Пепел и кровь. Огненный ученик
Шрифт:
Изредка встречали путников идущих или скачущих на встречу. Попадались иже упомянутые полицейские в красивой форме и сверкающие на солнышке имитирующим золото напылением. Иногда нас обгоняли верховые, пару раз мы обгоняли других пешеходов, но стоящих попутчиков мы встретили только на пятый нашего путешествия.
Проснувшись поутру, позавтракав и собравшись в дорогу, мы увидели на тракте неспешно ползущую гусеницу телег и фургонов с возницами и несколькими вооруженными верховыми охраны. От обоза тут же отделилась фигура на высоком статном коне и подъехала к нам. Всадник смерил нас, успевших изрядно пропылиться, оценивающим взглядом и глубоко кивнул, изображая подобие поклона.
– Доброго дня вам путники. Пусть хранит вас Создатель, - стандартно поприветствовал
Это был высокий массивный, но не тучный мужчина человек с большой лысиной, седыми висками и отвислыми щеками. Одет он был гораздо богаче нас двоих и на поясе его красовался изящный клинок, именуемый повседневным мечом. Такое облегченное и изукрашенное оружие дворяне носили только ради того что бы обозначить свой статус, а не ради того что бы использовать его в бою. С такой булавкой против полновесного оружия со щитом и доспехов или двуручного оружия и доспехов выходить было крайне непросто. Конечно, дворяне с детства обучались искусству фехтования, и кое-что могли сделать и с этой зубочисткой, но и противостояли им обычно не вчерашние крестьяне, а такие же дворяне или воины профессионалы.
Настоящее оружие у этого человека было не в руках или на поясе, а на лошади приторочено к одной из объемных сумок. Еще бы, посох при верховых путешествиях не особо полезен в руках и на пояс его не прицепишь. А посох был знатный, нечета постоянному спутнику моего наставника. Полированное дерево, отливающее благородной краснотой, и метал дающий блеск, и перелив истинной эльфийской стали.
Дворянин был не один на коне. Из-за мужчины выглядывала девчушка, прилипшая к его спине, так что поначалу я ее и не заметил. Острые черты лица, длинные платиновые волосы, собранные в хвост, глаза голубые с серебром и острые ушки. Ба! Да это эльф! Именно эльф мальчик, а не эльфийка. Просто у этого народа, несмотря на славу лучших кузнецов и лучников нельзя встретить здоровенного мужика. И лица у них у всех независимо от пола бабские, кто бы что не говорил о метросексуальной красоте эльфийских мужчин. Заявляю это не как эльфоненавистник, а как сатир, за свою жизнь видевший многих представителей этого народа и с несколькими достаточно близко друживший.
У эльфенка за спиной в специальном налучье совмещенном с колчаном красовался эльфийский лук со снятой тетивой и всего тремя стрелами. Этим оружием оседлые эльфы учатся владеть с детства и в мастерстве стрельбы их превосходят только эльфы кочевые пустынные уделяющие этому искусству еще больше времени и стреляющие с детства не по соломенным мишеням и лесным зверям, а по разумному противнику, обычно облаченному в броню.
Как уже упоминал, сидела эта парочка на высоком и красивом жеребце. Жеребец этот был гнедой масти и производил неслабое впечатление на фоне крестьянских лошадок обоза или встреченных ранее полицейских лошадей. Я такого красавца видел впервые, но при первой, же возможности узнал у наставника, что это был конь известной по всему миру имперской породы. Этих красавцев вывели не без магической помощи как универсальных животных для имперской конницы. Они с фантастическим успехом сочетали в себе качества необходимые для тяжелой латной конницы, быстрых гусар и прочего разнообразия родов войск использующих ездовых животных.
– И вам доброго дня, - ответил Форс, пока я разглядывал нежданных попутчиков.
Всадник еще раз внимательно посмотрел на посох моего учителя и спросил на прямую:
– Ты маг?
– Как и ты, - ответил ему Форс явно знавший верхового.
– Ты меня знаешь?
– удивился тот.
– Знаю мэтр Толь.
– Хм-м-м, - протянул конный.
– А я тебя не помню.
– Мое имя Форс и я всего лишь скромный адепт.
– А это кто с тобой?
– Толь перевел взгляд на меня.
– О, - обрадовался вопросу наставник.
– Это одаренный юноша Даш. Я сопровождаю его на Мертвое озеро.
– Какое совпадение! Значит нам по пути! Ведь я тоже сопровождаю одаренного юношу!
– радостный маг дворянин мотнул головой, указывая себе за спину.
– Его зовут Салят. Я обнаружил его в поселении эльфов не так далеко отсюда.
– Воистину Создатель печется о нас. В столь тяжелое время он подарил Ковену сразу двух учеников, - маг простолюдин осенил себя треугольником и Толь скопировал его жест.
Действительно, то, что в одном регионе приблизительно в одно время обнаружили сразу и меня и эльфенка, можно было легко назвать благословлением Творца. Маги всегда рождались крайне редко, примерно один маг на 10000 обычных разумных, что в теории при примерной численности населения Империи в 1,5 миллиона человек, давало около 150 магов. В это число входили все и достаточно сильные и откровенно слабые одаренные, но, увы, на практике магов было еще меньше, поскольку не всех находили вовремя, и некоторые из ненайденных по тем или иным причинам гибли от собственных способностей. Да и уже обученные маги при всех своих возможностях были отнюдь не застрахованы от смерти. Вот и выходило, что по переписи Ковена в Империи количество магов едва переваливало за сотню, и мотались они по необъятным просторам великой и могучей безостановочно, а на озере оставались только ученики, учителя и Капитул. И то капитул редко пребывал там, в полном составе. Кто-то из него всегда был в столице, а кто-то на далекой и опасной границе Мертвых земель в Черной башне и собирались в Близнецах они только по крайне серьезным вопросом, не решаемым на расстоянии.
Как-то само собой получилось, что мы присоединились к каравану и наш путь стал более неспешен и чуточку менее скушен. Неожиданно для себя я получил компаньона примерно одного со мной возраста, хоть и флегматичного, но несколько скрасившего однообразие путешествия.
Салята я тут же окрестил Салатом и называл его только так, но эльфеныш совершенно не обращал на это внимания. Я же говорил - флегматик.
Так вот Салат.... Тьфу ты Салят! В общем, он был магом флоромантом, то есть основной его способностью было управление жизненным циклом растений. Перед каждым ночлегом у нас появлялось некое подобие постели и крыши над головой из живых растений, принявших неестественную форму. Травы и кусты вырастали из ниоткуда и мутировали на глазах оставляя после нас чудесные навесы, которые проживут еще не один год и послужат многим путникам после нас. Прямо при мне Ковен сам того не ведая приобрел еще немного славы. Ведь никто не скажет тем путникам скрывающимся от непогоды в домиках Салята, что делалось это не специально для них.
***
Самым примечательным в нашем путешествии было посещение города на 15 день пути, то есть третьего числа месяца Цветеня (первого летнего месяца). Это был единственный город на нашем пути. Он носил название Годор образовавшееся из Город дорог. Такое название ему дали, потому что он стоял на перекрестке Имперского тракта, Старого имперского тракта, Озерной дороги, Военной дороги и Дороги к пустыне.
Имперские тракты пересекали империю, скрещиваясь здесь и соединяя четыре ее самых дальних конца. Эти дороги были довольно популярны, и по ним перевозилось много грузов. Только тянущаяся в сторону Леса часть Имперского тракта была не особо наводнена путниками, хотя и ее нельзя было назвать пустой. Так что поток путешественников и сухопутных грузов, проходящих через город, не ослабевал.
В этот грузопоток вносили свою лепту и остальные дороги: Озерная соединявшая город с Мертвым озером, Военная тянувшаяся к основным лагерям подготовки имперской пехоты и Пустынная что тянулась к одной из неспокойных границ Империи. Последняя дорога стоила отдельного слова. На другом ее конце была не просто неспокойная граница, пустыня Огненная сковорода. В этой неприветливой местности с красноречивым названием обитали кочевые эльфы отличающиеся непримиримостью и непокорностью. Эти эльфы не захотели принимать имперские законы и власть Императора, вот и были вынуждены обитать там.