Печальные ритуалы императорской России

Логунова Марина Олеговна

Соправительница братьев Иоанна и Петра царевна София Алексеевна была пострижена в монахини с именем Сусанны 21 октября 1698 г. в московском Новодевичьем монастыре, где находилась в заключении. Перед смертью она стала схимонахиней и вернула себе свое первоначальное имя София, скончавшись в том же монастыре 3 июля 1704 г., где и была похоронена. [72]

Похоронная процессия великого князя Василия Ивановича. Копия с миниатюры из Царственной книги. (Анучин Д. Сани, ладья и кони как принадлежности похоронного обряда. М., 1890. С. 22)

72

Студенкин Г. И. Романовы. С. 9–10.

Духовные завещания

Начиная с глубокой древности, наши правители оставляли завещания – духовные грамоты, которые

составляли при жизни, определяя, кто из наследников сможет претендовать на большие права, кто на меньшие. Эти духовные грамоты сохранялись как документ государственной важности и впоследствии былиопубликованы исследователями. Н. И. Новиков собрал в своей «Древней российской вивлиофике» многие завещания известных русских князей, в их числе «Список с духовной грамоты великого князя Василия Васильевича», [73] который преставился в 1462 г.: «Во имя святой Троицы и по благословению митрополита всея Руси Феодосия, завещал детям жить как один и почитать мать, которая им вместо отца. Старшему сыну Ивану Васильевичу завещал Великое княжение», ему же завещал и главную святыню – крест Петра чудотворца, всем выделил уделы, распределил богатства. Подпись на подлиннике «Смиренный Феодосий, Архиепископ всей Руссии» говорит о том, что церковные иерархи скрепляли завещания, подтверждая их подлинность своей подписью и печатью: к грамоте привешены две печати: одна – великого князя, другая – митрополичья.

73

Древняя российская вивлиофика. Ч. 6. СПб., 1774. С. 1–16.

Подписи и печати свидетельствовали об особенностях конкретной исторической эпохи. Так, к духовной грамоте великого князя Ивана Даниловича Калиты, содержание которой соответствует ее назначению – разделить по своей воле все движимое и недвижимое имущество между родственниками, помимо его личной печати «привешена» еще одна свинцовая, вероятно, татарская печать, что говорит о политическом положении страны. [74]

В «Древней вивлиофике» Н. И. Новикова представлены духовные грамоты великого князя Семена Ивановича, в иночества Созонта, [75] великого князя Дмитрия Ивановича Донского – первая, которую он впоследствии изменил, и его вторая духовная грамота. [76] Традиция духовных завещаний была продолжена и в последующие времена.

74

Древняя российская вивлиофика. Ч. 8. СПб., 1775. С. 214–220.

75

Там же. С. 226–249.

76

Там же. С. 259–277.

Б. Чориков. Завещание Владимира Мономаха

Время захоронения

Особенностью траурного ритуала допетровского времени является быстрое захоронение тел, на что указывают многие источники. В XIV–XVII вв. сохранялось правило погребения на следующий день после смерти. Умершие ночью погребались на следующий день. Исключения незначительны и обусловлены конкретными причинами, когда скорое погребение было невозможно. Так, например, в связи с тем, что на похороны князя Юрия Васильевича Дмитровского, умершего в 1472 г., дожидались приезда Ивана III из Ростова, в нарушение традиции тело было на следующий после смерти день до погребения поставлено в церкви. [77]

77

Шокарев С. Ю. Русский средневековый некрополь: обряды, представления, повседневность (на материалах Москвы XIV–XVII вв.) // Россия в красках. Сайт:(дата обращения 27.06.2009).

На скорое захоронение указывает историк Н. И. Костомаров: «Летом русские хоронили очень скоро – обыкновенно в течение 24 часов. Если ждали родных, то тело вносили в ледник, во избежание зловония. Зимой не спешили с похоронами. Тело богатого человека ставили в холодную церковь, иногда дней на восемь». [78] В данном случае Н. И. Костомаров, говоря о восьми днях, очевидно, опирался на свидетельство Петра Петрея: «Если покойник был человек знатный, гроб его сторожат днем и ночью, зажигают свечи, священники и монахи поют, окуривают гроб ладаном и миррой и окропляют раз в день святою водою, пока не исполнится восемь дней». [79] Вряд ли это замечание правдиво, иностранцы часто ошибались, не вполне понимая суть происходящего. Скорее всего, сообщение П. Петрея вызвано бытованием традиции «дневания и ночевания» при могиле.

78

Костомаров Н. И. Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа. С. 253–261.

79

Петрей П. История о великом княжестве Московском. С. 455. // Восточная литература. Средневековые исторические источники востока и запада. [Электронный ресурс] URL:info (дата обращения 16.08.2009).

На обычай устраивать дежурства у захоронения обращали внимание

многие иностранцы, путая их с дежурством у тела, вошедшим в обиход правящей элиты только с начала XVIII в. Так, Д. Горсей писал, что Иван Грозный «был пышно захоронен в церкви архангела Михаила; охраняемый там днем и ночью». [80] Действительно, обряд «дневания и ночевания» у царского гроба существовал уже при погребении Ивана Грозного, впоследствии в императорской России традиция дневания была распространена и на дежурство у тела еще не погребенных представителей правящего дома.

80

Горсей Д. Записки о России. XVI – нач. XVII вв. / пер. и сост. А. А. Севастьяновой. М., 1990. С. 94.

С. Ю. Шокарев приводит в своей работе канонические ответы новгородского епископа Нифонта (XII в.) на «Вопрошания» Кирика, которые предписывали погребать мертвых до захода солнца: «Тако погрести, яко еще высоко (солнце), то бо последнее видит солнце до общего воскресения». Пересказ этой статьи С. Герберштейном показывает, что правило скорого захоронения соблюдалось и в XIV–XVII вв. [81] В петровское время эта традиция претерпела существенные изменения.

Теме ухода из жизни как совокупности ритуальных действий историки всегда уделяли внимание. Н. И. Костомаров в «Очерке домашней жизни и нравов великорусского народа в XVI и XVII столетиях» [82] говорит, что смерть сопровождалась заветными событиями. По понятию русских, умирать среди семейства в полной памяти считалось благодатью небесною для человека. Чувствуя приближение смерти, русский составляет завещание, распределив свое состояние, и назначает меры для успокоения своей души, ими считались милостыня, наделение монастырей, освобождение рабов. Богоугодным делом считалось платить и прощать долги. Около умирающего собиралась семья, слуги и знакомые, ему подносили образа, и он благословлял каждого. Рядом находился и его духовный отец, читавший на момент отхода души «Отходную». «Многие для большей верности спасения души облекались перед смертью в монашескую одежду, а иные принимали и схиму, как это делали цари». [83] Из этого заявления можно сделать вывод, что монашеская одежда не всегда соответствовала реальному принятию пострига.

81

Шокарев С. Ю. Русский средневековый некрополь.

82

Костомаров Н. И. Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа. С. 253–261.

83

Там же. С. 254.

Плач и причитания

Особым ритуалом считались плач и причитания, начинавшиеся женой усопшего, которая должна была «вопить» до конца траурных мероприятий. Во время похорон нанимались профессиональные плакальщицы, кривлявшиеся и вопившие «точно какие волки или собаки». [84] Обычай чрезмерной демонстрации горя, скорее всего, пришел на Русь вместе с христианством, на что указывали иностранцы: «…всему этому они (русские) научились у греков, которые исполняли такой же обряд над покойниками, именно: на другой день по смерти кого-нибудь собирались на самом рассвете к умершему женщины, начинали плакать и вопить, бить себя в грудь, царапать себе лицо, рвать у себя волосы, так что жалко было смотреть. Исполнив это как следует, добросовестным образом, те, у кого здоровое горло и грубый голос, первые начинали вопить, стонать, плакать, рыдать: то заведут на самый высокий лад, то что-то залепечут ртом, то остановятся и замолкнут, а потом начнут пересказывать добрые дела покойника от самого его рождения до смерти». [85]

84

Петрей П. История о великом княжестве Московском. С. 455.

85

Там же.

У постели умирающего Василия IV. Миниатюра из лицевого летописного свода XVI в.

Смерть представителей правящей семьи также сопровождалась плачем и воплями. В свидетельстве о смерти Василия III летописец указывает, что из-за крика и плача не было слышно речи митрополита Даниила и бояр, успокаивавших рыдавших: «И бысть плачь и рыдание во всех людех велий». [86]

86

ПСРЛ. Т. 34. С. 23–24.

Помещение тела в гроб

К глубокой древности восходит и традиция помещения тела в гроб перед похоронами. Пока делали деревянный гроб, тело лежало на столе. У богатых людей гроб был обит разной материей: например, внутри – червчатым, снаружи – вишневым бархатом.

Мертвеца из дома выносили в закрытом гробу, укрывали покровом или шубой. Гроб несли на руках обычно шесть человек. Если покойник принимал монашество, то несли монахи или монахини и хоронили в монастырях. Перед опусканием тела в могилу крышку гроба поднимали и все целовали покойного или гроб. Священник давал в руки мертвецу отпустительную грамоту, которую иностранцы считали рекомендательным письмом Св. Петру или Св. Николаю.