Печальная принцесса
Шрифт:
…Она подскочила на постели. Ночная рубашка была вся мокрая. Дрожащей рукой включила лампу, сняла с себя белье, достала сухую теплую пижаму и вернулась под одеяло. Оглянулась: Виталия поблизости не было. Он остался в ее ночном кошмаре. Лиля тихо заплакала.
– Ты зачем убила меня? – вдруг услышала она откуда-то из-за занавесок, возле балконной двери.
– Ты здесь… – Она закрыла лицо руками. – Когда ты оставишь меня в покое?
– Никогда. Так зачем ты убила меня?
– Если бы разошлись,
– Но ты зарезала меня. Как поросенка. Кто тебя научил пользоваться ножом?
– Это оказалось нетрудно. Тем более что ты ничего не почувствовал. – Она говорила, стараясь не смотреть на занавеску, которая (она видела это боковым зрением) время от времени шевелилась.
– Откуда тебе знать, что я чувствовал, а что нет? Я бы мог, по твоей легенде, отправиться в Москву, там бы нашел себе бабу, женился бы, ты же знаешь, я мужик хоть куда. Любая пошла бы за меня. Да я зажил бы как король!
– Виталя, прошу тебя, уйди. Я же знаю, что тебя нет и не может быть, ты умер, твое тело лежит на дне колодца.
– Говорю же, мне скучно там. Когда ты последний раз была в Хмелевке?
В дверь постучали. Лиля прикусила язык.
– Лиля? – услышала она голос Кати.
– Заходи.
Катя, кутаясь в халат, вошла, села на постель рядом.
– Ты чего? – спросила она сонным голосом, почти не открывая глаз. – Я сплю и вдруг слышу: голос. Твой голос. Ты с кем-нибудь разговаривала?
– Да. Сама с собой. Кошмары снятся. Какие-то призраки, и я молитву сначала прочитала, а потом свою стала сочинять, чтобы поскорее весь ужас прошел и мне захотелось спать.
– А я решила, что ты по телефону говоришь. Думаю – может, что-то случилось?
– Нет, Катя, все нормально.
– А у меня что-то желудок болит. Так сосет под ложечкой, такие неприятные ощущения…
– Сходи в поликлинику, сделай ультразвук… ты уже не первый раз жалуешься на боли. Пойми, никто, кроме нас самих, за нас не побеспокоится.
– Ну, почему же? Тебе грех жаловаться. У тебя-то есть кому за тебя побеспокоиться.
– Напрасно ты думаешь, что Семен будет заботиться обо мне в случае, если я заболею. Вот ты как себе это представляешь? Он бросит семью, переедет ко мне и будет кормить меня манной кашей с ложечки? Скажи, Семен похож на такого мужчину?
Она поддерживала разговор ради того, чтобы Катя ничего не поняла, не увидела ее слез и ее трясущихся рук. Искушение признаться ей в том, что она убила мужа и теперь скрывается, было в ту минуту так велико, что она чуть не задохнулась от этого порыва переполнявших ее доверительных чувств. С другой стороны, как бы хорошо она ни думала о своей подруге, предположить, как именно она поведет себя в этой ситуации, было сложно. Слишком уж мирной и тихой была их жизнь. И если бы Катя узнала, в каком кошмаре живет ее квартирантка, то вариантов ее реакции Лиля насчитывала всего два: первый – она воспримет ее кошмар как свой собственный и попытается помочь ей, как сможет; второй – постарается как можно скорее распрощаться с ней из страха быть привлеченной по этому делу. Других вариантов Лиля не видела.
– Знаешь, мне уже несколько ночей снится сон, где я – убийца. Словно я кого-то убила, представляешь? – вдруг выдала она, не в силах и дальше нести свою дурно пахнувшую гнилым колодцем ношу.
– Ты убивала во сне? – самым серьезным тоном спросила ее Катя.
– Нет же! Просто – снится чувство вины, и мне так тяжело…
– Это твой муж тебя вспоминает, раскаивается, что бросил тебя. Скажи, а ты бы хотела, чтобы он вернулся и нашел тебя?
– Упаси боже, – чрезмерно нервно перекрестилась Лиля.
– Ну и ладно. Не думай о нем и о своем сне. Все это – чепуха. Просто ты насмотрелась на ночь криминальных фильмов, вот и снится всякая ерунда. Мне вон однажды приснился теракт, а потом, когда я все проанализировала, поняла, что уснула с включенным телевизором и что на самом деле где-то в Израиле был террористический акт, и эта новость вжилась в мой мозг, проникла в сон, вот так-то. Думаю, и ты перед сном смотрела фильм про убийство, и то, что ты увидела во сне, – лишь продолжение этого фильма: ты взяла на себя роль какой-нибудь героини. Если хочешь крепко уснуть, я сделаю тебе сейчас чаю с медом, будешь?
Лиля с благодарностью кивнула головой. Чай с медом, и – конец кошмарам. Как же все просто и легко! И никто никогда не узнает, что произошло той ночью в Хмелевке, кто кого убил и сбросил в колодец. Ну кто туда полезет?
Катя вышла из комнаты, и из-за занавески показался Виталий. Он был в спортивном трико и свитере. Сел на то же самое место, где только что сидела Катя, и взял руку Лили в свою.
– Мне там скучно, даже поговорить не с кем. Вот тебя, к примеру, если арестуют, то в камере наверняка кто-нибудь будет, не в одиночку же посадят.
– Заткнись! – прошипела она, отдергивая руку. – И исчезни.
И он исчез.
Пришла Катя и принесла чай.
– Мне тебя бог послал, – растроганно произнесла Лиля. – Спасибо.
14
– Однажды я пришла домой раньше обычного, у нас травили мышей, и всех отпустили. Я купила по дороге сыр, хотела приготовить спагетти, настроение было хорошее, я знала, что Лиля появится дома только после семи часов, если не позвонит, конечно, и не предупредит, что ночевать не придет совсем.