Печать воспоминаний
Шрифт:
Всю дорогу до дома я слушаю восхищения, вызванные моим отпором. Винс очень удивлен, что я вообще могу кого-нибудь ударить. Я ведь не говорила ему, что недолго ходила на курсы по самообороне. А он и предположить подобного не мог. Или просто не верил, что мама согласится на это. Ведь тогда надо будет выпускать меня из дома.
***
Как мы приезжаем домой, я сразу же погружаюсь в себя и ухожу в свою комнату, где переодеваюсь из рабочей одежды. Еще раз взглянула в зеркало, наслаждаясь, что все-таки сменила очки на линзы и сходила в салон,
Войдя в гостиную, я сразу села на диван с телефоном в руке. Но тут кто-то постучал в дверь.
– Рокси, можешь открыть? – вот же, он опять на кухне химичит.
– Ладно.
Я пошла к двери и слегка приоткрыла ее. Там стояли двое друзей Винса, которые приходят к нам каждый вторник. Макс и Ник.
– Пустишь? – я слегка улыбнулась.
– Прошу, – открыла дверь и пропустила их внутрь. – Винс, это к тебе, – посмотрела на ребят. – Он на кухне.
– Как всегда.
Я вернулась в гостиную и снова уставилась в телефон. Кристи сегодня не писала, а это странно. Обычно за день от нее приходит, как минимум, три сообщения. Про каждого из тех, от кого я уехала.
Решив не заморачиваться с этим, я сидела на диване и слушала разговоры ребят. Они все были про работу. Но потом они втроем уселись около меня и выглядели довольными. И я посчитала это подозрительным.
– Ты серьезно угрожала сломать руку и нос? – я посмотрела на Ника, которого сегодня не было на работе.
– Было такое. А что?
– Просто странно, что ты такая спокойная вдруг это сказала, – я встала с дивана и пошла на кухню за чаем, но за мной увязался Макс.
– Что еще?
– Что с тобой случилось десять лет назад? И почему Винс так переживает за тебя? – я повернулась и посмотрела на него. Странно, что брат первым делом не поделился с ними подробностями жизни младшей сестры. Он решил защитить меня даже от них.
– Если тебе интересны причины волнения Винса по поводу меня, логичней было бы спросить у него. А насчет того, что случилось десять лет назад, я не люблю говорить. Это было одно из неприятных событий, произошедших со мной, – ничего не взяв на кухне, я удаляюсь в комнату, где планирую позвонить Кристи.
***
Переодевшись в пижаму, я сажусь на кровать, ставлю ноутбук к себе на колени и беру в руки телефон. Стоит связаться с Кристи самостоятельно, иначе всю ночь буду волноваться за нее. Хоть и не хочется переживать из-за пустяков.
«Кристи, ты можешь говорить?»
«Конечно».
Тогда я звоню ей и сразу же слышу ее голос по ту сторону.
– Привет! Прости, что не позвонила, Леон и Тео скинули на меня все твои дела, – я закатила глаза.
– Давай их мне. Так ты быстрей с ними расправишься.
– Серьезно? – она практически визжит от радости. – Представляешь, Леон больше не позволяет
– Значит, он просто придурок, который не понимает, что потерял. К черту его! – она смеется.
– А еще недавно меня нашли те две шлюхи, с которыми они спали, и сказали, что мальчики больше с ними не спят.
– Какая жалось! – мы рассмеялись, и я увидела, что у двери стоит Винс, и позвала его. – Хотя я, все же, довольна, что эти шлюшки не получают, что хотят.
– Это точно! А как прошел твой день?
– Если коротко. Меня звали на свидание, а я угрожала сломать руку или нос, – она разразилась смехом.
– Какая ты жестокая, Рокси, – она прошла по комнате и, по звукам, открыла дверь. – У нас проблема. Пришел Рекс, – я сглотнула и услышала их спор. – Я не дам тебе с ней разговаривать! Никогда!
Пока я держала телефон у уха, Винс сел ближе ко мне и обнял. При этом он всегда злился, когда видел след у меня на плече. Это будто бы печать с витиеватой буквой «Р», обозначающей Рекса. Каждый чертов раз я боюсь, что из-за этой печати все будут видеть во мне лишь сломленную игрушку придурка, который утверждает, что изменился.
Да и мама выставляет мне сломленной, а иногда и шлюхой. Лишь потому, что меня изнасиловали? А вот и нет. Потому что пошла за Леоном и Тео, которые не смогли меня защитить. Мама их ненавидит. И меня, видимо, тоже. Словно общение с этими двумя навсегда изменило ее неприкосновенную дочь.
– Конфетка! – я молчала и не хотела говорить. – Прошу, скажи, что ты вернешься, – я не хочу с ним говорить. – Почему ты уехала? Тебя нет уже месяц. Даже больше месяца. Где ты?
– Отдай телефон Кристи! – он недовольно рычит.
– Конфетка, мне необходимо с тобой поговорить.
– Нам не о чем говорить. Отдай телефон Кристи, Рекс!
– Ладно, отдам, но сначала открой тот документ, что ты дала мне почитать, – я закатила глаза и включила ноут. «Его» документ был на рабочем столе. – И открой страницу сорок пять, – я удивилась, но сделала так. – И? Ты увидела?
– Давай уточним, что я увидела?
– Хорошо. Это фото, на котором изображен я, – я подтвердила это. – Еще на нем изображен… – он замолчал. – Кристи, нет! – я была шокирована, потому что не знала человека на фото, но на заднем плане я видела Кристи, еще малюткой с испуганными глазами. – Конфетка, это мой отец. В тот день я спас от него Кристи. Он хотел ее.
– Прошу, поговори с ней об этом. Она видела это. А я не могу.
Я убираю телефон и продолжаю смотреть на это ужасное фото. На то, как ему больно. На большие испуганные глаза Кристи. И на довольного собой человека, который жестоко мучает родного сына.
Винс обнимает меня и тоже смотрит на это фото. В его взгляде заметно отвращение, поэтому я закрываю этот документ и выключаю ноут, зная, что работать сегодня я не буду. Боже, зачем он вообще мне это показал? И почему я согласилась на это посмотреть? Почему?
Конец ознакомительного фрагмента.