Печать дьявола
Шрифт:
И вообще -- чувствовал себя прекрасно, точно кот, вдоволь налакавшийся сливок.
Лицо Лили в гробу было по-детски невинным, изумлённым, сияющим полупрозрачной восковой белизной. Никто по-прежнему не изображал скорби, и тем неожиданнее и сильнее Мориса де Невера поразило лицо обычно сдержанного Хамала. На нём сначала промелькнула высокомерная и ядовитая насмешка, потом -- откровенное любопытство и веселье, а ближе к окончанию погребения читались только злость и нескрываемое отвращение, почти гадливость.
Морис был заинтригован. Впрочем, у него были для этого и другие основания, и потому, возвращаясь с похорон, Морис, знаком
– - Нам нужно поговорить, Гиллель.
Хамал уставился на него, несколько минут молчал, потом тихо вздохнул. Он уже всё понял. Безнадёжно и уныло проронил:
– - Говорите, мсье де Невер.
Тот высказался без обиняков.
– - Вы безошибочно узнаёте, кто и что думает. Не знаю, как и откуда, но вы понимаете чужие мысли. Я понял это, когда вы, первый раз выпив со мной, помните, после коллоквиума, стали оспаривать сначала то, что я говорил, а потом ... то, о чём я никому не говорил. Вы не могли сказать то, что сказали, не зная моих мыслей. Я начал наблюдать за вами. Видимо, вы прочли и мысли Ланери о его намерении спросить меня по истории. Я видел изумление Уильямса, когда Вы отвечали на его вопросы, а чему изумляться, как не тому, что вы прочли, вероятно, его же собственные мысли и, слегка перефразировав, их же ему и преподнесли? Не так ли? Я вспомнил, что вы в первый же момент по приезде шарахнулись от Виллигута. После вы также шарахнулись и от Лили. Вскоре я понял, почему. Я прав?
Хамал угрюмо посмотрел на Невера. Чёрт бы побрал этого красавца! Кто бы мог подумать, что у него хватит ума сообразить! Гиллель Хамал был дьявольски умён, но никогда всерьёз не думал о чужих мозгах, и мысль о том, что его могут просто понять, вычислить его способности -- даже в голову ему не приходила. Тем более -- этот херувимчик! Но что теперь делать? Начни он всё отрицать, неизвестно, что из этого выйдет. Хотя, конечно, Невер -- не Нергал, а Ригель -- не Мормо. Молчание затягивалось. Истолковав его, как подтверждение своей догадки, Невер спросил:
– - Что вы поняли сегодня? Кто это сделал и зачем?
Хамал опустил глаза и глубоко вздохнул. Дьявольщина. Он проиграл и понимал это.
– - Я не знаю, Морис, -- Гиллель скинул пальто и развалился в кресле и, предваряя возражения Мориса де Невера, желчно и методично продолжил, -- вы недоумевали, вспоминали покойную недобрыми словами и откровенно радовались её смерти. А в остальном ваши мысли поглощал ваш ночной флагеллационный эпизод. Не буду распространяться, к делу это не относится.
– - Он насмешливо и гадко улыбнулся.
– - Эммануэль вообще ни о чём, как я заметил, не думал, но был потрясён вашим сообщением о ритуале чёрной мессы. Мормо всегда думает, что говорит, но редко говорит то, что думает. Однако сегодня его слова с мыслями не расходились. Он расстроен. Нергал ничего не думал о покойной, но был погружен в размышления, что лучше заказать к ужину -- телячий шницель по-тоскански, рагу ди монтоне или свиные отбивные, в итоге, по-моему, остановился на отбивных. Если нужно, можно уточнить. Риммон вспоминал какую-то прогулку с синьориной ди Фьезоле и ликовал почище вашего. Сама синьорина ди Фьезоле размышляла о загробной участи души убиенной, а Бенедикт Митгарт думал о каких-то закладных. Ну, что думал Виллигут, я опущу. Мисс Утгарт считала покойную особой лёгкого поведения и презирала, а мисс Хелла и мисс Эрна думали, что та получила по заслугам. При этом у мисс Патолс были ещё некоторые мысли в отношении вас, мсье де Невер, о чём, впрочем, умолчу, хотя и замечу, что они немало развлекли меня, -- Гиллель снова гадко хихикнул.
– - Я еле сдержался, чтобы не нарушить хохотом кладбищенскую церемонию.
Из кривляний и издёвок Хамала Морис де Невер вычленил лишь то, о чём Гиллель не сказал.
– - Скажите мне, о чём думал Генрих, я настаиваю!
Глаза Хамала, и без того большие, распахнулись в пол-лица и заискрились. Он со злым сарказмом взглянул на Мориса де Невера и с глумливой усмешкой уступил его домогательствам.
– - Ну, что же, если настаиваете. Он думал о вас, Морис, ему хотелось отдаться вам. Он думает, что вы с Ригелем любовники, и ревнует. Он считает вас красавцем, и влюблён в вас, как кошка. Однажды в бане он видел ваши гениталии, они перевозбудили его и с тех пор он мечта...
– - Тьфу! Бога ради!
– - Невера замутило, но он сумел взять себя в руки
Хамал с мстительной ухмылкой пожал плечами, театрально разведя руки в стороны.
– - Вы же настаивали... Вообще-то, дорогой Морис, запомните на будущее, умные люди настаивают только на лимонных корочках или на листиках мяты. Если настаивать на своих подозрениях или своей правоте -- пить такое по большей части будет невозможно.
– - Значит ли это, что никто из них не причастен к убийству?
Хамал снова высокомерно улыбнулся.
– - Это значит, что господин Ригель, присутствующий здесь, прав, когда думает, что убийца доволен содеянным и не слишком обременён угрызениями совести и мыслями о совершённом. Мне не хотелось бы излишне смущать вас, Эммануэль, -- продолжал Хамал мягче, обращаясь уже к Ригелю и улыбнувшись ему почти дружески, -- но должен заметить, что вы -- единственный человек на курсе, в чьи мысли никогда не стыдно заглянуть.
Эммануэль смутился, опустил голову и потому не заметил, как покраснел Морис де Невер.
Глава 10. Бог весть -- кто, но главное -- как?
В обществе нужно лгать, притом настолько тонко, чтобы вас не заподозрили во лжи и не стали презирать, как бездарного фигляра, затесавшегося в труппу отличных артистов.
– - Никола Шамфор
У того, кто проводил бы с похорон Августа Мормо и Фенрица Нергала, была бы возможность убедиться в правоте слов Гиллеля Хамала. Но оба они в отсутствии провожатых уединились в кабинете Мормо.
– - "De Sagis et eorum Operibus", "De Virtute Imaginativa", "Philosophia Sagaria", "De Pestilitate", "De Morbis Amentium", -- Нергал лениво читал названия толстых запылённых фолиантов, украшавших книжные полки кабинета Мормо. Хозяин кабинета лежал тут же, на тахте, глядя в потолок.
– - Чёрт возьми, Августин, ты, как я посмотрю, интеллектуал.
Мормо не был польщён похвалой.
– - Заткнись, Фенриц.
– - Ой, прости, я и забыл, что ты в трауре. Что-то долго не несут отбивные, я голоден, как волк, -- Нергал в нетерпении выглянул в коридор.