ПД 3

Михайлов Дем Алексеевич

Стоп… Быть не может…

Пробежавшись, я оказался у створки шлюза и заглянул в смотровое окно. Прежде чем противоположная переборка опустилась, я успел увидеть бегущего по коридору Бэлга — бегущего в вакууме…

Он преодолел метров пять, прежде чем его скрутила первая судорога. Рухнув, он забился на полу, а закрывшийся шлюз лишил меня продолжения этого ужасающего зрелища.

— Что это вообще такое было? — прохрипел я, ударяя коленом по вновь ставшей зеленым кнопке — Какого черта сейчас произошло?!

Мне никто не ответил.

Войдя в шлюз, я дождался его открытия и шагнул к противоположной стороне, одновременно меняя шлемы. И мне реально повезло, что шлем скафандра не был поврежден,

пока я катался по полу. А может и поврежден — думаю, я это выясню, пока бегу до места связи с кораблем. Вернее хромаю…

15.

Глава 4

15.

Там в вакууме, что медленно продолжал остужать все еще борющийся раненный корабль, я задержался не больше получаса. Говорил я торопливо, порой сбивчиво, но не повторялся, стремясь выдать как можно больше того, что мне подумалось, а не увиделось или услышалось — так как одновременно с этим я передавал на висящий рядом с кораблем зонд выборку из записанного камерами и микрофонами.

Закончив, я отдал несколько коротких приказов и замер, сквозь обзорное окно, под которым лежало несколько искореженных мучительной агонией тел, вглядываясь в звездный мрак. И я дождался — сначала вербального подтверждения моих категоричных приказов, а затем и вспышек маршевых двигателей.

Леонардо пришел в движение и начал удаляться от дрейфующего лайнера. Среди моих прочих приказов был и тот, что велел забыть об экономии топлива. Максимально быстрый набор скорости, направление на ближайший населенный и снабженный надежной защитой объект, попутно испуская сигнал СОС во всех диапазонах и требование выйти на связь любому федеральному кораблю.

— Тим! Будь осторожен! Пожалуйста! — это были крайние услышанные мной слова от Лео, что уводил корабль прочь. Надеюсь, не последние.

Других вариантов не было.

Я неопытен. Но я все же не совсем дурак.

Как не крути, но вскоре здесь может стать очень жарко. Пусть их план по захвату гигантского лайнера явно дал сильный сбой, пусть многое пошло не так, но все же вполне очевидно, что продумывалось все загодя, равно как и подготавливалось. В последнюю очередь набиралось только расходное мясо вроде группы Бэлга — набиралось втемную. Их тут же перебрасывали на безликие лоханки и из точки в точку сводили к транзитному углу, откуда они попали на челнок, что доставил их на Гранд Че. Без предательства в верхах командования лайнером не обошлось — но это и так уже ясно из слов умершего парня. Чиф инженер предатель. Но этого мало — должны были подкупить и кого-то из верхушки корабельной охраны.

Но переживал я не из-за этого.

Ну захватил ты корабль. Дальше что?

Куда они отсюда денутся? Кормовые двигатели практически уничтожены. Даже если запустить оставшиеся… не факт, что судно сможет лечь на курс и выдать нормальную скорость — не с такой чудовищной массой. Но даже если они планировали запустить основные движки… это ничего не меняет. У них все равно должна иметься подстраховка — несколько резервных кораблей. Вооруженных кораблей. И они уже идут сюда.

Вот бы они удивились, увидев рядом с монструозным лайнером еще и старый рудовоз…

Нет уж. Подставлять команду под удар вражеского корабельного вооружения я не собирался. А сгинь мы все вместе в этой проклятой ловушке… кто расскажет о случившемся на лайнере Гранд Че?

Проводив уходящий корабль взглядом, я проверил количество воздуха в баллонах и заторопился обратно. На душе было тяжело — свой выбор я сделал, решив остаться здесь. А вот команда и корабль… очень надеюсь, что им удастся разминуться с возможно идущими им навстречу вражескими кораблями…

16.

У изогнутого в последней судороге

тела Бэлга я задерживаться не стал, глянув лишь раз на мертвое оскаленное лицо. Я так и не понял было ли это его намеренное деяние, направленное на мое уничтожение или это последствия наркотического передоза. И то и то возможно, но вот над чем точно следует призадуматься, так это над его невероятной силой, быстротой и полным отключением здравомыслия. Он ведь меня едва не убил — раза два я разминулся со смертью, а ушибы продолжают сильно болеть.

Оказавшись в той части лайнера, что была богата на воздух, я стащил с себя скафандр и убрал его в первый попавшийся шкафчик, выкинув оттуда всякий хлам. Если упрусь в очередную безвоздушную преграду, то возможно придется вернуться, но таскать на себя стесняющий движения скафандр я не собирался. Прикрыв за собой дверь, я сфотографировал размещенный на ней номер и неспешно пошел по коридору, идя путем приведшим сюда группу Бэлга. Следовать их маршруту было предельно легко — они сами были здесь впервые и боялись заблудиться. Это, кстати, вполне легко может случится и со мной. Пусть здесь повсюду цветные стрелки, но эти цвета указывают на ближайшее местоположение тех или иных объектов, которые на таком большом корабле чаще всего многократно дублируются. Только что я миновал небольшой перекресток двух широких коридоров, перешагнув зеленую линию с направляющей стрелкой и пояснительной надписью «Сквер Коперника». Но метров двести назад я уже видел такую же зеленую линию, однако там надпись предлагала дойти до «Сквера Циолковского». Доверять таким ориентирам опасно, полагаться на память не всегда стоит. И покойный Бэлг был того же мнения — поэтому они ставили на стенах собственные отметки. И нет, не кровью, хотя ее следы здесь были повсюду. Даже смешно, но на стенах красовались невероятно аккуратные стрелки. По этим отметкам и я двигался, но не забывал обращать внимание и на настенные схемы.

На многочисленные системы наблюдения я внимания не обращал. Теоретически они выведены из строя — как и почти вся электроника на борту. Если я ошибаюсь и прямо сейчас за мной наблюдают вражеские глаза, следя, как я бреду по пустым коридорам, то… то ничего. Меня просто пристрелят — при таком раскладе им ничего не стоит зайти мне за спину и выстрелить в спину. Но встречные экраны, сканеры и даже индикаторы были либо мертвы, либо светились все тем же мерцающим зеленым. За последние десять минут дважды «моргнула» искусственная гравитация, при этом освещение оставалось ровным. Я искренне надеялся, что важнейшие системы жизнеобеспечения продолжают работать и в коридоры все еще подается свежий воздух.

Еще через несколько сотен метров я остановился на очередном перекрестке. Мое внимание привлекла стрелка необычного цвета — серебристого. Золотыми крупными буквами на ней было начертано нечто не слишком понятное: «Олимпия». У стены нашлась изящная деревянная стойка — деревянная! — с разложенными на ней бумажными каталогами. Бумажными! И в первом же из них я выяснил, что за словом «Олимпия» скрывается большая жилая элитная зона для пассажиров серебряного класса.

Это еще какой такой класс?

Мне приходилось слышать о таких пассажирских классах как эконом, бизнес или люк… еще что-то слышал о первом классе. Но серебряный? И вряд ли это высшая ступень, учитывая наличие такого благородного металла как золото. По этой серебряной стрелке я пошел, проигнорировав отметки бандитской группы.

Причина этому была проста — мне нечего делать в тех секторах, откуда выползли эти негодяи. Там меня будут ждать только пустые загаженные помещения. Изначально я шел по черным отметкам лишь потому, что они гарантировано вели по заполненным воздухом коридорам. Но сейчас стало ясно, что основная часть корабля не повреждена.