Печать Иуды
Шрифт:
Пейнтер сразу понял, о чем идет речь.
— Как те крабы.
— Что?
Пейнтер рассказал про сухопутных крабов с острова Рождества. Прежде чем ответить, Лиза помолчала, очевидно обдумывая услышанное.
— Должно быть, заражение оказало на Сьюзен такое же действие. Стало химическим импульсом, побуждающим к миграции.
— Если это так, возможно, Сьюзен ошибается, полагая, что ей необходимо попасть в Ангкор. Не исключено, что эта дорога ведет в тупик. И тебе незачем рисковать, отправляясь туда самой. По крайней мере, до тех пор, пока все не уляжется. Пусть Грей
Его слова не убедили Лизу.
— На мой взгляд, ты прав, говоря о биологическом импульсе, лежащем в основе всего этого. И действительно, у низших существ, таких как крабы, речь, скорее всего, идет не более чем о слепом инстинкте. Крабы, как и все членистоногие, обладают лишь зачаточным…
Вдруг она умолкла. Пейнтер испугался, что связь исчезла окончательно. Однако Лиза изредка поступала вот так же, озаренная внезапной догадкой. Просто отключалась, полностью сосредоточиваясь на том, чтобы развить новую мысль.
— Лиза?
Она ответила не сразу.
— Скорее всего, Сьюзен права, — пробормотала Лиза и затем добавила громче и тверже: — Я должна попасть в Ангкор.
Пейнтер торопливо заговорил, понимая, что связь может пропасть в любую минуту. Услышав в голосе Лизы решимость, он испугался, что у него не хватит времени ее переубедить. Раз уж она отправляется в Ангкор, так уж пусть хотя бы куда-нибудь подальше от опасностей.
— В таком случае совершите посадку в большом озере рядом с развалинами, — сказал Пейнтер. — Это озеро Тонле-Сап. Там есть плавучая деревня. Найди телефон, снова свяжись со мной и оставайся там. Я мобилизую в этом районе наши силы.
Ответ Лизы он разобрал с трудом — кажется, она сказала, что постарается сделать все возможное. Пейнтер предпринял последнюю попытку:
— Лиза, к какому выводу ты пришла? Ее голос появлялся и пропадал.
— Точно не знаю… печеночный сосальщик… вирус дол-
На этом связь окончательно оборвалась. Пейнтер еще несколько раз окликнул Лизу, но она больше не отвечала.
Услышав стук в дверь, он поднял взгляд. В кабинет ворвалась Кэт. Ее глаза сверкали, щеки горели.
— Я все слышала! Насчет доктора Каммингс! Это правда? Пейнтер посмотрел Кэт в лицо. Он прочитал вопрос в ее глазах, в движениях — страстное желание узнать правду. Лиза ему все сказала. Первым делом. Она говорила торопливо, спеша избавиться от этой ноши. Пейнтер сразу же запер трагическое известие в глухой уголок памяти.
Однако сейчас, когда он увидел Кэт, полную надежды, любви, правда оглушила его.
Встав, Пейнтер обошел вокруг стола.
Кэт все прочла по его лицу. Она попятилась назад, словно пытаясь укрыться от того, что ей предстояло услышать.
— Нет… нет… — Кэт ухватилась за подлокотник кресла, ища опоры, но все равно не смогла удержаться на ногах. Она рухнула на одно колено, потом на другое и закрыла лицо руками. — Нет…
Пейнтер опустился на колени рядом с ней.
Он не мог предложить Кэт никаких слов — только свои объятия.
Но этого было недостаточно.
Пейнтер прижал молодую женщину к груди, гадая, скольким еще предстоит умереть, прежде чем все это будет закончено.
20
Прятаться больше было негде.
Гарриет ждала мужа на лестнице, ведущей на последний этаж. Она стояла на лестничной площадке. Джек спустился вниз, оставляя ложный след, чтобы обмануть ищеек. Гарриет разорвала на полоски рубашку мужа и помогла спрятать клочки на двух предыдущих этажах: подсовывая их под двери запертых кабинетов, бросая в кучи мусора, развешивая их под потолком в запутанном лабиринте помещений. Они с Джеком делали все возможное, чтобы сбить с толку преследователей.
Джек охотился всю свою жизнь. На оленей, фазанов, куропаток, уток. До того как ему ампутировали ногу выше колена, изуродованную в результате несчастного случая, он содержал охотничьих собак. И он в них разбирался. К тому же у него оставалось три патрона в пистолете, отнятом у одного из боевиков. Гарриет не теряла надежды. Но снизу все отчетливее доносился лай собак. Аннишен тщательно обыскивала этаж за этажом. Она знала, что беглецы здесь, и время от времени с издевкой окликала их.
Все выходы были надежно перекрыты. Даже пожарные лестницы. Поблизости не было ни одного здания, куда можно было бы перебраться. И вообще весь квартал выглядел пустынным. Ни одного огонька — только где-то вдалеке. Никто не услышит призывов о помощи. Гарриет и Джек тщетно пытались воспользоваться запыленными телефонами на стене, но они все были отключены.
Подобно тем отчаявшимся, кто спасается от пожара в высотном здании, они могли бежать только вверх. И вот остался один последний этаж. Он и еще крыша.
Услышав шорох, Гарриет обернулась. В полумраке появился ее муж, в одних трусах, с пистолетом в руке. Хромая, он приблизился к ней.
— Что ты здесь делаешь? — суровым тоном прошептал Джек. Его лицо блестело от пота. Гарриет поняла, что на самом деле за гневным голосом скрывается страх за нее. — Я же велел тебе подниматься наверх.
— Без тебя я никуда не пойду. Вздохнув, он приобнял ее за плечо.
— Тогда идем.
Они стали подниматься на последний этаж по узкой черной лестнице. Внизу лестница давным-давно была перегорожена большим мусорным ящиком, отрезавшим нижние этажи.
По крайней мере, какое-то время им можно будет ничего не бояться.
Это тщеславное заблуждение разорвало глухое рычание. На лестничной площадке снизу, за мусорным ящиком послышался шум.
Беглецы застыли.
— Что ты там унюхала, девочка моя? — рявкнул голос.
На лестнице загремели шаги. Луч фонарика метнулся вверх. Гарриет и Джек прижались к стене. Рычание стало громче.
— Ну-ка, иди сюда. Давай, протискивайся в эту щель! Джек слегка подтолкнул жену. Они осторожно двинулись дальше.
Доносившееся снизу рычание перешло в громкое шмыгание носом, сопровождаемое яростным скрежетом когтей по каменным плитам.
— Давай, вперед, — продолжал голос. — Выкуривай их, а я обойду вокруг.
Послышались удаляющиеся шаги. Судя по всему, боевик пошел искать обходной путь наверх. Затрещала рация: он пробормотал несколько слов, докладывая ситуацию.