Печать богини Нюйвы
Шрифт:
«Ну чисто партизаны!» – подумалось Люсе. Непрошенные ассоциации с пережитыми среди родных осин ужасами породили неприятный холодок, словно в спину снова подуло стылым ветром, а в затылок уперся вороненый ствол нагана… Девушка тряхнула головой, отгоняя воспоминания. Нет, нет, это другой век, другая страна и, похоже, совсем другой мир. Красное знамя Пэй-гуна должно внушать страх другим, а вовсе не ей. Кстати, о знаменах… Люся вдруг припомнила собственное «пророчество», изреченное перед чуским князем и его дядюшкой, и неуверенно усмехнулась. Что это было тогда? Случайная и удачная
Но тут ее заметили. Лю, раздававший указания своим офицерам, приветливо махнул рукой и крикнул:
– Эй, Люй Ши! Иди прислужить госпоже!
Люся кивнула в ответ и благосклонно позволила запыхавшемуся мальчишке себе «прислужить». Спустя несколько минут, умытая и посвежевшая, она сидела на чурбачке, жевала лепешку и пыталась выловить из сплошного потока болтовни китайчонка максимум полезной информации.
– …а Фэн нам сейчас никак не взять, там циньцы засели, а градоначальник, урод такой, к ним переметнулся. Но ничего, дайте срок, небесная госпожа, вот возьмем мы теперича Дан да наберем побольше народу в войско, и уж тогда…
– Значит, мы теперь идем Дан брать? А Фэн никак не взять? – Люся переспрашивала больше для того, чтобы самой запомнить названия древних городов. Ей-то что Дан был, что Фэн – один пес…
– Вот именно что так! – Ординарец, видать, приятно поразился смышлености небесной женщины-лисы. – Дан возьмем, тогда и Фэн сможем!
– А силенок у нас хватит на этот Дан?
Люй Ши, сноровисто складывавший тем временем палатку, из которой он уже успел выгрести все вещи, отчаянно замахал руками.
– Да хватит-хватит, как не хватить? Там же ж, окромя циньского гарнизона, и воевать-то не с кем! Нам же только начать, а там уж циньцам наши сторонники – бац! – и в спину ударят прям изнутри стен.
– А если другой отряд Цинь подойдет на выручку?
– Не, им не до того. – Люй Ши помотал лохматой головой. – Они с генералом Сян Юном у Се схлестнулись, аккурат поутру голубь прилетел с письмишком. Там столько ванов собралось – ужас! И из Ци, и из Вэй, и даже из Чжао!
У Люси от обилия названий уже в ушах звенело, поэтому она потрясла головой, как лошадь, и подняла ладонь, останавливая словесный поток:
– Так. Стой. Сян Юн с войском сейчас у города…
– Се, госпожа.
– …у Се. А мы идем брать Дан.
– Именно так, госпожа. Вы такая понятливая! Прям удивительно! Интересно почему…
– Потому что госпожа Лю Си – небесная лиса, она прожила тысячу лет праведной жизнью на Земле, а лишь потом была призвана на Небеса, – веско напомнил неслышно подкравшийся конфуцианец. – Не забывай об этом, юный Люй. А теперь иди-ка, тебя командир зовет.
Люся подождала, пока мальчонка ускачет, и лишь потом поинтересовалась:
– Чем обязана столь щедрым вниманием, мудрый Цзи Синь? Или лучше – благородный?
Стратег посмотрел так, словно она до сих пор не прожевала лепешку
– Лучше – мудрый, – отрезал он. – А касательно вас, госпожа…
– Или вы решили приобщиться к тайнам Земли и Небес, которые мне ведомы? – невежливо перебила его девушка прежде, чем конфуцианец изречет что-нибудь непоправимо-уничижительное. Что-то, после чего между ними не сможет быть даже доброй ссоры, не говоря уж о худом мире. А вот ссориться с побратимами Пэй-гуна Людмиле было совсем не с руки. Добром такое противостояние все равно не кончится, а потом – она же рано или поздно уйдет, а ему с друзьями и соратниками еще жить и жить. И империю завоевывать, между прочим.
– Отчасти, – выгнул бровь Цзи Синь и задумчиво пошелестел веером. – Если они вам ведомы. Но вы, госпожа, не кажетесь мне существом, действительно прожившим тысячу лет.
«Умный какой, чертяка! – сердито подумала Люся. – Зараза, дернуло же меня напялить тогда эти хвостатые тряпки и назваться лисой! И как теперь выкручиваться?»
– В садах госпожи Западного Неба время течет иначе, чем на земле, – извернулась она. – И всякий, кто попадает туда, вновь обретает юность. Но давайте начистоту, уважаемый Цзи Синь. Вас тревожит, что рядом с вашим другом и командиром крутится лиса, поэтому вы опасаетесь за… э… падение его жизненной силы? Уверяю, с ян у Пэй-гуна ничего не случится. Не упадет ян, клянусь.
Гладкие щеки братца Синя мгновенно окатило румянцем, а веер затрепетал в его руке, будто осенний листик. И сразу стало ясно, что мудрый конфуцианец очень и очень молод.
– Э… дело не в ян… э… дело в том, что мораль… – Тряхнув головой, стратег взял себя в руки и отчеканил: – Присутствие в войске лисы роняет моральный дух воинов!
– Как уронили, так и поднимем, – фыркнула Люся, ничуть не смущаясь некоторой фривольности своих речей. Хулидзын ведь лисы, им положено быть бесстыжими, так? – Если я придумаю, как воодушевить воинов, вы станете более снисходительным ко мне?
Цзи Синь помолчал. Видимо, откровенно грубить женщине командира он все-таки не решался, но и к перемирию был не готов.
– Пока что, – наконец изрек он, – я вижу перед собой всего лишь хитрую женщину, которая ведет себя совершенно неподобающе и бесстыдно вмешивается в дела мужчин, да еще и морочит голову моему побратиму своими чарами. Госпожа Тьян Ню действительно приносила пользу, а от вас можно ждать только беды и подлости. Поэтому я не стану доверять такому низкому существу, как вы, и не надейтесь соблазнить меня вашим коварством!
«Ах ты индюк китайский! – взбеленилась Людмила. – Тоже мне, комиссар нашелся!»
– Послушай, ты, моралист недоделанный, – прошипела она, – я только один раз скажу и повторять не стану. Мою единственную сестру похитил Сян Юн, и только богам ведомо, что он с ней сделал. Я не причиню никакого вреда человеку, который искренне и бескорыстно помогает мне ее спасти. Поэтому твоему Пэй-гуну ничего не грозит. Зато ты, если не уймешься, запросто станешь моим врагом. А врагов я щадить не стану. Усек, морда конфуцианская?