Пенелопа и прекрасный принц
Шрифт:
Бандиты начали беспорядочную пальбу. Эган бросился на одного из них, выхватил у него оружие и застрелил того, который целился в Деймиена.
Раздались новые выстрелы. На руке Эгана расплывалось кровавое пятно, но он только еще больше рассвирепел. Подпрыгнул Дикий Горец, схватил одного из бандитов и стиснул в железной хватке. Раздался хруст костей, и негодяй рухнул на влажную землю.
Вулф огляделся, подняв морду, и злобно оскалился. Фелсан неподвижно лежал под ним кучей окровавленного тряпья.
Оставшиеся в живых
Эган выпрямился, прижимая руку к кровавому пятну на рубашке.
– О Господи, – перекрестился он, глядя на то, что осталось от Фелсана. – Вот теперь меня точно стошнит.
Они оттащили тело к реке и бросили его в воду. Течением его отнесет до ближайшего города, а там священник должным образом его отпоет.
Путники снова пустились в дорогу. Пенелопа не произнесла ни слова, не спросила Деймиена, как он себя чувствует, не посочувствовала перепуганному Саше и раненому Эгану. Правда, руку ему она перевязала.
– Ты можешь вернуться, – сказал Деймиен Эгану. – Наймешь лодку, поднимешься вверх по реке, а там тебе окажут настоящую помощь.
Эган ответил ему сердитым взглядом.
– Бросить тебя из-за раны, от которой не споткнется и кролик? Перестань кудахтать как курица.
Деймиен улыбнулся. Эган, как всегда, был великолепен.
А вот Вулф исчез. Посмотрел на их пораженные лица, когда они тащили тело Фелсана, и с диким воплем убежал в лес. Больше они его не видели.
– Не беспокойся о нем, – пытался успокоить Пенелопу Деймиен. – Эти горы – его дом. Он отсюда родом.
А Петри добавил:
– Должно быть, отправился повидать мамашу.
Эган же мрачно заметил:
– Лишь бы он не привел ее к нам в гости.
Они шли весь день и весь вечер. Пенелопа вскоре устала, Деймиен обнял ее за талию, чтобы поддержать, она посмотрела на него невидящими глазами. Ей надо было отдохнуть, но Деймиен не хотел устраивать ночевку в лесу. Вдруг разбойники надумают напасть на них ночью? У кого-нибудь из них может не оказаться предрассудков Фелсана насчет лишних убийств.
Ближе к закату возница, который ехал в соседнюю деревню, согласился подвезти Пенелопу в своей телеге с мешками репы. Деймиен поднял девушку и посадил на мешки. Пенелопа даже не сопротивлялась. Сашу он тоже заставил ехать, хотя тот отчаянно возражал и утверждал, что прекрасно себя чувствует. Однако, оказавшись в повозке, он сразу заснул мертвым сном.
Деймиен отвел Пенелопу в единственный городской трактир, попросил хозяина приготовить для нее ванну и теплую постель. Хозяин и его жена пристально всматривались в лицо постояльца, явно пытаясь определить, кто он такой. Рядом была граница с Нвенгарией. И в любой день здесь ждали появления принца
К счастью, хозяева промолчали. Хозяйка помогла Пенелопе помыться и уложила ее в постель.
Деймиен присоединился к ней поздно ночью, думая, что она спит, но как только он разделся и нырнул под грубое одеяло, она обняла его за шею и всхлипнула.
– Ш-ш… – Он умелой рукой расплел ей косу и погладил по волосам. – Все позади, любовь моя.
Она зажмурила глаза и отчаянно разрыдалась.
– Милая моя. – Деймиен мягко притянул ее к себе и крепко обнял. – Все позади. Ты ведь так испугалась. А я и правда совсем не хотел умирать.
Пенелопа громко всхлипывала.
– Что со мной?
– Ничего особенного, любовь моя. – Он улыбнулся ей в волосы. – Просто в тебе говорит нвенгарская кровь.
Наверное, его слова успокоили Пенелопу, а может быть, ее измотали пережитый ужас, слезы, любовь, но постепенно ее рыдания стихли. Она еще всхлипывала, но старалась дышать глубже, чтобы скорее успокоиться. Однако прошло еще немало времени, прежде чем Деймиен опустил ее, сонную, на простыню. Голова Пенелопы бессильно упала на подушку. Деймиен обнял ее и сам провалился в мертвый сон без сновидений.
Утром Пенелопа почувствовала себя лучше. Она умыла распухшее от слез лицо, снова надела платье, которое носила еще в Лондоне. Жена хозяина принесла ей на завтрак хлеб, домашнее масло, ветчину, яйца. Принцесса с аппетитом поела.
В маленькое оконце она заметила, что к харчевне приближается Деймиен с двумя лошадями. Петри и Эган ожидали его во дворе. О Вулфе по-прежнему ничего не было слышно.
Когда Пенелопа вышла во двор, Деймиен объяснил, что лошади предназначены ей и Саше. Остальным придется идти пешком, хотя путь предстоит неблизкий.
Петри подсадил Сашу в седло. Саша выглядел плохо – с бледным лицом, покрасневшими глазами. Он приник к лошади, как утопающий к перевернутой лодке. Деймиен, казалось, ничего не заметил.
Из дверей выскочила хозяйка и сунула Пенелопе пакет с лепешками, потом стиснула ее руку меж своих ладоней и поцеловала. Погладила ее ногу и что-то сказала на незнакомом языке.
– Она говорит: «Езжайте с Богом», – перевел Саша, с усилием произнося слова. – Говорит, что надеется, Господь благословит ваш союз с вашим мужем и вашим королевством. Она знает, кто мы.
– Она хорошая женщина и никому ничего не скажет, – убежденно проговорила Пенелопа и благодарно улыбнулась женщине, которая отошла на шаг, низко ей поклонившись.
На следующий день, когда они приближались к перевалу, начался снег.
– Что за черт? – воскликнул Эган, увидев первые снежинки.
– В горах такое бывает, – коротко объяснил Петри. – Снегопады даже в середине лета. Но скорее всего ненадолго.
Саша поднял голову. Сегодня он чувствовал себя уже лучше, но двигался по-прежнему с осторожностью.