Пчелиный Рой. Вторая партия
Шрифт:
— Он… — движется прочь от Магнита. — Сказала она. Похоже на чём-то едет.
— Сука! — рявкнула Саша. — Что-то мне кажется это отнюдь не простое совпадение! Так…
Саша нервно заходила из стороны в сторону. Пейн должен был дождаться остальных, в случае чего, прикрыть, следовательно завести «шишигу» и ехать с остальными он просто не мог.
— Поехали со мной. — кивнул Рой. — Он пригодится Гробовщику.
— Погнали.
Километры летели за километрами, кластеры за кластерами.
— Рой! Вижу впереди группу бегунов. — зашипела рация. — Можем завязнуть по самое небалуй. А если крупняк подтянется, то
— Понял коробочка. Меняемся местами. Недобитков вкатывай в асфальт.
Яр крутанул руль обходя громоздкий «бардак», впереди и правда показалась стая урча спешившая на шум мотора. Рой приложил руки на раму, которая была основанием для наружных лезвий, и активировал Дар. Стая урча и визжа неслась на ощетинившийся лезвиями Уазик. Яр крутанул руль, беря немного влево. Стая, радостно взвизгнув, стала обтекать машину двумя широкими ручьями. Ярик снова крутанул руль и добавил газу. Лезвия легко рассекли подступивших со всех сторон к машине бегунов. Рык торжества сменился визгом и воплями боли, на землю полетели отсечённые конечности и тела, разрезанные на части. Бегуны ринулись прочь в стороны. Яр так же равнодушно вдавил педаль в пол и стал лавировать между бегунов рассекая их на части, а следом прошёлся «бардак» вминая в асфальт старавшихся расползтись упырей.
— Жуткий у тебя дар. — поёжилась Саша.
Вместо ответа Рой приложился ко фляге с живцом.
— Аня, долго ещё? — спросила Саша.
— Нагоняем. Осталось около десяти километров.
— Годиться.
— Батя, меняемся. — Рой отдал приказ в рации.
— Тебя понял. — ответила рация.
Расстояние уменьшалось и уменьшалось. Вскоре впереди показался тяжёлый микроавтобус, разгоняющий пыль и пытающий уехать на всех парах.
— Он там. — сказала Аня.
Саша злорадно ухмыльнулась. Машина приблизилась, эта дорога была не рассчитана на неё. Кластер сменился, вместо грунтовки оказался ровный асфальт, и у машины словно открылось второе дыхание. «Бардак» и уазик ехали, следом держа дистанцию. Машина впереди хрюкнула и остановилась. Никто не спешил покидать машину. Рой и остальные тоже не спешили выходить, опасаясь неприятных сюрпризов. Затем дверца машины открылась и наружу вылетел пистолет, нож, и АКС.
В дверях медленно показались женские руки, и наружу вышла довольно знакомая личность. Чуть за тридцать, прямые каштановые волосы, собранные в хвост, минимум макияжа и сугубо мужская одежда — берца, камуфляж, из женского только майка-топик.
— Рэм. Сука. — сплюнула Саша выходя. — Сейчас кто-то ответит за мой Замок, и за недавние руины.
Рэм подняла руки.
Рой чертыхнулся и вышел следом. Яр просто придвинул к себе поближе винтовку, Настя сразу взяла на прицел Рэм. Рэм, чьей смерти так страстно желал Ифрит, которая чуть не убила их в прошлый раз стояла здесь живая и невредимая.
Пистолет сам оказался в руке. Шаг, ещё шаг. Когда до неё оставалось около пяти метров Рой заметил неестественную бледность Рэм, лёгкий тремор конечностей, покраснение белков глаз и обильное потовыделение на лбу и висках.
— Стой! — крикнул он. — Она активирует какой-то дар!
Саша замерла и подалась назад не опуская оружия.
Рэм злобно ухмыльнулась:
— Надо же — угадал.
— Помню ты могла накладывать паралич касанием. — флегматично начал Рой. — А что пыталась сделать в этот раз? Можешь накладывать его на дистаниции?
— А в этот раз не угадал… — оскалилась Рэм, тяжело дыша. — Впрочем, скоро узнаешь.
Издалека послышался вой и рычание.
— Мой второй дар — манок заражённых. Выбирай — заняться мной, или спастись самому.
Саша нервно оглянулась — повизгивание лотерейщиков было уже рядом, цокот топтунов был всего в паре кварталов, басовитый рык руберов уже давил на уши, и за всем этим слышалась тяжёлая неспешная поступь элитников — те даже не думали прятаться — жерва всё равно никуда не сбежит. До слуха донеслось урчание самых низменных заражённых — бегунов и джамперов — тупые медляки были ещё так далеко, что их просто не было слышно. Рэм бросилась к машине на ходу подбирая оружие. Саша рванула к «Ежу», но навстречу ей радостно визжа прыгнул лотэрейщик. Рой перевёл прицел на летящую тушу и нажал на спуск. Урчание и визг прекратились и к ногам Саши рухнул труп.
Из-за угла выскочил топтун и получил пулю от Яра. Из-за угла ломанулись сразу пять бегунов, «бардак» рванул с места сбивая и давя их. Рой огляделся — со всех стороно взяв уазик и «бардак» в кольцо неслись заражённые — рыча и брызгая слюной по асфальпу плотным строем неслись бегуны, крыши уже заполонили скачущие как гориллы лотерейщики, а уже за ними шли сержанты и капралы — топуны и руберы. Спустя пару минут позади них показался медленно идущий и оценивающий ситуацию элитник. Сбежать просто не получится — тяжёлая пехота просто нагонит транспорт, перевернёт, а потом просто вскроет как консервную банку. Когда-то такое уже было.
Рой широко улыбнулся, и просто достал свёрнутый кольцами режущий бич. Как тогда он придумал кодекс Улья? Как давно это было…
— У меня нет крёстных — Небо и Земля стали моими крёстными.
Безумные бегуны урча понеслись на него.
— У меня нет очага — вечные скитания станут моим очагом.
Ещё один шаг.
— У меня нет силы — честность станет моей силой.
— У меня нет средств к существованию — понимание Улья станет моим средством к существованию.
Рой сделал ещё шаг и развернул бич:
— У меня нет волшебной силы — Дар Улья — станет моей волшебной силой.
— У меня нет ни жизни, ни смерти — вечность для меня и жизнь и смерть.
— У меня нет тела — смелость станет моим телом.
Завизжал уазик разворачиваясь и становясь рядом готовясь сразу для отступления или наоборот — для того, чтобы подобрать товарища и газанув вырезать толпу упырей лезвиями.
— У меня нет глаз — вспышка молнии — глаза мои.
— У меня нет ушей — пять чувств — уши мои.
Бардак встал рядом, и застрочил из пулемётов, однако тупые бегуны подстегиваемее голодом, стадным чувством и опьянением того, что за ними более крупные сородичи тупо бежали вперёд.
— У меня нет конечностей — мгновенное движение — конечности мои.
Рой улыбнулся и захохотал. Он и не думал, что успеет соскучиться по таким денькам, когда его постоянно пытались сожрать и макали в грязь.
— У меня нет закона — самосохранение станет моим законом.
Как же всё достало. Интриги, обман. Выпады из-за спины. Предательство. Лицемерие.
— У меня нет стратегии — свобода убивать и щадить — вот моя стратегия.
— У меня нет замыслов — случай — мой замысел.