Пендрагон.Король Артур: рождение легенды
Шрифт:
В начале XIII века в романе «Мерлин» Роберта де Борона впервые упоминается история о погруженном в камень мече, Его вонзил в камень Мерлин, и тот, кто сумеет извлечь его, будет объявлен законным королем. Многие из попытавшихся сделать это знатных людей потерпели неудачу, и меч в итоге достал Артур, тем самым доказавший свое право на престол. Этот эпизод привлекал к себе большое внимание позднейших писателей и сделался одной из наиболее известных частей жизнеописания Артура.
К 1225 году монахами-цистерцианцами на севере Франции был составлен пятитомный труд, рассказывающий историю Святого Грааля, начиная от Христа до смерти Артура. Этот составной «Цикл Вульгаты», каковое название он приобрел впоследствии, начинался с повествования об Иосифе Аримафейском, включал роман о Мерлине, приключения Артура и его рыцарей, Грааля взыскавших, историю любви Ланселота и Гвиневеры и заканчивался «смертью Артура» — рассказом о последних днях жизни Артура и исчезновением Грааля. Этот огромный труд появился менее чем через столетие после написания Гальфридовой «Истории» и скоро сделался стандартной версией артуровской легенды среди сказителей Европы, однако он имел мало общего со своим источником.
В XIII
К XIV столетию аспекты артурианы уже использовались для оправдания военных конфликтов, и когда в 1301 году Эдвард I доказывал папе Бонифацию VIII свое право вторгнуться в Шотландию, он использовал в письме несколько цитат со страниц Гальфридовой «Истории»10.
Истинное место упокоения Артура всегда было окутано тайной, однако формулировка «прежний и будущий король» впервые появилась в «Alliterative Morte Arthur», анонимной поэме, относящейся к концу четырнадцатого столетия (не путать с более поздней и известной работой Томаса Мэлори «Смерть Артура» (Le Morte d'Arthur). Артур к этому времени сделался не только воплощением рыцарственного духа, но и игравшим весьма важную роль пропагандистским оружием, и репутация и значимость его уже не могли умалиться.
Одним из наиболее важных событий в эволюции артуровской легенды стало появление печатного пресса в последней половине XV столетия и публикация Вильямом Кэкстоном «Смерти Артура» (Le Morte d'Arthur) Томаса Мэлори в 1485 году. Долго было принято считать, что Мэлори написал свой манускрипт специально для печатного издания его Кэкстоном, однако в 1934-м в библиотеке Винчестерского собора была обнаружена рукопись, во многих местах отличающаяся от окончательного печатного варианта. Широкая известность и доступность этой книги в наше время сделали ее наиболее популярной версией повествования об Артуре. На страницах «Смерти Артура» мотивы, ныне широко связываемые с Артуром, соединились, образовав чудесный образчик романтической литературы. В пересказе Мэлори мы встречаем уйму красивых подробностей: меч в камне, Мерлина, загадочную Даму Озера, от которой Артур получает свой волшебный меч Эскалибур, и рожденный потусторонним миром Корабль Дев, выплывающий из туманов, чтобы доставить Артура на остров Авалон. Чтобы магическая эта смесь приобрела видимость реальности, Мэлори изменяет географию событий. Это Мэлори называет Артуровым Камелотом Винчестер, хотя сам издатель Вильям Кэкстон исправляет эту географическую ошибку, сообщая читателю во введении, что на самом деле Камелот находится в Уэльсе11.
На звание Камелота, кроме Винчестера, претендовали еще несколько городов, причем самым заметным среди них является замок Кэдбери в Сомерсете. О связи его с Камелотом впервые было упомянуто в 1542 году, когда антиквар Джон Леланд записал якобы известное среди местных жителей предание о том, что хиллфорт[A] Кэдбери и представляет собой место нахождения Камелота. В 1970-х годах здесь были проведены внушительные по масштабу раскопки, давшие широкую рекламу этому отождествлению Двора Артура. Были обнаружены следы относящегося к VI веку поселения, однако подобные существуют во многих местах, и, если не считать сомнительного упоминания Леланда, ничто не связывает его с Артуром.
Как это ни прискорбно, но и хранящаяся в Винчестере престижная артуровская реликвия, сделанная из дуба восемнадцатифутовая[B] в поперечнике столешница, носящая название Круглого Стола, также не имеет никакого отношения к Артуру. Научные исследования показали, что стол был изготовлен в XIV веке во время правления Эдварда III, весьма интересовавшегося артуровскими легендами, и подлинным его стали считать лишь по прошествии многих лет — если это вообще когда-то произошло12. Однако, если помнить о том, что Мэлори создал нового английского Артура, было куда правдоподобнее, чтобы стол этот обнаружился в прежней столице королей Уэссекса, чем в каком-то забытом валлийском местечке, соответствующем первоначальному преданию. К сожалению, с точки зрения поисков Артура, созданное Мэлори популярное изложение находится как нельзя дальше от подлинного героя, и тем не менее «Смерть Артура» воплощает в себе легенду об Артуре в том виде, в каком ее видят большинство людей, хотя на самом деле произведение это стало итогом более 350-летней эволюции. На самом деле любые попытки отыскать современный Артуру Камелот являются тщетными, поскольку он является изобретением континентальных авторов XII столетия. Действительно, при пристальном рассмотрении все связанные с Артуром знаменитые местности с исторической точки зрения переходят в разряд примечаний, бесполезных при поисках истинного происхождения легенды.
То, что «Смерть Артура» была опубликована в год восшествия на престол Генриха VII Тюдора, едва ли является совпадением. Род Тюдоров уходил корнями в Уэльс и потому счел удобным воспользоваться артуровской пропагандой, начатой предшествовавшими ему нормандской династией и Плантагенетами. Сделанный Генрихом VII тонкий ход (он назвал Артуром своего первенца и наследника) привлек к себе внимание общества, надежда на скорое возвращение Артура казалась вполне возможной. К сожалению, принц Артур скончался в 1502 году, в возрасте пятнадцати лет. Однако не стоит усматривать в этом факте полного пресечения стремления к использованию артуровской легенды, поскольку оба нынешних наследника британского престола, принцы Чарльз и Уильям, в качестве одного из средних имен носят имя Артур, и прецедент позволяет им воспользоваться любым из своих имен при восшествии на престол.
После Мэлори об Артуре было написано мало или вообще ничего нового (если произведение Мэлори действительно можно назвать
Воцарение в 1714 году на британском троне немецкой по происхождению ганноверской династии в лице Георга I заставило изменить восприятие истории, причем упор теперь делался на саксонское происхождение монархии; происхождение же от некогда влиятельных британских родов теперь было или забыто, или преднамеренно игнорировалось. В течение XVIII века в области артуроведения публиковалось и производилось немного работ, хотя к числу тех немногих мест, где разговор об Артуре по-прежнему не смолкал, относился Уэльс. К концу столетия валлийцы начали публикацию ряда своих малоизвестных манускриптов, и к 1810 году трехтомная «Myvyrian Archaiology» ввела в научное употребление большинство основных текстов валлийских поэтов и летописцев, многие из которых содержали сведения об Артуре. Таким образом, доступность текстов вкупе с новым изданием в 1818 году влиятельного произведения Мэлори, первого после 1634 года, дало новый толчок к возобновлению интереса к Артуру, и, начиная с этой даты, новые произведения появляются регулярно. Публикация «Королевских идиллий», принадлежащих перу Альфреда, лорда Теннисона, была восторженно встречена в 1842 году и повторена в 1867 —1868 годах с иллюстрациями Гюстава Доре, которые в течение почти 150 лет после этого оставались наиболее долгоживущими среди изобразительных воплощений романа об Артуре. Далее тему Артура в мире изобразительного искусства пропагандировали Вильям Дайс своими росписями Палаты лордов (1846) и художники-прерафаэлиты, самым заметным из которых был Данте Габриэль Росетти (1828— 1882). На псевдоартуровские темы Вагнер написал свои оперы «Лоэнгрин» (1850) и «Персифаль» (1882), ознакомив публику оперных театров Европы с подобным материалом. Будучи одним из первых фотографов, Джулия Маргарет Камерон (1815—1879) снимала изображения в артуровском стиле, где натурщики в панцирях и на лодках изображали сцены из романов об Артуре. К теме поспешила присоединиться и быстро развивавшаяся Америка посредством классического романа Марка Твена «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» (1889) и пересказов Мэлори, иллюстрированных Говардом Пайлом в 1903 — 1910 годах. В 1983 году Обри Бердсли проиллюстрировал новое издание Мэлори, введя тем самым Артура в эпоху art nuovo. Когда возникала новая мода, Артура можно было к ней приспособить, и это проделывалось всегда.
В конце XIX столетия специалистами, имевшими опыт изучения кельтики, такими, например, как сэр Джон Рис, были выполнены важные работы в области артурианы, также было произведено первое серьезное исследование валлийских манускриптов, давно пылившихся без доступа в частных библиотеках, но наконец в первый раз изданных в соответствии с академическими требованиями. В 1911 году У. Льюис Джонс опубликовал первое серьезное исследование происхождения артуровской легенды, за которым в 1927 году последовал труд Э. К. Чемберса (до сих пор находящийся в научном обороте). После Второй мировой войны в 1948 году было основано Международное артуровское общество, до сих пор ежегодно выпускающее библиографии работ, посвященных Артуру или имеющих отношение к теме, и весьма полезных для специалиста15. Моду на артуровский роман вновь обновили Т. Г. Уайт своим произведением «Прежний и будущий король» (1958) и Розмари Смолл, написавшая книгу «Меч на закате» (1963), проданные в сотнях тысяч экземпляров, а также популярные адаптации, в том числе фильм Уолта Диснея «Меч в Камне» (1963), мюзикл Рика Уэйкмана «Мифы и легенды о Короле Артуре и рыцарях Круглого Стола» (1975), а также «Эскалибур» Джона Боормана (1981), возможно, лучший из фильмов на артуровскую тему, хотя и поставленный по Мэлори.