Печать мастера
Шрифт:
Коста промолчал, набычившись.
– Вах, Великий видит, насколько я терпелив! – тот поднял глаза к небу. – Какие недостатки?
– Слабость. Я слабый. И… заикаюсь, когда волнуюсь, – добавил Коста после короткого молчания.
– Во-о-т!!! – Рыжий поднял вверх палец. – Люди любят чужую слабость, так они чувствуют превосходство… что за радость подать, кому не надо? Заикайся! Горбись! Смотри с тоской в глазах… и тебе подадут… с тоской я сказал… тоска это не то, что ты изобразил…
Коста вздохнул.
– Невежда! Никакого чувства эмоционально
Коста скептически дернул бровью.
– Да-да, не спорь, ты деревенщина! Всю жизнь провел на окраине… Так вот! Ашке – столица мира! Я – точно знаю, чего я хочу – и Ашке это место, которое может сделать меня знаменитым! Научить работать в труппе, играть, быть менестрелем… нет, я и так совершенно прекрасен, но некоторый лоск не помешал бы… Ищи как я. Если тебе нужна сила – тебе нужно место, где тебя могут сделать сильным…
– Это… непонятное место, – подумав выдал Коста. – И они не хотят меня… – иначе их не отпустили бы с островов. Раз отпустили, значит не нужны – так рассудил Коста.
– Вах! Великий! Будь тем, кого они хотят видеть! Стань им! Им нужен покорный ученик? – Лис скромно опустил глаза вниз, или бунтарь, или…Говори то, что хотят слышать, показывай то, что хотят видеть, даже думай так, как должен думать тот, кто им нужен – это высочайшее искусство перевоплощения, цени, я делюсь секретами … и тебя возьмут куда угодно.
Коста отодвинулся.
– Тогда… как ты ведешь себя со мной… Кто нужен мне?
– Друг, – без всяких колебаний выпалил Лис. – Друг, и тот, кто скажет тебе, что делать, потому что ты до сих пор не принял решения сам.
Коста фыркнул.
– И как друг, брат, и напарник, я точно скажу тебе – на побережье нам делать нечего! – сияюще улыбнулся Лис. – Нас ждет Ашке!!!
Закат они встретили, сидя на песке, плечом к плечу. Ломали булочки, заедали виноградом и… почти подрались за единственный персик.
– Отдай! Я первый взял!
Нет – упрямо боднул головой Коста. Он уже делился сегодня, и вчера.
– Мое! Отдай! Я первый! И вообще я болен! – верещал рыжий. – Отдай, отдай, отдай!
В итоге персик не достался никому – его закатали, вдавив в песок. И, недовольные друг другом, как следует извалявшись в песке, пошли к морю – мыться.
– Наконец-то ты ожил, – засмеялся Рыжий, плеснув в Косту. Они стояли в воде, закатав штанины. Коста фыркнул, как кот, отряхиваясь. – А то ты как тот корабль, что вот-вот пойдет ко дну. Поплакать бы тебе, – выдал Лис.
Коста ошеломленно моргнул слипшимися ресницами.
– Видишь, – рыжий развернулся туда, где маленькие точки суденышек качались на волнах. –
– Что именно? – нахохлился Коста.
– Просто – кричал, – рыжий пожал плечами. – Кричал так, как будто… – он замолчал. – Поэтому и будил, разговаривал, чтобы не спал. У тебя слишком много воды внутри, твой корабль идет ко дну, молчун… Слишком много гнева, ярости и слез… А чтобы вода вышла наружу – нужно поплакать… Вот, – он раскинул руки и улыбнулся, – мое крепкое плечо в твоем распоряжении… прислони голову, брат…отдайся чувствам…пусть вода выйдет наружу слезами… не верь, когда говорят, что мужчины не плачут…
Коста зачерпнул горсть воды и швырнул в лицо захохотавшему Лису, и побрел на берег.
– …иначе твой корабль утонет, придурок ты стриженный!!! Плакать не зазорно!!! – прилетело ему в спину, Коста показал неприличный жест, и, закинув рубаху на плечо, побрел к лодке.
Еды им хватило на два дня. На третий – они снова выбрались в город поутру и разделились – Коста пошел за добычей, а Лис, уверив, что ему непременно нужно своровать лекарство – никак не проходит рука – просто растворился в толпе.
Коста заработал всего две лепешки – честно раздавая благословения от чистого сердца, когда заметил несколько оранжевых роб в начале рынка – хотя ни разу не встречались в толпе.
– Только что был здесь… вот прямо здесь стоял и просил подаяние… из ваших, часто приходит, – докладывал жрецам словоохотливый лавочник, который пожалел для него яблоко мгновений тридцать назад – хотя у самого четыре корзины. – Стоит, ничего не просит, но люди дают… я почему заметил… благословляет как-то странно…
Коста дрожал от напряжения, по вискам стекал пот – он стоял на одной ноге, вцепившись обеими руками за жердь, которая крепилась куда-то к крыше, вытянувшись в струну, чтобы полностью слиться с пологом, свисающим сверху за палаткой.
– Великим клянусь, святейшие, мгновение назад здесь был!
Жрецы покивали, и переглянулись, отпустив лавочника благословляющим жестом.
– Может в храм? – спросил тот, что потолще, утирая пот с лысины. – Будет Великому угодно сам найдется… мы и так всех послушников проверили – никого не поймали и никто не признается…
– Все подаяние – достояние храма, – отрезал второй жрец. – Присваивание того, что положено Великому – грех великий! Такого стоит изгнать из рядов младших и подвергнуть…
– Да уже пятерых изгнали… – заныл толстый. – И уже подвергли…Кто стирать будет? Кто готовить? Кто пыль протирать? Мести пол? Кто будет делать работу в мастерских? Кто служить молебен… а там сто тридцать ступеней вверх!
– Совершили грех – должны быть пойманы и изгнаны!
– Хватит уже, – осек третий. – Настоятель дал задание и мы его выполнили. Послушник, совершающий греховное деяние не найден… так и отчитаемся…