Пепел Эдема
Шрифт:
– Ты рассказала Скотти, что его там ждет?
Тейлани покачала головой:
– Он узнает об этом, когда мы доберемся.
– Он сможет остаться?
– Если захочет.
Кирка поразили эти странные слова Тейлани. Кто же не захочет остаться на планете, на которой нет ни старости, ни смерти?
Если, конечно, в этом не было замешано что-то, что она ему не рассказала. Если была какая-то цена, которою необходимо было уплатить за предложенное Чалом.
Но его это не волновало. За все надо платить. И за любовь Тейлани он был готов
– Мы ждем еще пассажиров или груз? – спросил Кирк.
Тейлани покачала головой:
– Можешь отдать приказ в любой момент.
Кирк посмотрел вперед. Земля заполняла собой весь экран, белые облака, сверкающие океаны.
Планета, которой он больше не принадлежал.
– Мистер Су… – начал он, затем спохватился. – Мистер Изис, проложите курс к Чалу. Лучшая возможная скорость.
Изис внес изменения в пульт руля.
– Курс проложен, мистер Кирк.
Кирк поежился. Его не называли мистером с тех самых пор, как он был мичманом.
– Выводите нас с орбиты, – произнес Кирк, – вперед, фактор искривления один.
«Энтерпрайз» ожил под ним.
Изображение Земли на экране съеживалось, по мере того как он отдалялся от нее на скорости света.
Снова Кирк шел туда где ступал прежде.
В неизведанное.
В то время как «Энтерпрайз» стремился прочь от Земли, из сердца сектора 001 возвращался «Эксельсиор».
Изящный звездолет под командованием Хикару Сулу шел под абсолютным молчанием.
Постаревший звездолет Кирка, спасенный от незавидной судьбы тренировочной мишени несся из солнечной системы по полетному плану, должным образом зарегистрированному в компьютере управления движением сектора. Как командир гражданского судна, Кирк никоим образом не был обязан связываться с командованием Звездного Флота.
Среди сверхскоростных бесконечностей искривленного пространства «Энтерпрайз» и «Эксельсиор» проскочили мимо друг друга на расстоянии десятков тысяч километров. Все, что зарегистрировали оба корабля – это было неопасное пятно на навигационном сенсоре.
Встреча продолжалась не более десятитысячной секунды.
Затем «Энтерпрайз» ускорился до седьмой сверхсветовой и в одно мгновение оставил солнечную систему на несколько световых часов позади.
В то же самое время «Эксельсиор» снизил скорость до субсветовой и направил срочный вызов в штаб-квартиру Звездного Флота.
Теперь, отдаляясь друг от друга на миллионы километров в секунду, командиры двух кораблей тем не менее вступили на путь, который должен был привести их к смертельному противостоянию.
Глава 19
Чехов подумал, что вытянутый дом Эндровера Дрейка в старинном районе Сан-Франциско Пресидио несколько неустроен.
Это не дом, решил он. Это военный музей. Худший его образец.
Повсюду в кабинете Дрейка, куда ни глянь, находилось еще одно напоминание о продолжающейся потребности людей порабощать друг друга. Старинный
Боевые знамена истребительных кампаний полковника Грина. Набор оружия какого-то давно забытого колониального восстания, изобретательно приспособленного для стрельбы реактивными пулями, которые убьют людей, но не пробьют жилые купола.
А хуже всего, каждое оружие, каждая эмблема, каждая форма были почтительно выставлены в элегантных шкафчиках или вставлены в подсвеченные рамки на деревянных панелях стен. Словно каждое из них было произведением искусства.
Эндровер Дрейк – это продукт прошлого, решил Чехов. К сожалению, сейчас он был одним из наиболее влиятельных людей настоящего.
Это было не слишком успокаивающее соседство.
Затем Чехов был выведен из задумчивости самим адмиралом Дрейком.
– Вы не одобряете моей коллекции, не так ли, коммандер?
В отличие от своей коллекции, Дрейк казался удивительно теплым и приветливым. Он приветствовал Чехова, Сулу и Ухуру, словно они его лучшие друзья. Сам сделал для них чай. Сопроводил их от личной транспортерной площадки в кабинет только после того, как отвел в сторону, чтобы они несколько минут полюбовались захватывающим видом на Залив.
– Ваша «коллекция», похоже, концентрируется на худших моментах истории, – сказал Чехов.
Дрейк невозмутимо кивнул.
– Именно такова ее цель.
Он встал из-за массивного стола красного дерева и открыл выставочный шкафчик рядом с отдельно стоявшим книжным шкафом, заполненным настоящими книгами. Достал брошюрку, в которой находилось несколько пластиковых билетов, и вручил ее Чехову.
Чехов прочел четкую надпись на билетах.
– Продовольственная книжка? – спросил он.
– С Тарсуса IV, – подтвердил Дрейк. – Половина колонии. Четыре тысячи колонистов. Вырезаны. Потому что было разрушено продовольственное снабжение. А Звездный Флот не смог вовремя обеспечить поддержку. – Он охватил комнату жестом. – Все здесь – напоминание о тех темных временах, что испытали человеческую душу и достоинство. С тех пор, как началась эра межзвездных исследований.
Чехов изучал Дрейка. Бледные глаза адмирала пылали. Но Чехов не заметил даже признака сострадания в его словах.
– Все здесь – напоминание о том, что мы не должны позволить ничему подобному повториться. Такова моя позиция – мы не должны позволить ничему подобному повториться.
Чехов вернул продовольственную книжку. Разумеется, Дрейк был убедителен. Пришлось. Он убедил Совет отдать под его командование весь Звездный Флот. Но он не одурачил Чехова.
Чехов не сомневался, что Дрейк хранит продовольственную книгу с Тарсуса IV не как напоминание об обязанности Звездного Флота поддерживать колонии, подвергающиеся опасности.