Печать фараона

Солнцева Наталья

Поэтому Валерий удивился, когда утром увидел в окно телеграфистку, махающую ему рукой, - выйди, мол.

–  Тебе письмо, - сказала женщина, едва он подошел к калитке.
– Я подумала, может, что важное.

За ночь навалило снегу, калитка не открывалась, и Хромов взял письмо, протянув руку через забор. Обратный адрес на конверте был незнакомым, напечатанным на машинке.

***

Москва

–

 У тебя новый клиент?
– спросила Ева, помогая Славке отряхивать с куртки снег.

–  Пожалуй, что да, - улыбнулся сыщик.
– Стас Киселев, молодой, перспективный управляющий филиалом банка. Ты будешь в восторге от его рассказа.

–  Правда?
– оживилась она.
– Надеюсь, дело не в финансовых махинациях?

–  О нет!

–  Что-нибудь таинственное?

–  Более чем. Ужин еще не остыл? Я нарочно ничего не заказывал в баре, помнил обещанный пирог.

Ева поспешила накрыть на стол. Она предвкушала удовольствие от истории, которую сейчас услышит.

Смирнов утолил первый голод и приступил к рассказу.

–  Итак, - начал он, - некий господин Киселев из-за своего увлечения эзотерическими практиками попал в неприятности, если можно так выразиться.

–  А именно?

–  У Киселева есть две знакомые девушки…

И сыщик рассказал, как Стас применил свои навыки по оказанию первой помощи, приобрел в лице Марины и Вероники восхищенных поклонниц, над которыми взял шефство, и к чему это привело.

–  Он хотел поразить девушек и пригласил их в «Молох»?
– переспросила Ева.
– Это что, клуб такой, дискотека… или бар? Странное название.

–  Название - полбеды, - вздохнул Всеслав.
– Там они попали чуть ли не на «черную мессу»! Вообрази себе безлюдную улицу, первый этаж обычного панельного дома, где ничего не предвещает колдовского шабаша, ночь, массивную бронированную дверь… Туда не пускают посторонних, и лишь по просьбе друида - парня, несколько раз побывавшего в «Молохе», - два охранника во всем черном сопровождают нашего героя и его спутниц в просторную комнату без мебели. Ее стены задрапированы красным шелком, в полумраке горят красные и черные свечи, приглушенно звучит монотонный бой каких-то ударных, дым курений забивает дыхание, глаза слезятся. В глубине помещения огромный рогатый металлический истукан протягивает вперед «руки», как бы требуя жертв; у его ног теснятся стеклянные кувшины с ужасным содержимым - засунутыми вниз головой младенцами.

Ева ахнула.

–  Настоящими?

–  Стас говорит, то были резиновые куклы. Но эффект производят жуткий. Завсегдатаи знают, что младенцы резиновые, а вот новички пугаются. Когда вновь прибывшие отрывают взгляд от кувшинов, они видят группу «последователей культа», облаченных в бесформенные темные балахоны. Они окружают человека с выкрашенным золотистой краской лицом, который звонит в свисающий с потолка колокол и выкрикивает какие-то заклинания.

–  Ничего себе!
– зрачки Евы расширились, щеки горели.
– А вход платный?

–  Даже не думай, - отрезал сыщик.
–

Не хватало еще тебя потом разыскивать!

–  Разве кто-то уже пропал?

–  Давай по порядку. Зрелище, которое должно было заворожить наивных провинциалок, отчего-то повлияло на них неожиданным образом - девушки нервно захихикали, чем взбесили Главного.

–  Кого-кого?

–  Стас объяснил, что мужика с накрашенным лицом в «Молохе» величают Главным. Там вообще не принято пользоваться обычными именами. Главный играет роль то ли жреца, то ли вызывающего духов, а остальные - внимающие.

–  И те, в балахонах?

–  Все. Иерархия существует, но она завуалирована. Кстати, вход действительно платный, и «добровольный взнос» составляет двадцать долларов с каждого.

–  Терпимо.

–  Более-менее, - согласился Смирнов.
– Так вот! Хихиканье новеньких не понравилось Главному, он решил припугнуть непочтительную публику и проделал следующий фокус: незаметно достал откуда-то ветку с мелкими белыми розами, дунул на нее, забормотал что-то неразборчивое и предложил девушкам убедиться, что розы настоящие. То есть… понюхать!

–  Довольно эффектно!
– воскликнула Ева.
– Они понюхали?

–  Разумеется. С тем же недоверчивым смешком. Чем, видимо, окончательно прогневили Главного! Он смерил их испепеляющим взглядом и заявил о предсказанном часе, - дескать, одна из девушек, явившихся сегодня последними, должна утолить жажду Молоха. Аромат белых роз, который она вдохнула, несет несмываемое проклятие. Все повернулись в сторону Стаса и его спутниц. «Кто из них?» - провыли одетые в балахоны внимающие. Главный помедлил и… указал на Марину.

–  Я бы умерла со страху.

–  Девушки опешили, испугались и бросились прочь… Стас за ними. Их никто не задерживал, дверь оказалась открытой, и троица благополучно выбралась на улицу. Только тогда они сообразили, что верхняя одежда осталась в гардеробной. Темно, морозно, снежок порошит… но никто, в том числе и господин Киселев, не пожелал вернуться, чтобы забрать пальто и куртки. Молодой человек выскочил на дорогу, поймал такси… и все.

–  Как это - «все»?
– возмутилась Ева.

–  Стас отвез девушек, потом добрался до своей квартиры, напился водки и уснул мертвецким сном. Утром вчерашний испуг показался диковинным приключением. Чувствуя свою вину, господин Киселев возместил Марине и Веронике материальный ущерб от потери верхней одежды. Дамы купили себе обновки и со смехом обсуждали забавное происшествие.

–  Смеялись они недолго, надо полагать, - мрачно произнесла Ева.
– Я угадала?

–  Ты всегда на высоте, дорогая. Пожалуйста, отрежь мне еще пирога, вкусно неимоверно. И чайку налей, если можно.

Ева беспрекословно выполнила просьбу, ожидая продолжения. Смирнов же занялся едой, отдавая должное и пирогу с сочной мясной начинкой, и грибам в сметане. Зловещие и загадочные криминальные подробности вызывали у него зверский аппетит.

–  Водки хочешь?
– предложил он, наливая себе холодной «Перцовки».
– С мороза хорошо.