Пенелопа и прекрасный принц
Шрифт:
– Видите? – воскликнул Саша так, словно не случилось ничего особенного. – Я же говорил, она – настоящая принцесса'
Королевскую свадьбу назначили через неделю. Когда герцогине, ответственной за протокол, сообщили эту новость, с ней сделалась истерика.
– Через неделю?! Я не могу устроить королевскую свадьбу через неделю! Банкет, приглашения…
Деймиен успокоил ее, сказав, что хотя свадьба и будет простой, коронацию герцогиня сможет готовить много месяцев и она станет самым пышным событием
Качая головой, герцогиня удалилась. С нею ушел и помрачневший Саша, который наверняка станет ей объяснять, что Деймиен несколько эксцентричен.
Оставался вопрос, что делать с Александром. Деймиен поместил великого герцога под домашний арест – никаких темниц, угрюмо заявил он. Однако надо было что-то решать. Через неделю Деймиен приказал стражникам, выбранным Петри из новой дворцовой гвардии, доставить Александра в маленький рабочий кабинет принца.
Александр сидел в удобном кресле лицом к лицу с Деймиеном. Деймиен выбрал эту комнату потому, что здесь было меньше всего позолоты, мрамора, драпировок и резной мебели. Она выглядела как большой кабинет в простом деревенском доме, а Деймиену как раз хотелось простоты.
Сложив пальцы домиком, Александр ждал, пока Деймиен вынесет свой приговор. Лицо его казалось совершенно спокойным, словно он всего-навсего ждал исхода скачек, которыми лишь мельком заинтересовался.
Деймиен начал без всяких околичностей:
– Знаешь ли, я думаю, твои реформы вполне разумны. Я просмотрел все твои записи и схемы. В них есть смысл, особенно если учесть, что Нвенгарии придется соревноваться с остальной Европой в промышленности и в то же время не дать себя проглотить более крупным рыбам.
– Приятно услышать, что ты одобряешь, – с некоторым сарказмом отвечал Александр.
– Более чем одобряю. Я собираюсь их утвердить. Они соответствуют моим собственным представлениям. Однако твой проект преобразования правительства не пойдет.
– Тем не менее, перестройка нужна. Наша система устарела уже через сто лет после того, как ее ввели.
– Возможно, – согласился Деймиен. – Она неразумна и делит власть слишком непропорционально, но придется потерпеть. Единственный способ провести полную перестройку – это навязать ее народу, если понадобится, силой. На это я не пойду. Лучше постепенные перемены. Я созвал совет магов.
– Слышал. – Глаза Александра потемнели от гнева. – Большинство из них были лояльны по отношению к твоему отцу, и теперь будут сопротивляться всем твоим нововведениям.
– Знаю.
– В герцогском совете у тебя тоже много врагов. Я им не нравился, но только не нравился. Принца-императора они ненавидят ненавистью, которая копилась столетиями. Это совсем другое.
Деймиен кивнул, играя серебряным кольцом у себя на пальце.
– Буду разбираться с каждой проблемой по мере ее возникновения. Я никогда не считал, что быть принцем-императором Нвенгарии такое уж безопасное занятие.
– Зачем ты вернулся? – вдруг тихо
Деймиен и сам много раз думал об этом. Он вспомнил вечер, когда Миск явился в его покои в Париже и лакеи опустились перед ним на колени. В тот миг ему открывались две дороги: одна – трудная жизнь принца-императора, вторая – одинокое существование всеобщего любимца, богатая, безмятежная, полная удовольствий.
– Она позвала меня, – ответил он. – Это единственное объяснение, которое я могу придумать. Меня позвали Нвенгария и, наверное, пророчество. Сейчас я не могу представить себе жизни без Пенелопы.
Александр следил за ним внимательным взглядом.
– Когда ты смотришь на нее, чудовище в тебе исчезает. Ты выглядишь безумно влюбленным, и ясно, что ты никому не позволишь обидеть ее, и прежде всего самому себе.
Деймиен всегда считал, что Александр слишком проницателен, и это ему вредит.
– Я и дальше намереваюсь беречь ее, – сказал принц, чувствуя, как расплываются в улыбке его губы. – Попробуй влюбиться, Александр. Это сделает твою жизнь… интереснее.
– Благодарю, но – не стоит. Мне и так интересно жить.
– Слова человека, который никогда не плавал в этих водах. Ты мог бы утонуть с удовольствием.
Александр ответил ему холодным взглядом.
– Сомневаюсь. – Он прикоснулся к затянувшейся ране на животе. Петри позаботился, чтобы его синюю с золотом герцогскую ленту тоже починили. – Тем не менее, я научился никогда не спорить с магией.
– Могу тебя поздравить. Но пора решать, что теперь с тобой делать.
Темные брови Александра поползли вверх.
– Должен признаться, что был готов в любой момент оказаться перед расстрельной командой.
Веселость Деймиена мигом улетучилась.
– Я не такой, как мой отец, и не стану казнить каждого, кто меня раздражает. Когда такое происходит, теряешь не только врагов, но и друзей.
– Но если щадить каждого, – заметил Александр, – враги непременно этим воспользуются. Нападут, потому что будут знать, что ты не станешь с ними бороться.
– Я не говорю, что не стану бороться с врагами. Говорю лишь, что не верю в действенность казней по произволу. Я намереваюсь учредить суды, жюри присяжных, советы и тому подобное. Больше не будет ночных похищений людей. Не будет темниц. Не будет внезапных расстрелов.
Александр невесело рассмеялся:
– Ты не продержишься и недели.
– Посмотрим. – Глаза Деймиена сузились. – Что касается тебя… У тебя действительно много сторонников. Многие влиятельные люди в нашей стране восхищаются тобой. Если я решу тебя казнить, то для нашего непостоянного в привязанностях народа ты можешь превратиться в мученика, стать знаменем моих противников.