! Отвечай — или умрёшь!
134
Я — спокойный, уравновешенный индивид. Нервничаю не по делу, бывает, но это не мешает мне оставаться в «рамках», общаясь практически с любым собеседником… но довели!
— Что?! Я оставил дома свою кошку, а ты её куда-то дела? — практически прошипел я неожиданно для себя. Краем глаза заметил, как Сидзука вздрогнула от моего тона. Не то чтобы я не привык, когда мои планы начинают реализоваться самым причудливым образом, но вот такой облом!..
— Это не я! — Тут же, совершенно по-детски начала оправдываться домовая. — Она сама ушла через десять дней, как ушёл и не вернулся дедушка Ген! Я не хотела её отпускать, честно! Но она сказала, что вернётся с наследником, скоро! А уже два года прошло, а её всё нет и нет!
И совершенно внезапно для меня, аякаси расплакалась. Вот так, навзрыд, горько-горько, мне аж не по себе стало. Она что-то продолжала говорить, сидя на пороге, но кроме «хлюп, шмыг, шмыг, хлюп, ыыы», я ничего не мог расслышать. «Торжественная» встреча как-то сразу скомкалась, растерянные демоны переводили взгляд с плачущей девушки на меня и назад. Я махнул рукой, подошёл к плачущему духу и переглянулся с оставшейся двойкой демонов.
— М-да, это может затянуться надолго… — Протянула девушка-конверт, и, обратившись ко мне, спросила, — а ты точно Юто? А то я тебя в последний раз в шесть лет видела. А силой от тебя совсем не пахнет. Скрывающий амулет?
Я кивнул и расстегнул рубашку на пару пуговиц, демонстрируя изрядных размеров прямоугольник. Девушка-собака тоже подошла ко мне и начала сосредоточенно обнюхивать плечо.
— Пахнет похоже, но запах другой. Правда, — она критически оглядела меня, — ты же вырос.
— Сидзука, давай иглу, — поморщился от предстоящей процедуры я и забрал у Каши флакон для крови. Блин, процедурка не из приятных. Кровь из раны набиралась довольно медленно, минуты полторы прошло, прежде, чем я позволил Мизучи обтереть извлечённой из рукава ватой разрез и заклеить пластырем. Правой рукой я, привычно сосредоточившись, превратил кровь в накопитель и подал энергию. И-ррраз! После протянул сосуд девушке-почте. Та аккуратно приняла ёмкость, и потому, как резко спало напряжение с её лица я понял, что меня признали.
— Хозяяяяяяин! — Облапила меня волчица (или всё-таки собака?), бешено махая внезапно выросшим из-под юбки хвостом, — Ты вернулся к Гинко! Гинко ждала тебя!!!
И прежде, чем я успел что-то сделать, меня смачно лизнули в обе щёки и в губы. Ухх! Я даже головой замотал от такого напора. Ощущения, когда тебя облизывают человеческим языком, но по-собачьи, весьма своеобразные… и мокро, блин!
— Гинко… Гинко! Да понял я, что ты соскучилась! Прекрати лизаться! — Я беспомощно посмотрел на белую аякаси, и та жестами показала, что нужно погладить по голове. О, ками! С тихим счастливым поскуливанием Гинко плюхнулась на колени, продолжая удерживать меня в кольце рук: теперь она утыкалась мне носом куда-то в районе диафрагмы. Гладя совершенно невменяемого от счастья демона по волосам и теребя за «отросшие» острые звериные уши, я попытался абстрагироваться от щекотки, (и от продолжающих доноситься от домовой всхлипов) и опять повернулся к Конверту.
— Может быть расскажешь, что тут было, с того момента, как меня увезли родители? И представься, извини пожалуйста, я не помню, как тебя зовут.
Покосившись на плачущую подругу, белая аякаси вздохнула, пожала плечами и сообщила:
— Я — Дух Письма, Фугурума Дофу, но ты можешь звать меня просто До, Амакава-доно. Гинко тебе уже представилась, а что до Зашики-вараши, — её зовут Кая. А что случилось… Когда уходил Гендо-сама, он активировал запечатывающую технику и приказал ждать, пока он не придёт или пока техника не откроет выход сама. Мы прождали полторы недели, и кошка, забрав Ясуцуну и тетради, исчезла. Не знаю как, видимо Гендо-сама показал ей, как выходить из «сокрытого», или это Кая её выпустила, но никто из нас последовать за ней не мог. Согласно последнему приказу предыдущего главы, спустя год, мы стали считать, что ваш дед скончался… Амакава-сама.