Печать богини Нюйвы
Шрифт:
Девушка выпрямилась – и удивленно захлопала глазами. Перед ней стоял, поправляя светлую рубашку, высокий и изящный красавец. Его длинные гладкие волосы были зачесаны назад, открывая высокий лоб, в ухе поблескивала серьга – серебряный змей, кусающий себя за хвост. Саша невольно сделала шаг назад. Если каким-то чудом старенький профессор Кан не натолкнулся во время своих археологических поездок на эликсир молодости, то этот человек мог быть только…
– Вы ассистент профессора Кана, верно? – оправляясь от неожиданной встречи, нервно улыбнулась девушка. – Простите мою поспешность.
– Верно, – с легким поклоном отозвался красавец. – Его ассистент, помощник и по совместительству
Александра почувствовала себя неловко. Стоящий перед ней мужчина был… как-то уж очень хорош. Говорил он негромко, вдумчиво, с безупречной и четкой ясностью, держался с прямо-таки завидным достоинством, а выглядел… Девушка подавила желание поправить прическу, чтобы скрыть свое замешательство, – не часто ей попадались мужчины, чья красота, деликатная и изысканная, ничем не уступала женской.
– Я… – начала было лепетать Саша, с ужасом и внутренним возмущением чувствуя, что заикается при виде этакого совершенства, – хотела бы поговорить с… с профессором Каном. Если… если вы не возражаете.
Ассистент, помощник и по совместительству племянник по имени Кан Сяолун не улыбнулся и ничем – ни жестом, ни словом – не показал, что заметил ее внезапное смущение и растерянность. Только промелькнула и сразу же исчезла в его глазах затаенная, вкрадчивая усмешка.
– Ни в коем случае, – отозвался красавец и чуть отступил в сторону, приглашая мисс Сян в кабинет. – Дядюшка тоже хотел с вами повидаться, но, к сожалению, обстоятельства сегодня не благоволят нам. Незадолго до вашего прихода моему уважаемому родственнику позвонили из дома. Его личное присутствие потребовалось для решения некоторых семейных проблем щекотливого свойства, и…
Кан Сяолун многозначительно замолк, предоставляя девушке возможность сдержанно запротестовать, уверяя, что уж ее-то вопросы и дела могут подождать перед лицом профессорских затруднений, что Саша и сделала. Внезапно ей захотелось покачать головой – разговор их просто сочился вежливостью, как жареная говядина – кисло-сладким соусом. От таких политесов впору было переодеваться в ханьфу и кланяться вельможному господину, прикрываясь широким рукавом и не поднимая ресниц!
– Тогда, – не без сожаления сказала девушка, – боюсь, мне придется посетить господина Кана в другой раз. Надеюсь, мое присутствие не слишком вас обеспокоило…
Профессорский племянник чуть приподнял в воздух холеную ладонь. Саша, поражаясь сама себе, послушно замолкла и в очередной раз за день рассвирепела. С какой-такой стати она, словно корова, слушается этого красавчика, стоит лишь ему пальцем шевельнуть?
– Я говорю, – чувствуя, как в голосе прорезаются стальные нотки, повторила внучка Тьян Ню, – что пришло время мне вас покинуть.
Кан Сяолун никак не отреагировал на ее несдержанность, лишь чуть склонил голову набок, всем своим видом выражая доброжелательный интерес.
– Конечно, – гладким, ровным, словно речная галька, голосом прожурчал он. – Если вам так будет угодно, госпожа Сян Джи. Поверьте, мой уважаемый дядюшка менее всего желал оскорбить вас своим незапланированным отсутствием. Позвольте мне от его лица принести глубочайшие извинения за то, что вы потратили свое время на сегодняшнюю поездку.
У девушки свело зубы от такой велеречивости. «Этому бы племяннику, – подумала она, – да в какой-нибудь дворец, советником-шептуном, что коброй вьется у трона властителя. И как у милейшего добряка-ученого в семье мог родиться такой вот… василиск?»
– У меня нет сомнений в том, – заговорила Александра, сама не осознавая, что начинает с осторожностью выбирать слова, – что профессор Кан не по своей воле отменил нашу сегодняшнюю договоренность.
Кан Сяолун
В окна кабинета пробился дневной свет, осветив переплеты книг, рядами стоявших на полках, бронзовую фигурку Будды, аккуратно разложенные на столе бумаги. Солнечные лучи засияли на длинных ресницах профессорского племянника, и мисс Сян Джи сглотнула.
– Дядюшка, – голосом, который походил на нож, взрезающий масло, продолжил Кан Сяолун, – страдая от невозможности лично встретить вас сегодня, просил меня послужить ему заменой. Конечно, я не могу похвастаться его опытом и ученостью, но, уверяю вас, госпожа Сян Джи, мои познания в области быта и обычаев Древнего Китая весьма обширны. Вы ведь упоминали по телефону, что вам требуется консультация по истории династии Хань? Разрешите ли помочь?
Александра, которая уж соображала, как бы ей половчее раскланяться и сбежать от сладкоголосого красавца, в удивлении вскинула голову. Первым ее порывом было отказаться – племянник профессора чем-то неуловимо насторожил и испугал ее. Но потом, поразмыслив секунду, девушка слегка устыдилась. Мало ли кто и как разговаривает? Ничего, кроме обходительности и вежливости, она от Кан Сяолуна не видела… и что, в конце концов, может случиться, если он глянет на бабушкину рыбку?
– Будьте так любезны, – не совсем понимая, правильно ли поступает, согласилась Саша и достала из кармана подарок Тьян Ню. – Взгляните на эту фигурку. Я хотела бы понять, имеет ли рыбка какую-нибудь ценность. Возможно, это просто безделушка, так что я заранее приношу свои извинения, если…
Она бы говорила и дальше, но слова застряли в горле. Племянник профессора приблизился к девушке и вдруг неожиданно обхватил ладонь, в которой лежало наследство Тьян Ню, своими длинными сильными пальцами. Саша, вздрогнув, почувствовала на своей коже его теплое дыхание. Несколько долгих, пропитанных напряжением мгновений он смотрел на рыбку, полуприкрыв глаза. Лицо его, прекрасное, как у фарфоровой куклы, было неподвижно. Потом – один вздох, другой – Кан Сяолун отпустил ее руку и взглянул прямо на Александру.
И девушке показалось: впервые за то время, что она провела с ним за беседой, он увидел ее.
Империя Цинь, 207 г. до н. э.
Люси
Вольно бродить по Поднебесной Люсе неожиданно понравилось. Это ведь смотря с чем сравнивать. Край тут был обжитой, прямоугольники рисовых полей сменяли буйно зеленеющие рощи, ночи стояли теплые и звездные, дни – нежаркие, а может, девушка уже начала привыкать к климату. Не Сибирь ведь. Ну и отсутствие комиссаров с белогвардейцами радовало, хотя как раз это – дело наживное. В Поднебесной то тут то там вспыхивали бунты и восстания против власти династии Цинь, и здесь, в уезде Пэй, в каждом селении только и разговоров было, что о мерзавце Сян Юне, разрушившем целый город из-за какой-то лисы, да о храбром предводителе Лю, который, в отличие от всяких князьков из Чу, сражался с Цинь, а не с собственным народом. Недаром ведь к командиру Лю прямо от престола Яшмового Владыки спустилась настоящая небесная дева, само воплощение милости Небес! «А не какая-нибудь хулидзын», – добавляли селяне. «Мятежник Лю и с хулидзын бы справился!» – заявляли другие, а девушки, томно вздыхая и хихикая, поправляли: «Красавчик Лю»…